Людмила Зарецкая - Капкан для Золушки

• Название: Капкан для Золушки
• Автор: Людмила Зарецкая
• Издательство: Литагент «Эксмо»334eb225-f845-102a-9d2a-1f07c3bd69d8
• Жанр: Остросюжетные любовные романы
• ISBN: 978-5-699-74189-2

Тяжело вздохнув, Наталья вылезла из кровати и поплелась в ванную. Из зеркала на нее смотрело бледное лицо с синими тенями под глазами и взлохмаченными волосами. «И что Развольский во мне нашел?» – привычно подумала она. Любовь к своему шефу, красавцу и ловеласу Станиславу Развольскому, Наталья привыкла считать чем-то средним между бедой и болезнью. Насколько спокойной с самого начала была ее семейная жизнь с Ленчиком, настолько бурным и мучительным стал этот затянувшийся и, по большому счету, никому не нужный роман… И за что, спрашивается, она пылко любит Стаса столько лет, старательно закрывая глаза на пренебрежение, ловя жалкие крохи внимания и терпеливо, как Золушка, выполняя за него почти всю работу? Даже когда в турагентстве, где оба они трудились, случилось несколько загадочных убийств и Развольский попал под подозрение, Наталья не перестала любить его. А может, судьба так дает понять, что в жизни пора что-то менять?

---

Наталья говорила отрывисто и зло. Несчастная Карина с ее маленькими слабостями этой злости никак не заслуживала, но Наталья понимала, что у нее просто отходняк, эмоциональный выброс энергии. Тетрадь с матадором вновь оказалась не той, а значит, убийца Саши Головиной по-прежнему был фантомом, тенью, с которой она пока не была готова встретиться лицом к лицу.

– Я дома и пишу, – в голосе Карины тоже послышалась злость. – А тетрадь просто ношу с собой. Это, кажется, КЗОТ не запрещает? А какие у меня пристрастия, это вообще мое личное дело. Я, в отличие от всех остальных, хоть с шефом не трахаюсь. Я, наверное, единственная баба в агентстве, которая ему не дала.

– Наверное, потому, что он алмазы не дарит, – поддела Карину Наталья, но потом вспомнила про «перстень царя Соломона» и почувствовала, как от пяток к голове начинает распространяться жаркая волна. Краснела она именно в таком порядке, и когда волна доходила до лица, жар успевал схлынуть. Именно поэтому Наталья никогда не краснела. – Ладно, Карина, замнем для ясности, – сказала она. Просто не разбрасывай свои личные вещи, где попало.

– Да я и не разбрасываю, – пожала плечами красотка, – кофе пила в перерыв и листала. А потом забыла убрать. Вы-то с чего вдруг к чужим тетрадям кидаетесь? А, Наталья Петровна?

– Да я думала, это Женька Бревнов свое творчество раскидывает, – принялась оправдываться Наталья. – Прости, Карина, я, действительно, влезла не в свое дело.

Так и не выпив кофе, она вернулась в свой кабинет, практически прокравшись через приемную, чтобы Развольский ее не услышал и снова не отругал. Погрузившись в работу, она не очень следила за временем, но слышала, как открылась дверь в кабинет Стаса (этот звук она знала до мельчайших подробностей), в приемной раздался приятный баритон Развольского и бас Муромцева, что-то пропищала секретарша, затем хлопнула входная дверь и снова скрипнула кабинетная. Муромцев покинул гостеприимные стены агентства VIP-тур.

Наталья машинально глянула на часы. Получалось, что гость провел у Развольского больше часа, и это было весьма странно. Стремительный Муромцев всегда гордился тем, что решал свои дела в самый короткий срок, Стас тоже не любил пустых разговоров. Необходимость вести переговоры с клиентами его утомляла.

Настроение стремительно портилось, и немного покопавшись в себе, Наталья была вынуждена признать, что ожидала прихода Стаса после того, как он освободится. Все-таки его окрик, когда она заглянула в кабинет, был неоправданно груб, а Развольский старался не быть грубым. Он никогда не портил отношения с людьми, если мог этого избежать. а с ней – тем более. Но Стас не зашел, а это означало, что полоса конфронтации между ними расширялась.

– Ну и подумаешь, – сказала себе Наталья. – Подуется пару дней – и все равно пойдет на попятный. Ему же без меня ни одного вопроса не решить. Он даже не знает, где лежат договоры с партнерами. Ох, ждать мне очередной подарок. Хотелось бы верить, что это будет не кольцо с фальшивым бриллиантом.

Спрос на новогодние туры стремился к нулю, поэтому она ловко и быстро провела планерку с девочками, обзвонила нескольких самых важных и постоянных клиентов, под немыслимые гарантии и скидки уговорила их все-таки доверить VIP-туру организацию главной ночи года, а затем напечатала список согласившихся и отдала его менеджерам, как «биологическое оружие».

– Говорите сомневающимся клиентам: «Опасаетесь отправлять в поездку? Странно, а вот Иван Иванович согласился, и Петр Петрович тоже, – учила Наталья Юльку и все еще слегка надутую Карину. – Созвонитесь с московскими партнерами, возможно, нам стоит отказаться от супердорогих курортов и выбрать что-нибудь подешевле. Дадим дополнительную скидку, думаю, за неделю-другую продажи вернутся на свой обычный уровень. Прибыли не получим, конечно, но и в убытки не впадем.

– Наталья Петровна, вас Станислав Николаевич вызывает, – сообщила из-за двери гостевой комнаты секретарша Анечка и, покачивая крутыми бедрами, томно пошла обратно в сторону приемной.

– Все, девочки, работаем, – резюмировала Наталья, – я – к шефу. Глядишь, и он что-нибудь придумает.

Скептических ухмылок сотрудниц она предпочла не заметить.

Развольский стоял у окна и сквозь раздвинутые указательным пальцем жалюзи смотрел на улицу. Он был значителен и мрачен, как Мефистофель.

– Что-то случилось? – спросила Наталья.

– Да, случилось. И я хочу, чтобы ты выслушала меня без женских истерик, если это возможно.

– По-моему, я никогда не давала тебе повода подозревать меня в истеричности, особенно в последние месяцы, – сухо заметила Наталья, чувствуя, что ее внутренности превращаются в кисель от предчувствия чего-то непоправимого.

– Прекрасно. Хочется верить, что ты меня поймешь.

– Стас, мне кажется, у тебя еще не было повода упрекнуть меня в том, что я тебя не понимаю.

– Замечательно. Будем надеяться, что сегодняшний случай не станет исключением. В общем, так, ко мне приходил Муромцев.

– Я знаю, я, как ты помнишь, заглядывала к тебе во время вашей исторической встречи.

– Наташа, не перебивай меня, пожалуйста. Эта встреча была гораздо более исторической, чем тебе кажется. В общем, он приходил для того, чтобы заявить, что я должен тебя уволить.

– Что ты должен со мной сделать? – Наталье показалось, что она ослышалась.

– Я должен тебя уволить.

– А на каком основании, и какое дело господину Муромцеву, работаю я в VIP-туре или нет?

– Ты знаешь, в его доводах есть определенная логика, – заметил шеф, наконец-то отлепившись от окна и переместив свое тело в кресло. – Он говорит, что именно ты была тем человеком, который рассказал следствию, что Гелька летала в Турцию вместе с ним. Из-за этого он был вынужден тратить свое драгоценное время на переговоры с идиотом-ментом, рассказывать ему о своей личной жизни, а его репутации был нанесен непоправимый ущерб.

– Какой репутации! – Наталья не сдерживаясь, захохотала в голос. – У него репутация клоуна и преступника одновременно. Он, в лучшем случае, Остап Бендер. А в худшем… В худшем он – вор и убийца. Уж что ему никак не может повредить, так это информация, что он в свой полтинник летал на море с двадцативосьмилетней красоткой.

– Это твоя точка зрения, – спокойно возразил Развольский, крутя в руках красивый блестящий карандаш. – У него она другая. Он считает, что из-за нашего агентства, а точнее, из-за тебя, он понес некий ущерб. Пусть не материальный, а моральный, но этот человек, как ты знаешь, все переводит в деньги. Поэтому он пришел ко мне и предложил выбрать путь компенсации этого ущерба. Либо моральный, и тогда я должен уволить тебя, либо материальный, и тогда я должен ему двадцать тысяч долларов. Ты меня, конечно, прости, но дарить Муромцеву такие деньги за пустую блажь я не хочу. Да и не могу, в общем-то.

– Стас, – Наталья внезапно охрипла, – ты что, хочешь сказать, что, действительно, решил меня уволить? Из-за нелепых претензий Муромцева?

– Ты считаешь требование 20 тысяч баксов нелепой угрозой? Ты права в том, что от этого человека можно ждать чего угодно, поэтому я не хочу через неделю оказаться в кессоне.

– И поэтому ты предпочитаешь вышвырнуть меня из своего бизнеса? Больше того – из своей жизни? – дрожащим голосом уточнила Наталья.

– Ну вот, – досадливо поморщился Развольский и театрально взялся рукой за висок, – я же просил не устраивать мне бабских истерик.

– А я и не устраиваю, – голос Натальи по-прежнему дрожал от обиды. – Я констатирую факт. Тебе не кажется, что, ставя перед тобой такое условие, Муромцев просто преследует какую-то цель? Кто я и кто он? Ему нет и не может быть никакого дела до какой-то там Наталь Петровны Удальцовой. Ему по барабану, работаю я в VIP-туре или не работаю. И мое увольнение не может быть приравнено к 20 тысячам долларов. Ни при каких условиях не может. И, на мой взгляд, ты должен задуматься, почему он вообще пришел к тебе с таким идиотским разговором! – она уже почти кричала.

– Я не хочу задумываться над причинами, толкающими Муромцева на его поступки! – тоже заорал в ответ Развольский. – Я жить хочу! И, по возможности, безмятежно и спокойно.

– И ради своей безмятежности ты согласен меня уволить по одной только просьбе богатого и уверенного в себе мерзавца?

– Да, согласен, потому что в этом кабинете он сидел не напротив тебя, а напротив меня. И это были не самые лучшие минуты в моей жизни.

– Стас, он что, тебе угрожал? Он тебя запугивал? Или просто в своей манере торопливо глотать слова попросил тебя об одолжении? Попросил, Стас. Всего лишь попросил! А ты сразу живо откликнулся на его просьбу. Хотя речь идет обо мне.

– А что, ты у нас какая-нибудь особенная? – Развольский неприятно ощерился в улыбке. – То, что ты пять лет подряд раздвигала подо мной ноги, дает тебе право диктовать мне особые условия твоей работы?