Людмила Зарецкая - Капкан для Золушки

• Название: Капкан для Золушки
• Автор: Людмила Зарецкая
• Издательство: Литагент «Эксмо»334eb225-f845-102a-9d2a-1f07c3bd69d8
• Жанр: Остросюжетные любовные романы
• ISBN: 978-5-699-74189-2

Тяжело вздохнув, Наталья вылезла из кровати и поплелась в ванную. Из зеркала на нее смотрело бледное лицо с синими тенями под глазами и взлохмаченными волосами. «И что Развольский во мне нашел?» – привычно подумала она. Любовь к своему шефу, красавцу и ловеласу Станиславу Развольскому, Наталья привыкла считать чем-то средним между бедой и болезнью. Насколько спокойной с самого начала была ее семейная жизнь с Ленчиком, настолько бурным и мучительным стал этот затянувшийся и, по большому счету, никому не нужный роман… И за что, спрашивается, она пылко любит Стаса столько лет, старательно закрывая глаза на пренебрежение, ловя жалкие крохи внимания и терпеливо, как Золушка, выполняя за него почти всю работу? Даже когда в турагентстве, где оба они трудились, случилось несколько загадочных убийств и Развольский попал под подозрение, Наталья не перестала любить его. А может, судьба так дает понять, что в жизни пора что-то менять?

---

Меньше всего я хотел, чтобы это была она. Впервые за много лет я почувствовал, что могу кого-то полюбить. Кого-то еще, кроме моей Марины.

Мне было всего четырнадцать, когда Марина вошла в мою жизнь. К нам в класс пришел новенький, и чтобы навести мосты с лидером класса (нужно ли сомневаться, что этим лидером все десять лет учебы был я?), он пригласил меня в гости.

Я не очень-то хотел к нему тащиться, но Серега сказал, что у него есть новый магнитофон. И я пошел. Марина открыла нам дверь, и я удивился, что мать моего сверстника может так классно выглядеть. У нее была очень ровная кожа (совсем скоро я узнал, что при прикосновении она похожа на атлас), огромные черные глаза, длинная роскошная грива, доходящая до талии. А эту самую талию я, здоровый бугай, запросто мог охватить пальцами.

– Мам, знакомься, это мой одноклассник Сева, – сказал Серега.

– Сева – это Всеволод? – спросила она низким грудным голосом, и я, кивнув, почувствовал шевеление в паху.

Она всегда меня возбуждала. С самого первого раза. И она это знала. Спустя всего четыре месяца мы оказались с ней в постели. Я знал, что Сереги нет дома. Что он на своей дурацкой футбольной секции, и пошел к ней специально. Я знал, что она мне будет рада. Так и было.

До нее у меня не было женщин. Да и после нее… Как там у Блока? «В моей жизни было две женщины – Любовь Дмитриевна и все остальные». Так вот, и в моей жизни было всего две женщины. Эта могла бы стать третьей. Но, видно, не судьба.

После того, как все случилось, Марина села в кровати, перекинула свою гриву назад и буднично сказала:

– Если ты кому-нибудь про это расскажешь, меня посадят за совращение несовершеннолетних. Я ведь тебя совратила.

– Я тебя люблю, – сказал я в ответ, и это было правдой.

Я пытался встречаться с девчонками. Поступив в институт, закрутил совершенно ненужный роман с этой сумасшедшей Леной Головиной. Я спал с десятками девиц, и все равно всегда думал только о Марине.

Это она первой сказала, что мне нужно поменять имя.

– Сева – это звучит несерьезно, по-детски, – она курила у окна, совершенно голая. – У тебя теперь есть высшее образование, ты специалист. Представляйся всем Володей. Это как-то солиднее. – Я так и сделал. Я всегда поступал так, как она хотела.

Она заявила, что мне пора жениться, и я женился. Помню, накануне свадьбы я пришел, чтобы сказать, что моей женой должна быть только она. Никогда не забуду, как она смеялась. – Тебе двадцать четыре, а мне через три года будет пятьдесят, какая же я тебе жена?

Я продолжал приходить к ней после свадьбы. Я продолжал ходить к ней после развода. Я всегда шел к ней, когда мне было больше некуда идти. Иногда мы не виделись несколько месяцев, но потом я все равно возвращался. И она всегда принимала меня так, как будто мы расстались только вчера.

Когда пару месяцев назад я выгнал взашей свою очередную подружку, она вновь поддержала меня. Когда я начал встречаться с Юлькой из нашей конторы, она даже слова не сказала.

Впрочем, она знает, что другие женщины меня раздражают. Эти козы, шумные, навязчивые, с полным отсутствием стиля и такта. Марина же всегда выглядит как брильянт высшей пробы. И Наталья – такая же.

Недавно мы занимались любовью, и вдруг Марина отодвинулась от меня и сказала:

– Я чувствую, ты думаешь о другой женщине. – И я неожиданно понял, что, действительно, думаю о своей начальнице.

Меня смутило, что Марина сказала так впервые за почти пятнадцать лет. Это значит, что мое чувство к Наталье серьезнее, чем все многочисленные интрижки, которые были до этого. Серьезнее, чем несостоявшаяся семейная жизнь. От всех женщин я всегда возвращался к Марине. От Натальи я бы к ней не вернулся.

Если бы не та дурацкая кошка, у нас бы уже все получилось. В тот вечер у меня был шанс вернуть ее расположение. Показать, что я могу быть чем-то большим, чем коллега по работе. Но кошка, которую я тогда убил, спутала все карты.

Какая ирония судьбы, что мне нужно убить и Наталью! Я вовсе не хочу этого делать. Но у меня нет другого выхода. Я вконец запутался. Убил Сашу только для того, чтобы Наталья не узнала о моем постыдном поступке, о той подлости, из-за которой покончила с собой Лена.

Наталья Петровна Удальцова – кристально честный человек. Она бы не только никогда бы не стала моей. Она бы даже руки мне не подала. И ради того, чтобы она не думала обо мне плохо, я пошел на убийство. Потом эта коза Вера… Ну как она нашла эту дурацкую тетрадь? Ведь я же забрал ее из квартиры Саши. Идиот, не мог выбросить ее, порвать, сжечь. Меня тянуло перечитывать ее снова и снова. Даже убив Веру, я не смог расстаться с этой тетрадью. А теперь она попала к Наталье. И мне снова придется пойти на убийство. Впрочем, после того, как я, работая на Муромцева, сварганил эти статьи в газетах, она все равно никогда не будет моей. Как там в «Жестоком романсе»? «Так не доставайся же ты никому!»

Когда в кабинет вошла эта тупая коза Аня и при всех заявила, что Наталья Петровна просила передать, что, разбирая бумаги, нашла дневник, я чуть не заорал. Слава богу, что никто не заметил моего смятения.

Шеф, этот напыщенный самовлюбленный идиот, окрысился на секретаршу так, что она выскочила за дверь.

– Совсем обалдели обе, – пробурчал он. – Одна придумывает любой повод, лишь бы меня от работы отвлечь. А другая принимает ее бред за чистую монету. Какой, на хрен, дневник? Не знаю я никакую Головину. И без нее голова кругом. Продолжаем планерку.

Почему Наталья сообщила шефу о дневнике, я не понимаю. Думает, это имеет отношение к нашей поганой конторе? Как бы то ни было, дневник надо забрать. Меня ничто не связывает с Сашей, кроме этого дневника, где описано, как ее сестра погибла из-за своего однокурсника из того же города. Ментам не надо быть семи пядей во лбу, чтобы поднять архивы нашего ВУЗа и сделать соответствующие выводы.

Значит, надо действовать. Один Бог знает, как мне не хочется ее убивать! Эту женщину, которую я почти полюбил.

Глава четырнадцатая Свобода от старых ботинок

Один раз в жизни фортуна стучится в дверь каждого человека, но во многих случаях человек в это время сидит в соседнем кабачке и не слышит ее стука.

Закон звездного часа Марка Твена

В ближайшие выходные он все-таки дал себя уговорить на очередной поход в гости. На этот раз приглашающей стороной была Наталья Петровна Удальцова, с помощью которой он задержал опасного преступника, поэтому Иван чувствовал себя обязанным.

Компания намечалась большая и теплая: сама Наталья, ее муж Леонид, встречи с которым Иван слегка побаивался – кому понравится, когда жизнь твоей жены подвергают опасности, Алиса Стрельцова, которую он, наоборот, бояться перестал, настырная журналистка Перцева, от будущей трескотни которой капитан Бунин морщился заранее, еще две подруги Люба и Настя, которых он практически не знал, и они с Иришкой.

Ирочка сияла как медный грош, общаться с хозяйкиными подругами она обожала. Иван ее энтузиазма не разделял, но был готов рассказать все о событиях последних месяцев, в коих всего несколько дней назад наконец-то была поставлена жирная точка. Задержанный преступник сидел в СИЗО и пел соловьем.

Когда все расселись за большим круглым столом на кухне, Иван отметил, что Наталья выглядит еще более осунувшейся, Леонид, как и следовало ожидать, был мрачен и немногословен, а госпожа Перцева сосредоточенна, как пантера перед прыжком.

– Сразу предупреждаю, что все, что мне сейчас расскажут, послужит основой для материала! – решительно сообщила она. – Мне надоело, что меня обскакивают всякие Дубы. Так что лучше вам со мной не спорить. Начинайте, Ванечка.

«Ванечку» Бунин проглотил, тоскливо поозирался по сторонам, понял, что помощи ждать неоткуда, и приступил к рассказу о злодеяниях Всеволода Шведова.

– К тому моменту, как Наталья Петровна рассказала мне про дневник Сашеньки, мы уже вышли на его след. Конечно, мотив его действий нам был непонятен, но то, что преступник именно он, стало абсолютно ясно.

Он был слишком самонадеян, считая, что нигде не оставил следов. Когда он привез Сашу Головину на кладбище, то оставил машину неподалеку. Ее увидел кладбищенский сторож, который, конечно, не запомнил номера, но описал автомобиль довольно точно.

Когда я приехал в агентство после убийства Верочки, то увидел очень похожее авто на стоянке перед офисом. Чья это машина, выяснить было совсем нетрудно.

Потом обнаружились прохожие, которые заметили его выходящим из вашего здания в тот вечер, когда он убил несчастную Веру. Именно он, Наталья Петровна, подслушивал ваш разговор с Верой, стоя в коридоре, а когда дверь нечаянно скрипнула, успел спрятаться в туалете.

Он слышал и про ребенка, и про тетрадь. Понял, что Вера задержится допоздна для разговора с Развольским, а потому терпеливо дождался, пока взбешенный историей с беременностью шеф покинет контору.