Светлана Бондаренко - Стругацкие. Материалы к исследованию: письма, рабочие дневники, 1985-1991

• Название: Стругацкие. Материалы к исследованию: письма, рабочие дневники, 1985-1991
• Автор: Светлана Бондаренко
• Издательство: ПринТерра-Дизайн
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 2014
• ISBN: 978-5-98424-170-0

Эта книга завершает серию «Неизвестные Стругацкие» и является шестой во втором цикле «Письма. Рабочие дневники». Предыдущий цикл, «Черновики. Рукописи. Варианты», состоял из четырех книг, в которых были представлены черновики и ранние варианты известных произведений Аркадия и Бориса Стругацких, а также некоторые ранее не публиковавшиеся рассказы и пьесы.

---

Разум и нравственность отвоевывают позицию за позицией: недавние события — подписание Договора о ликвидации ракет средней и меньшей дальности — мощное тому подтверждение.

Мы все успешно учимся говорить и слышать правду, хорошо бы на основе этого энергичнее переходить к делу, действию, поступкам. В искусстве пока еще положение весьма типичное. Есть творцы, а есть потребители. Творцы, соответственно, творят, но вот потребители не всегда получают их произведения. Сложности существуют с передаточным механизмом. У литераторов — это издатели, а в кино — кинофикаторы. Надо, наверное, поменять механизм.

Мы верим в фантастические возможности человека. К тому же мы оба большие оптимисты. А поскольку пессимисты в наше время не доживают до старости, то из нас самый большой оптимист — Аркадий, как старший брат.

Хотелось бы пожелать всем крепкого здоровья, что всегда необходимо. А еще радостной и счастливой личной жизни, которая покоится на «трех китах» — дружбе, любви и работе.

Что внушает пессимизм? Иногда ряды противников перестройки, вольных или, что еще хуже, невольных, кажутся несокрушимыми. Ужасаешься при мысли о том, какую же работу надо сделать, чтобы перестройка давала свои плоды. Огромные массы людей еще остаются на своих позициях, как будто ждут команду: «Все назад». Вот это пусть останется в области их фантазий.

«Литературная газета» публикует мнения писателей, в том числе и АБС, по поводу прошедшего года.

АБС. 1987-й литературный: предварительные итоги. Что запомнилось особенно?

Главное литературное событие прошедшего года — это появление Издателя. Мы и раньше догадывались, что рукописи не горят (во всяком случае, некоторые) и что хорошие писатели неистребимы (хорошее всегда хорошо, жаль вот, что плохое не всегда плохо). Но только теперь мы осознали всё это вполне, когда появился Издатель и к нам наконец прорвался поток первосортной литературы. И хотя Издатель заявил себя только в периодике, а кооперативные издательства признаны, по слухам, нецелесообразными (каким целям несообразными? Преодолению пропастей и завалов между писателями и читателями?), всё же хочется воскликнуть: «Остановись, мгновенье, ибо и такого мы не видывали никогда в жизни и увидеть при всем нашем оптимизме не чаяли».

Январский номер журнала «Знание — сила» публикует еще один отрывок из ГО.

[ «В двенадцатом номере…»: Редакционное предисловие к публикации отрывка из романа «Град обреченный»]

В двенадцатом номере нашего журнала уже был опубликован другой отрывок из этой повести. Целиком ее печатает журнал «Нева». Напоминаем, что в повести «Град обреченный» участвуют люди разных стран и разных времен, вовлеченные некими таинственными Наставниками в эксперимент, конкретные цели и движущие силы которого самим героям не ясны.

Немало времени Авторы отводят общению с иностранными издательствами. 4 января БН пишет ответ в Болгарию.

Из архива. Письмо БНа в болгарское издательство «Христо Г. Данов»

Уважаемые товарищи!

Спасибо за любезное предложение. Однако прежде чем дать какой-либо ответ, я хотел бы ясно представить, что именно от меня требуется?

Должен ли я полностью организовать сборник ленинградской фантастики или только дать рекомендательный список авторов и произведений? Должен ли я обращаться в ВААП, или этим займется ваше издательство? Какой именно сборник интересует вас? Одна только научная фантастика или фантастика в широком смысле этого понятия, включая фэнтези, сатиру, философскую фантастику, мениппею и т. д.?

Сборник признанных, апробированных авторов или, наоборот, сборник молодежи?

В Ленинграде сейчас активно работают и признанные мастера жанра, такие как Александр Шалимов, Александр Щербаков, Ольга Ларионова, и большая группа молодых, но уже заявивших о себе авторов — Вячеслав Рыбаков, Андрей Столяров, Андрей Измайлов, Ирина Тибилова, Святослав Логинов, Феликс Дымов… Кроме того, многие известные писатели-ленинградцы не считают себя фантастами, хотя пишут превосходную фантастику — Даниил Гранин, Вадим Шефнер, Александр Житинский, Нина Катерли, Валерий Попов, Наталья Галкина…

Я был бы рад получить от вас письмо, где предложения ваши были бы полностью конкретизированы.

С уважением [подпись БНа]

10 января БН пишет рецензию на готовящийся сборник Андрея Измайлова — очередную книгу очередного «семинариста».

Из архива. Рецензия БНа на книгу А. Измайлова

Четыре повести Андрея Измайлова открывают перед читателями мир, одновременно и вполне знакомый, и совершенно необычный. Все приметы времени налицо, и налицо знакомые люди — пестрый хоровод таких привычных, таких обыкновенных, таких надоевших даже… Граждане квартиросъемщики во всей неистребимой красе — со своими привычными, обыкновенными, надоевшими заботами, страстишками, проблемками…

Нетрудно заметить, однако, что мир этот при всей его обыденности и знакомости отнюдь не тускл и не скучен. Он странноват. Он все время пребывает как бы на границе чуда и зачастую нечувствительно соскальзывает по ту сторону этой границы. То вдруг ухнул в невесомость и поплыл по воздуху главный герой, то некие таинственные шушарики, не описанные никаким Линнеем, забегали по коммунальному обиталищу, а вот и новый Хоттабыч появился — современный, отнюдь не сказочный, а вполне даже научно («анабиоз — манабиоз») обоснованный, и не волшебник какой-нибудь, а всего лишь регулировщик на перекрестках судьбы…

Свойство нашего мира постоянно пребывать на грани странности отметили еще Гоголь с Гофманом. Уже они не могли и не хотели обходиться без фантастики, описывая самые, казалось бы, банальные жизненные ситуации.

В отличие от многих и многих, кто сегодня полагает фантастику лишь неким эзоповым языком XX века (годным только для построения кукишей в кармане), А. Измайлов ясно видит ВСЕ замечательные возможности этого литературного приема и использует прежде всего способность фантастики делать тусклое ярким, банальное свежим, пресное острым. И он УМЕЕТ пользоваться этим приемом, так что фантастическое у него входит в повествование легко, изящно, как бы между делом, но всегда вовремя и всегда уместно.

Фантастика обостряет сюжет, а Измайлов любит острые сюжеты. Он умеет создать для своих героев экстремальные ситуации и без всякой фантастики, средствами вполне реалистическими. Тут главное, чтобы герой не знал ни минуты покоя, чтобы поток событий швырял его и так и этак, беспощадно перебрасывая от одного житейского рифа к другому, чтобы галдела вокруг шумная толпа граждан квартиросъемщиков, или Дедов Морозов, или каких-нибудь гидр-гидшгидов женского пола… Сюжет всегда закручен до отказа умелой и решительной рукой, так что герою (и читателю вместе с ним) приходится успевать поворачиваться, чтобы не отстать от событий. (Это — чудесное свойство всех повестей Измайлова, к сожалению, оно не часто встречается в нашей молодой прозе.)

Герои Измайлова все как на подбор молоды. Это та самая нынешняя молодежь, которая к тридцати годам успевает перебрать пять профессий, трех спутниц жизни, десять мест работы, пятнадцать тысяч друзей — и странным образом ничему толком не научиться и ничего толком не понять в жизни. Главные герои Измайлова не блещут никакими особенными достоинствами, но они безусловно честны, они надежны, они дьявольски симпатичны. При этом они неустроены, непрактичны и сами толком не знают, чего им хочется.

Впрочем, они никогда и нигде не пропадают. Да и чего ради пропадать? Ведь мир вокруг, по сути своей, так интересен, забавен, так добр! Во всей книге читатель не найдет ни единого безусловного мерзавца, подлеца, негодяя, но зато он обнаружит целую толпу диккенсовских персонажей. Строго говоря, все без исключения герои Измайлова — диккенсовские персонажи, нелепые, забавные, каждый со своей «загогулиной», каждый чудак чудаком и при этом искренне полагает чудаком не себя, а соседа.

В этом мире всегда торжествуют юмор и смех. Причем не желчный юмор и не ядовитый смех. Никакой горечи! Так смеются и шутят над теми, кого любят, на кого можно рассердиться (дело житейское), но всегда готовы простить, потому что ясно же — все люди славные существа, даже те из них, кто не умеет быть славным. Так смеются (посмеиваются) в дружной семье или в старой доброй компании с многолетним стажем.

И смех побеждает. В мире Измайлова смех побеждает всегда и всё и всех.

Пестрый, яркий, знакомый и странный мир… Мне кажется, сейчас Андрей Измайлов представляет собою вполне самостоятельное явление в нашей молодой литературе. Он, пожалуй, один такой — совершенно ни на кого не похож, никому не подражает, совершенно оригинален в своей литературной манере и в своем виденье мира. И как такое самостоятельное явление, он, безусловно, заслуживает, на мой взгляд, самого профессионального и тщательного разбора и анализа. О нем, безусловно, будут писать. А пока его надобно издать. И чем скорее, тем лучше, — и для него лучше, и для издательства, и для читателей.