Х. М. Уорд - Испорченный (ЛП)

• Название: Испорченный (ЛП)
• Автор: Х. М. Уорд
• Жанр: Современные любовные романы
• Год: 2013

Жизнь — отстой. И как только Сидни поднимается на ноги, что-то постоянно сбивает ее обратно на землю. В этом никогда нет ничего хорошего, но сейчас все по-другому. Сейчас «хорошо» это совсем подходящее слово. Питэр — воплощение совершенства. Кажется, будто он свалился со своего ангельского местечка в чистилище, потому что (давайте смотреть правде в глаза) любой настолько горячий парень должен быть испорченным. Он, вероятно, был послан сюда, чтобы разрушить ее жизнь. Питэр необыкновенно красив со своими сексуальными голубыми глазами, темными волосами и подтянутым телом. Добавьте еще очаровательное остроумие, и Питэр будет олицетворять все то, что Сидни когда-либо желала увидеть в мужчине. Но когда страсти накаляются, Питэр указывает ей на дверь. Сидни со стыдом уходит. Это конец самого ужасного в мире свидания в слепую. Казалось, ее жизнь просто не могла стать еще отстойнее, но это произошло. На следующее утро все рушится. Безумно горячий парень из прошлой ночи, тот, который видел ее наполовину обнаженной, ведет урок перед всем классом.

---

Потрясенная такой резкой сменой темы разговора, я не сразу понимаю, о чем она.

— Кто? Брент?

Она кивает.

— Да. Мы с ним хорошо ладим, лучше, чем кто-либо. Я действительно люблю его.

— Вы, ребята, уже сказали это друг другу?

Качая головой, она говорит:

— Еще нет. Я почти сказала это сегодня. По крайней мере, думала об этом. Знаешь, это так трудно. Признаться первой в любви как-то неприятно. Я имею в виду, а вдруг это не взаимно?

— Это взаимно, — в моем голосе уверенность. Я улыбаюсь, и она становится менее хрупкой.

— Откуда ты знаешь?

— У него это на лице написано, Милли. Он обожает тебя, даже если пока не может признаться в этом.

Она улыбается. С трудом. Улыбка озаряет ее лицо. Милли откидывается на подушку. Я переодеваюсь, беру книгу и пытаюсь немного почитать, но мои мысли где-то далеко. Интересно, когда Милли все-таки выяснит, что со мной случилось? Возможно, следует ей рассказать и покончить с этим. Осознав, что уже не читаю, я выключаю свет и забираюсь в кровать.

Когда закрываю глаза, мне дается передышка. Но вместо того, чтобы пережить снова и снова один и тот же кошмар, как обычно, я вижу улыбку Питера. Засыпая, я думаю о том, как он вращает мое тело своими сильными руками.

Глава 12

Недели пролетают, и исчезают последние намеки на зиму. Наступает весна. Деревья распускаются, повсюду цветы. Кампус окрашен в яркие и прекрасные оттенки. Что еще больше поражает окружающих. Везде прогуливаются влюбленные парочки, не замечая никого, кроме друг друга.

Работа с Питером становится все лучше, не так неудобно. Мне не хочется это признавать, но он мне нравится. Он отличный преподаватель и, зачастую, очень спокойный. Это отлично срабатывает, ведь я всегда напряжена, как тотемный столб. Когда он рядом, я успокаиваюсь. Пропадает ощущение того, что я как обычно стою над пропастью. Интересно, замечает ли он подобные вещи. Иногда мне кажется, что Питер не обращает внимания, но, все же, считаю, что он всего лишь хочет, чтобы я так думала.

Время ужина. Я уже иду на свои вечерние занятия, но останавливаюсь, чтобы сначала проверить почту. По дороге к центру кампуса, я машу рукой знакомым и нахожу свой ящик для писем. Ввожу код от своего почтового ящика, открываю дверцу и вытаскиваю оттуда письма. С размаху закрываю ящик и иду к столу, чтобы разобрать и сразу избавиться от спама.

В этот момент меня замечает Дасти. Он подходит и останавливается с другой стороны стола.

— Эй, Сидни.

Мы не разговаривали с того злополучного свидания, которое с трудом можно было забыть, ведь он ходит на одно из моих занятий.

— Привет.

— Я должен извиниться. Я облажался в нашу первую встречу. Я не должен был…

Как же я не хочу говорить об этом. Я останавливаю его рукой.

— Нет, это была моя вина. Я…

— Не твоя. Брось. Позволь мне сказать. Я уже давно пытаюсь тебе это сказать, — я смотрю на него и киваю, хотя на самом деле хочу дать дёру. — Я был придурком. Я не должен был так себя вести. Мне жаль, Сидни.

Пока он говорит, я просматриваю письма в своих руках. Слова Дасти мне знакомы. Я уже слышала их из других уст, от кого-то, кто так же хорош собой. Но внешность обманчива. Я смотрю на него и киваю.

— Отлично. Сделай мне одолжение… давай начнем все сначала, — я не хочу этого, но с другой стороны он так долго следил за мной, пытаясь извиниться, чтобы его так взять и отшить.

Дасти улыбается.

— Звучит отлично, — он смотрит на письма у меня в руках, а затем на мое лицо. — Ты шла на занятие?

Я киваю.

— Я тоже. Пойду с тобой.

Великолепно.

— Оу, хорошо. Конечно.

Пока Дасти проверяет свою почту, смотрю на почту у себя в руках. Я выбрасываю спамные письма, но на последнем конверте моя рука застывает. Я узнаю почерк. Смотрю на него, не моргая. Волна потрясения чуть не сбивает меня с ног. Он нашел меня.

— Готова? — спрашивает Дасти.

Я запихиваю письмо в книгу и киваю. Я почти не разговариваю по дороге в аудиторию. Дасти говорит, а я слушаю, или пытаюсь слушать… но письмо. Боже мой. Прошло почти четыре года. Зачем ему отправлять письмо? Почему сейчас? Я так напряжена и так нервничаю, что даже не замечаю, как мы входим в аудиторию, и что ко мне обращается Питер.

Рука Питера прикасается к моему плечу, и я подпрыгиваю. Мои ноги буквально отрываются от земли, и от удивления я открываю рот. Питер отходит назад и поднимает руки, показывая мне ладони.

— Спокойно, Сидни. Ты в порядке? — он обеспокоен.

Все в классе смотрят на нас. Я чувствую взгляды. Слишком много людей смотрит. Я «нахожу» свою пластиковую улыбку и «фиксирую» ее на своем лице. Киваю и смеюсь над тем, что была в полной отключке. Дасти смеется со мной, но Питер на это не ведется. Он не говорит, но на самом деле это так. Питер даже улыбается, но меня не обманешь. Он спросит меня об этом позже, когда все уйдут.

Ощущение, будто на мне ошейник из шипов. Я не могу глотать. Не могу дышать. Каждый раз, когда я притрагиваюсь к учебнику, чувствую, как письмо прожигает дыру в моей руке. Я не должна его читать. Не должна.

А что, если там что-то важное? Что если…?

«Не читай его. Оно того не стоит».

Дискуссия в моей голове продолжается. Мой взгляд устремлен в никуда. Я даже не замечаю, как проходит занятие. Студенты разговаривают. Кто-то смеется. Голос девчонки звенит у меня в ушах, но я и понятия не имею, что она сказала, или что сказал Питер. Письмо поглощает мои мысли.

Моя ладонь прижата к страницам. Пальцы дергаются. В середине занятия Питер обращается ко мне. Но я не слышу. Мой взгляд абсолютно пустой и падает на пол. Я не осознаю, что он стоит рядом со мной, пока не вижу его ботинки. Поднимаю голову.

— Простите, что?

Он улыбается и указывает на мой учебник, который открыт не на той странице. Питер смотрит на меня, но ничего не говорит.

— Мы обсуждали стихи. Дасти сказал, что это эмоциональное дерьмо, которым соблазняют женщин, и что ни один парень, находясь в здравом уме, никогда не напишет ни одной поэмы без какого-то стимула.

Я моргаю. — Стимула?

Дасти сидит двумя рядами выше.

— Красиво сказано. Я сказал, что ни один парень не будет писать стихи без причины. Очевидно, что в данном случае, поэт просто хотел с кем-то переспать.

— Очень красноречиво, — говорит Питер, и трясет головой. Сложив руки на груди, Питер смотрит на меня. — А что ты скажешь, Сидни?

Я корчу лицо и смотрю на Дасти.

— Это не так, — поворачиваюсь к Питеру. — Стих — это выражение эмоций. Это сжатый язык. В его основе…

В глазах темнеет. Я писала стихи. Очень хорошо помню, что случилось в день, когда я написала свой последний стих. Ощущение удушья не покидает меня. Я все еще чувствую его руки на мне. Я с трудом дышу и не обращаю внимания на то, что на спине проступает холодный пот. Прочистив горло, я добавляю.

— В основе стиха — непорочность, непорочные эмоции, желания, чистый восторг, чистый…

Дасти выкрикивает.

— Так значит, в стихах не может быть лжи? Что, если парень просто хочет тебя поиметь? Что если это просто красивые слова? Ты действительно думаешь, что древние ребята не писали этого, чтобы получить что-то в ответ? Да ладно, Сидни, ты же умнее.

Слова Дасти эхом проносятся в моем сознании, пробуждая воспоминания, которые давно были похоронены. Я сжимаю зубы и с шипением произношу:

— Оу, это тебе — да ладно. Не все парни ублюдки, Дасти. Неужели не может быть такого, чтобы некоторые стихи были написаны, пока они испытывали слабость, и дела не имели с женскими трусиками?

Он что-то мне отвечает. Некоторые парни издают смешки. Я с трудом закрываю глаза, но аудитория наклоняется в сторону. Это не прекращается. Слова Дасти звенят в моих ушах, а жужжащий звук становится все громче. Что за чертовщина со мной? Это просто письмо. Дасти — просто придурок. Я же знаю это. Ничто не сможет меня ранить, но я ощущаю угрозу. Прогоняю панику, которая охватывает меня и, наконец, снова слышу Дасти.

— … они делали это тогда и продолжают делать это сейчас. Парни не пишут стихи для себя. Они делают это, чтобы заняться сексом. А если им надо дать выход эмоциям, они дерутся.

По какой-то причине, из-за этого разговора я всё вспоминаю. Прежде чем осознать, что происходит, я начинаю задыхаться. И так сильно сжимаю свой стол, что мои пальцы белеют. Питер наблюдает за мной. Он не двигается. Не останавливает Дасти. Я смотрю на обувь Питера, пытаясь глубоко дышать. У меня вот-вот случиться приступ страха, и я сойду с ума прямо в аудитории. Мое сердце колотится в бешеном ритме. Капля пота пробивается рядом с моим ухом и скатывается к челюсти.

Питер прерывает беседу.