Александр Антонов - Монарх от Бога

• Название: Монарх от Бога
• Автор: Александр Антонов
• Издательство: Аст
• Жанр: Историческая проза
• Год: 2006
• ISBN: 5-17-035399-5

Новый роман современного писателя-историка Александра Антонова рассказывает о жизни и судьбе византийского императора Константина VIII Багрянородного (905-959).

---

- Браво! Браво! - крикнул Акрит.

Но поднял руку Симеон Метафраст:

- Хронисты империи, сегодня у нас рабочий форум, а не вечер поэзии. - Он обратился к императору: - Божественный, мы готовы завтра выехать в Македонию.

У Григория уже был разговор с Багрянородным о том, когда лучше выехать, и он пояснил всем:

- Братья мои, завтра нужно совершить молебен и основательно собраться, и лишь послезавтра, ранним утром, мы отправимся в путь. И помните, что с нами вместе отбывает в путешествие императрица Елена, - вот тогда-то мы будем ждать гимнов и поэм в честь прекрасной Елены-факел.

- Боюсь я этого. В поэмах много похвалы, а я не люблю её, - смеясь, заметила Елена.

На другой день начались сборы в путешествие. В полдень во Влахернском храме был молебен. Перед вечерней трапезой встретились Багрянородный, Лакапин и казначей Василид. Он в это время чаще встречался с Лакапином, но сегодня нужен был императору в первую очередь. Речь должна была пойти о деньгах, которые потребуются для путешествия в Македонию. Но несколько дней назад как-то само собой получилось, что Багрянородный позволил Лакапину распорядиться казной империи, и великий доместик почувствовал к тому вкус. Когда личный казначей императора пришёл к Василиду получать деньги, тот сказал ему:

- Иди-ка ты, Икинф, к пресветлому Лакапину. Даст мне волю - и получишь деньги.

Золото и серебро понадобились и Зое-августе для обновления монастыря Святой Каллисты. Так они и собрались в Золотой палате, чтобы решить «пустяковое дело».

- Уведомляю тебя, великий доместик, что я уезжаю с группой учёных мужей в Македонию. Поездка займёт больше месяца. Тебе придётся вершить государственные дела. А пока я повелеваю Василиду выдать деньги Икинфу на поездку и Зое-августе на возведение монастыря.

Говоря это, молодой император пристально смотрел на Лакапина. Ему хотелось увидеть в Романе все душевные изменения и порывы. И Константин отметил, что Лакапину было приятно услышать столь щедрое повеление управлять державой. Но Константин знал о том, что сказанное им далее не отзовётся в душе Лакапина малиновым звоном.

- Но поскольку издавна в империи, - продолжал Багрянородный, - казна была в единоличной власти императора, я не снимаю эту власть с себя и главному казначею Василиду делаю предупреждение: если он и впредь позволит нарушить волю императора, то я отправлю его келарем в монастырь. Сейчас же повторяю тебе, Василид: зайди за Икинфом и выдай ему деньги на путешествие и Зое-августе для возведения монастыря.

Василид откланялся и молча ушёл.

Роман Лакапин выслушал последнее, склонив голову. Много разных мыслей прокатилось в его лобастой голове. В день венчания Константина и дочери он счёл, что легко взнуздает юного зятя и заставит его плясать под свой боевой рог. Но вот Лакапина первый шаг потерпел неудачу. Не распоряжаться отныне ему казной самовольно. И это было сказано зятем твёрдо, со взглядом тёмно-карих глаз, нацеленных на него, Лакапина. Знал же он, что деньги - это власть даже над монархами. Увы, этой власти у него нет, а что он добудет завтра, пока самому Богу неведомо. Но Лакапин не потерял присутствия духа. Кроме того, он не привык унывать при первых неудачах. А поторопился взять бразды правления в свои руки потому, что надеялся: добросердечный Багрянородный простит его. Он так и сказал:

- Божественный, я думал сделать как лучше. Ведь у тебя идут сладостные дни и ночи, и мне не хотелось нарушать их. Впредь так и будет, как повелеваешь, великий басилевс.

Константин ещё не привык к лести и оттого принял сказанное за истинное расположение тестя к нему.

- Слава Богу, что мы понимаем друг друга.

В разговор вмешалась Зоя-августа.

- Великий доместик, ты вот что скажи нашему молодому мужу. Должен он знать, что его ждёт с твоей доченькой в Македонии. Болгарам до Адрианополя всего два дня пути, и, даже несмотря на холода, они могут прихлынуть к городу. А ведь Константин, как я слышала, намерен взять с собой только полтысячи воинов.

И опять, прежде чем ответить Зое-августе, Лакапину потребовалось одолеть новое душевное смятение. Конечно, сказать, что в зимнюю пору с императором в Македонии ничего не случится, даже если он отправится туда с сотней гвардейцев, было бы легче всего.

Болгары не любили воевать в холодное время года. Но даже если и нахлынут, что с того? Византия без императора не останется. Вот он сидит, умный, мужественный, решительный. Лакапину было впору улыбнуться от столь приятного внутреннего откровения, но он сдержался и даже нахмурился: в путешествие уходила его дочь и он никому не позволит бросить её на произвол судьбы. И уже в самый последний миг, перед тем как ответить Зое-августе, он вспомнил, что совсем недавно поклялся на кресте и Евангелии не чинить Багрянородному никаких мерзостей до скончания века. После этого борения Лакапин ответил:

- Пресветлая Зоя-августа, мне, как великому доместику, хранителю мира в империи, ведомо, насколько коварен царь Симеон. Потому с Багрянородным пойдёт лучшая тагма конных гвардейцев плюс его императорского величества личная тысяча русов во главе с Никанором. Для воинов это будет полезный поход: засиделись в казармах, а для Симеона - поучение. Пусть знает, что мы готовы и способны защищать свои рубежи круглый год. Думаю, что ни у кого больше вопросов ко мне не имеется.

- Спасибо, великий доместик. Мы удовлетворены, - проговорила Зоя-августа.

- Что ж, нам пора идти к трапезе, - подвёл к концу беседу Роман. Он пока не сказал никому, и даже императору, что ждёт с часу на час возвращения из Болгарии служителей в секрете молодых купцов Диодора и Сфенкела. То, что они уже близко, донесли служители световых сигналов. Лакапин волновался. Сфенкел и Диодор возвращались раньше определённого времени. Лакапин ждал их в середине весны. Однако их неожиданный уход из Болгарии был вызван какими-то чрезвычайными обстоятельствами, побудившими разведчиков покинуть страну. Сейчас он строил догадки, и они были неутешительны.

В своё время царь Симеон считал, что Константин Багрянородный обязательно женится на его дочери: ведь был же сговор, - и это давало ему повод думать о будущем слиянии Болгарии и Византии. Симеон также считал, что две державы, слившиеся в одну, должны называться Болгаро-Византийской великой империей. И он крепко уверовал в то, что после женитьбы Багрянородного на его дочери Илоне ему, Симеону, быть императором этой державы. Будущему своему зятю он отводил при себе место соправителя, может быть, с титулом царя. Возбуждённое воображение Симеона толкнуло его на то, чтобы заказать лучшим мастерам Болгарии императорскую колесницу невиданного ранее величия. И она была сделана, ждала своего звёздного, триумфального часа.

Однако триумфу не суждено было проявиться в Софии. Царя Симеона ждало глубокое разочарование, граничащее с трагедией. Говорили потом очевидцы дворцовой службы, что когда царь узнал о венчании Константина Багрянородного с дочерью Романа Лакапина, то полдня бил посуду и всех, кто подворачивался ему под руку. Тут многое было приукрашено: бушевал он всего лишь с полчаса и посуду перебил ту, что была под руками, да серебряный кубок запустил в дворецкого, который принёс чёрную весть. Но в другом царь Симеон проявил последовательность.

Вскоре же царским повелением собрали войско, и было намечено после Масленицы двинуть его на Константинополь.

Подтверждения неопределённых слухов и ждал Лакапин. При этом он молил Бога, чтобы они не подтвердились. «Господи, не дай восторжествовать сумасбродству выживающего из ума Симеона!» - восклицал в душе Лакапин.

Купцы вернулись из Болгарии в ночь накануне отъезда из Константинополя Багрянородного, Елены и их спутников. Диодор и Сфенкел появились в Магнавре. У служителей в секрете было слово императора, которое всюду помогало им открывать двери. Так и Диодор с Сфенкелом добрались до покоя великого доместика. Стражи у его покоев позвали постельничего, а он уже отправился будить Лакапина.

Роман вышел из опочивальни очень быстро. Он будто и не спал.

- Ну что там, в Болгарии? - был первый его вопрос.

- Там, как на Этне в вулкане, всё бушует, - ответил Сфенкел. - Царь Симеон собирает войско, чтобы отплатить Багрянородному за обман. Симеон всюду заявляет, что Багрянородный обещал жениться на его дочери.

- И когда он выступает?

- Думал, что после Масленицы, но если уломает сына Петра встать во главе войска, то на днях и выступит. Сам он только кричать силён, а ноги уже отказались повиноваться.

- А почему царевич Пётр не желает войны?

- Так он и оказался камнем преткновения на пути своего батюшки, - с весёлой нотой вмешался в разговор Диодор.

- Что за камень? - спросил его Лакапин.

- Великий доместик, ты должен помнить, как царь Симеон и царевич Пётр в Магнавре побывали. Петру удалось посидеть против твоей внучки Марии и поводить её за ручку. Влюбился он в Марию - вот и камень преткновения, - пояснил Диодор. - Сказывают, что Пётр заявил отцу: не станет воевать против будущего тестя.