Александр Антонов - Монарх от Бога

• Название: Монарх от Бога
• Автор: Александр Антонов
• Издательство: Аст
• Жанр: Историческая проза
• Год: 2006
• ISBN: 5-17-035399-5

Новый роман современного писателя-историка Александра Антонова рассказывает о жизни и судьбе византийского императора Константина VIII Багрянородного (905-959).

---

Потом, в одиночестве созерцая камею, Багрянородный сделал открытие: образ его прекрасной супруги был многозначен. Каждый раз он открывал в нём новые черты, и самой замечательной чертой было то, что Елена обещала нечто. Константин не мог выразить словами, в чём заключалось её обещание, но он ждал и надеялся, что всё наконец прояснится.

Случилось это спустя много месяцев, вскоре после Рождества Христова. Был поздний вечер. В Магнавре всё затихло, погрузилось в сон. Елена и Константин тоже готовились ко сну. Они все супружеские годы спали вместе. У них не было раздельных опочивален. Им не хотелось разлучаться даже на ночь и встречаться на ложе от случая к случаю. Нет, они любили друг друга так сильно, что даже короткая разлука огорчала их, приносила страдания. Они были молоды, полны жажды жизни, в них жила постоянная потребность ощущать друг друга. Так было и в эту январскую ночь. Их повлекло в объятия неодолимо, и, едва оказавшись на просторном ложе, они слились своими юными телами, утонули в нежности, и Елена приняла Константина с каким-то небывалым жаром, отдалась ему, самозабвенно шепча:

- Желанный, сегодня у нас будет сказочная ночь.

- Я верю и знаю, что ты готова подарить мне волшебный сон.

- Мы с тобой сольёмся, как никогда. Я мечтала об этой ночи долгое время. Над нами витают ангелы. Они призывают нас.

- Я в твоей власти, Божественная, и нам ничто не мешает отдаться вожделению.

- Ты обязательно запомни эту ночь. Я вижу манящую звезду и покажу её тебе. Ляг на спину, смотри перед собой. Ты видишь небесную синь?

- Я вижу небесную синь.

- Ты видишь сияние звёзд?

- Вижу. Они сулят нам блаженство.

- И ты надо мною. И я тоже вижу звезды. Ты облако, ты во мне. О, как сладко!

- А ты возносишь меня. Мы вместе плывём навстречу заре.

Их шёпот не иссякал, в них накопились неисчерпаемые силы. Они щедро отдавали их друг другу. И уже глубокой ночью, усталые до изнеможения, но счастливые и умиротворённые, нежно ласкаясь, они заговорили вновь. Елена повторила:

- Ты обязательно запомни эту ночь. - И добавила то, чего уже несколько лет ждал Константин: - Был мне божественный знак. Я видела над нами ангела, и он держал в руках наше дитя.

- Я верю, что всё так и будет.

- Ты меня прости за то, что так долго ждёшь наследника. Видно, я не была готова зачать дитя.

- Мы молоды, и у нас всё впереди. И ждать уже не так много осталось: солнечным сентябрём он увидит свет.

Багрянородный говорил уверенно о том, что ныне у них всё завершится благополучно. Но где-то в глубинах души жило не его, а чьё-то чужое сомнение. «Сколько раз за минувшие годы вы тешили себя тем, что «после этой ночи» у вас зародится дитя, - шептало оно. - И знак Божий был многажды. Оказывается, не все божественные предначертания исполняются». - «Исполнятся, - твердил упрямо в ответ Багрянородный. - Мы молоды, и только теперь входим в зрелость».

С такими мыслями утром следующего дня Багрянородный зашёл в покой, где, помимо библиотеки, иногда занимался литературным трудом. Остановившись возле письменного стола, он сразу же обратил свой взор на лежащую на нём камею. Он взял её и подошёл к освещённому зимним солнцем окну. И вдруг, всматриваясь в образ Елены, увидел близ её лица как бы в туманной дымке лик младенца. Константин не поверил себе: почудилось. Но, протерев камею мягкой тканью и присмотревшись, он увидел ещё более чёткое изображение лица мальчика. В груди у Константина всё забушевало от волнения, на лбу выступил пот. Его первым порывом было бежать к супруге и показать ей это чудо. Но он погасил свой порыв и подумал, что этот образ младенца - знак лишь для него, символ будет питать его надежду. Константин положил камею на письменный стол и прикрыл её листом пергамента. Он решил показать камею Елене только после того, как она скажет, что понесла.

Каждый раз, посмотрев на камею и уверившись, что образ младенца не исчезает, Константин боролся с желанием посвятить Елену в нерукотворное чудо. И всё-таки он мужественно воздерживался. Было у Константина также желание увидеть художника Мелитона и спросить его, что произошло с камеей. Он надеялся, что художник подтвердит божественное происхождение образа младенца.

Шли дни, недели, а Константин продолжал жить в страхе перед тем днём, когда услышит от Елены повторение печальной фразы: «А у нас опять ничего не получилось». Наконец Константин понял: он не должен истязать себя мучительным ожиданием, нужно смириться с тем, что Елене ещё не пришло время родить дитя. И он попытался углубиться в свою работу «О фемах».

Багрянородный нашёл удачный способ пополнить свои знания о провинциях. Его помощники-скорописцы ежедневно выслеживали в бухте Золотой Рог и на восточных базарах купцов, приезжавших из разных провинций, прежде всего из восточных, расспрашивали их, чем богаты, чем знаменательны их земли, узнавали о ценах на местных рынках, какой скот выращивают, что растёт на полях, справлялись о погоде в разные времена года, интересовались примечательными событиями, богатыми землевладельцами, жизнью крестьян. Собрав такие сведения, скорописцы излагали их на пергаменте и передавали Багрянородному.

Но всякий раз в беседах со скорописцами Константин понимал, что это лишь первые шаги к накоплению материала о фемах, что он только тогда сможет взяться за работу, когда сам побывает в наиболее значительных провинциях. Однако пока главный жизненный интерес Константина и Елены сводился к тому, чтобы дождаться наследника трона, продолжателя Македонской династии. Их надеждам суждено было сбыться.

Однажды ранним утром апрельского дня Елена проснулась возбуждённая и радостная. Она долго нежилась в постели, смакуя радость, гладила живот и наконец не вытерпела, разбудила супруга.

- Божественный, проснись. Я должна тебе поведать о том, чего мы ждали так много лет. Господь благословил нас.

- Давно и с нетерпением жду твоего признания, - произнёс Багрянородный, протирая глаза.

- Теперь наступило время открыться. Уже четыре месяца у меня нет месячных. А сегодня ночью младенец дал о себе знать. Как будто у меня забилось ещё одно сердце!

- А по-другому и не может быть! Новая жизнь дала о себе знать! Прекрасно, моя Божественная. Я верил, что всё так и будет, и сейчас принесу то, что питало мою надежду. - Константин поднялся с ложа, прошёл в свой покой, взял камею и вернулся. - Вот он, знак Божий! Смотри и удивляйся. - И Багрянородный поднёс к Елене камею так, что она осветилась лучами восходящего солнца. - Ты видишь, что пред твоим лицом?

- Да, это головка младенца! Чудо! Почему ты раньше мне не показал?

- Боялся, что знак исчезнет. Отныне наши страхи позади, и я благодарю тебя, моя радость, за ту награду, какую несёшь.

Для Багрянородного и Елены наступило новое время. Оно было окрашено в розовый цвет. Теперь у Константина не было других забот, как беречь супругу. Он не стал выводить её к общему трапезному столу: боялся сглаза, особенно от Константина и Стефана, и братьев, как считал Багрянородный с ядовитым взглядом. В них опять проявилось всё худшее, чем они жили раньше. Они увлекались хмельным, не сдерживали себя в выражениях. Царские короны прибавили им только спеси и чванливости, и постепенно Багрянородный стал сожалеть о том, что не прислушался к голосу Лакапина. Роман оказался прав: его сыновьям царские короны были нужны для того, чтобы любыми путями завладеть императорскими коронами. Своему отцу они говорили об этом откровенно. Однажды Стефан, находясь во хмелю сказал:

- Нам, батюшка, пора поменяться коронами. Багрянородному так она вовсе не к лицу.

Лакапин в гневе запустил в Стефана мраморной статуэткой, и не сносить бы ему головы, если бы он не увернулся. Отцу он отомстил угрозой:

- Дорого, батюшка, будет стоить тебе этот бросок.

Стефан и Константин давно уже похвалялись среди вельможных отпрысков тем, что благодаря им Византия одержала победу над корсаром Львом Трипольским.

- Это мы с Константином подняли его на мечи и сбросили в море. Правда, он успел нас ранить. Ну да наши раны стоили того…

Дружили цари Стефан и Константин с подобными себе. Между их друзьями первым другом считался Феоктист, сын Константина Дуки. Ходили слухи, что и другие друзья царей были из тех, кто способствовал Константину Дуке в попытке захватить трон империи.

Стефан и Константин пускали ложь по любому поводу. Особенно они отличились в этом, когда побывали в Болгарии на венчании царя Петра с их племянницей Марией. Как они там гуляли на свадьбе, молва не донесла до Магнавра, но то, что они однажды заявили друзьям, стало достоянием служителей в секрете. А заявили они о том, что мир между Болгарией и Византией заключён на вечные времена благодаря им, Стефану и Константину. После этого к братьям-царям потянулись вельможи, которые хотя бы в самом малом были недовольны императорами Багрянородным и Лакапином. А таких было много. Все крупные землевладельцы были против «Новелл» 922 года, изданных императорами. Помещикам нужны были монархи, которые поддерживали бы их, давая без помех скупать у крестьян земли. Оказались сторонники у Стефана и Константина и среди военной знати. Она ведь тоже обогащалась за счёт крестьян, особенно в восточных провинциях. Правда, крупная военная и земледельческая знать на юго-востоке империи вообще пренебрегала императорской властью. Она знала, что карающая рука басилевсов вряд ли достанет её на берегах Тигра и Евфрата. И только когда императоры добивались исполнения своей воли с помощью командующего азиатской армией Иоанна Куркуя, мало было охотников враждовать с императорами и их прославленным полководцем.