Ольга Булгакова - Тяжесть короны (СИ)

• Название: Тяжесть короны (СИ)
• Автор: Ольга Булгакова
• Жанр: Любовно-фантастические романы

Горькая ирония судьбы. Дворец полон придворных, заверяющих принцессу в своей преданности. Но в трудную минуту, когда выход только один — побег, принцесса Нэйла никому не может доверить свою жизнь. Но раз от соотечественников нет проку, может, пленный чужеземец, "враг моего врага", окажется другом? И насмешка судьбы обернется щедрым даром, который не каждому достается в жизни?

---

К сожалению, это были самые свежие новости из Ольфенбаха, которые были известны Клоду. Что происходило в последние недели в столице, оларди еще собирался выяснить из другого источника. Но я понимала, что до Клода сведения придут с задержкой.

— Откуда эта информация? — спросил Ромэр. Закономерный и очень интересный вопрос. О таких делах на базарных площадях не судачили. Сведения передал кто-то приближенный ко двору… Кто?

— Слуги всегда знают и замечают больше, чем принято считать, — усмехнулся Клод.

— Верно, — согласился король. — И кто из слуг-шаролезцев готов помогать нам и почему?

— А сильные мира сего не обращают внимания на семейную жизнь прислуги. У дворецкого, что уже больше двадцати лет служит во дворце, жена из Арданга, — пояснил князь. — Его сын приехал позавчера. Родственников навестить. Приятный парень, наблюдательный.

— Понятно. Все, что сейчас знаем о делах Ольфенбаха, расскажем завтра Нэйле. Ей нужно знать.

— Хорошо, — легко согласился Клод и заговорил о гарнизонах в основных городах Арданга, о резервных войсках и силах повстанцев.

Эта тема меня не слишком волновала, поэтому я не прислушивалась. Думала о Брэме, об Ольфенбахе. Хотелось бы узнать, как брат воспринял новости, не поменялось ли его отношение к Стратегу. Брат никогда не был дураком и умел самостоятельно анализировать ситуацию. Но Брэм доверял отчиму и его суждениям. Мне открыл глаза на некоторые события Ромэр. Оставалось надеяться, что и брату повезет с советчиком.

Насколько я знала, Брэм чуть пренебрежительно относился к маркизу Леску, подражая отчиму. Я надеялась, что порядочный и даже мудрый маркиз нашел в эти дни подход к брату. Это было бы замечательно. Ведь о возможности стать регентом я теперь думала всерьез. И маркиз представлялся мне одним из наиболее вероятных союзников. Чем больше размышляла о регентстве и семьях, которые могли бы поддержать меня в борьбе против отчима, тем больше сторонников находила. Герцог Ронт, один из богатейших людей государства, не одобрял союз с Муожем и не стеснялся об этом открыто говорить. Граф Керн и прежде очень часто критиковал Стратега, всегда небезосновательно. Мне же грубоватый и лишенный столичного лоска военный симпатизировал. Вспоминая этого рослого мужчину, всегда уточняла про себя, что граф пользуется уважением в среде старших офицеров. Баронессу Лирон, приобретшую благодаря приютским делам влияние в кругу отставных и несостоявшихся фрейлин, тоже нельзя было сбрасывать со счетов.

Я ни минуты не жалела о том, что сбежала. Конечно, многие варианты решения проблемы с замужеством, я не только не просчитала, но даже не увидела. Но себя за это укорять не могла. Была уверена, что любые попытки начать действовать против Стратега закончились бы для меня колдовством Нурканни.

От невеселых мыслей отвлек Клод. Он встал, случайно зацепил стул, тут же принялся шепотом просить прощения за поднятый шум. Потом оларди ушел, а Летта осталась рядом с Ромэром. Они молчали, а в совершенной тишине дома я слышала, как поскрипывают ступени под ногами Клода. Женщина заговорила, когда оларди поднялся в спальню.

— Ниар, — я даже не удивилась ласковому семейному обращению, к которому Летта прибегала редко. Значит, женщина хотела сказать что-то важное. — Твой дядя… он мыслит практично. Как человек государственный, как политик. Он не хотел оскорбить твои чувства или обидеть.

— Понимаю, — тихо ответил Ромэр, складывая руки на груди. Конечно же, этот жест не остался незамеченным Леттой. Но отступать тетя не собиралась.

— Я не говорю, что он прав, но не обсуждать открывшиеся возможности нельзя.

— Возможностей нет. Обсуждать нечего, — холодно ответил Ромэр.

— Не упрямься, — мягко попросила Летта. — Поговори со мной не как король с подданной, а как племянник с тетей.

Ромэр вздохнул:

— Прости, адали. Ты помнишь, я и раньше не был склонен откровенничать, а уж теперь…

— Понимаю, — женщина потянулась и погладила арданга по плечу. — Но если ты ничего не объясняешь, то понять тебя трудно. Ты не делишься тем миром, что хранишь в себе. Ты же чем-то руководствуешься, принимая то или иное решение…

— Конечно, — Ромэр снова вздохнул. — Конечно. Но даже разговаривать подолгу, не только обсуждать решения я давно отвык. Учусь заново…

Летта пересела к племяннику на диван и, наверное, обняла Ромэра.

— Я объясню это твоему дяде. Ты же знаешь, он обижается, если его ставить перед фактом. Ему нужно понимать причины.

— Знаю. Я попрошу у него прощения за резкость завтра, — пообещал арданг.

— Вот и хорошо… Скажи, какого отношения ты хочешь к ней?

— А какого она заслуживает?

Женщина хмыкнула:

— Ты всегда умел задавать правильные вопросы…, - она помолчала, собралась с мыслями и ответила. — Я тебе так скажу. Если бы у меня была дочь, я бы каждый день молила небо, чтобы она напоминала Нэйлу. Но у меня нет ни дочери, ни сына. У меня есть только ты. И мне не важно, король ты или нет, главное, чтобы ты был жив, здоров и… счастлив.

— Спасибо, адали.

— Я не договорила, ниар, — мягко прервала Ромэра Летта. — Знаю, ты не захочешь слушать, но то, что я скажу, — правда. Даже не зная, что Нэйла — принцесса, я считала, что лучшей жены, чем она, тебе не найти.

Я была благодарна Летте за похвалы. Почему-то подумалось, что они искренние. Ведь женщина и прежде хорошо ко мне относилась, особенно заметным стало ее расположение после того, как я отдала ардангу вольную. Но, как бы ни льстили мне слова Летты, я прекрасно понимала, что и с политической точки зрения женщина права. Ромэр, казалось, задумался. По крайней мере, ответил не сразу.

— Знаешь, я задумывался о таком повороте, особенно после высказываний Ловина. Но не стану даже обсуждать это с Нэйлой.

— Я не понимаю, почему, — не выказывая недовольства или нетерпения, ответила Летта.

Ромэр вздохнул и заговорил чуть громче. Но его голос звучал поразительно безжизненно:

— Представь себя на ее месте, просто закрой глаза и подумай. Ты одна в незнакомой стране, где люди говорят на непонятном языке, а твоих соплеменников ненавидят. За тобой охотятся, обещана награда. И ты понимаешь, что через несколько дней двести золотых превратятся в триста, а после и в четыреста. Можешь ли ты доверять окружающим? Ты ведь им чужая. Станут ли они противиться искушению получить деньги? Подвергнут ли риску свои жизни, дома и дело ради тебя? Станут ли выполнять обещание и помогать в дальнейшем бегстве?

Летта молчала. Никогда бы не подумала, что Ромэр насколько хорошо понимает всю безнадежность моего отчаянного положения. Он ярко, точно и немногословно описал страхи и сомнения, о которых я никогда не сказала бы Ромэру.

— А потом тебя, помеху, находят способ использовать, — продолжил арданг, а в голосе мне слышалась горечь. — Конечно, прикрываясь благой целью. Как же иначе? Не просто использовать, торгуя тобой, твоей жизнью. Но захотят связать тебя браком. Украсть всю свободу, которая только дана небесами человеку, навеки привязать к чужаку, к чужой стране. И пусть говорят, что муж — достойный человек. Он не может быть достойным в этой ситуации, раз позволил так беззастенчиво и жестоко использовать попавшую в беду девушку.

— Ниар, — вздохнула Летта, но Ромэр не дал ей продолжить.

— Я хочу оградить ее, защитить от опасностей. Пойми, она стала мне родной, относится ко мне, как к брату. Я не хочу и не позволю добавлять к вороху её проблем навязанный брак.

Давно уже слушала арданга, закусив губу, а теперь поняла, что плачу. Я была бесконечно благодарна Ромэру за защиту, за помощь, за понимание моих невысказанных страхов. За нежность, с которой он произнес последние слова. От них на душе становилось тепло и радостно.

Летта встала, обняла Ромэра и шепнула:

— Понимаю, ниар, понимаю. Я поговорю с твоим дядей, он больше не будет затрагивать эту тему.

— Надеюсь, — тихо ответил арданг.

— Я пойду спать. И ты отдыхай. Постараюсь с утра не будить.

— Спасибо, мы очень устали за эти дни. Будет замечательно, если удастся выспаться, — провожая Летту до двери, отозвался Ромэр. Женщина обняла племянника на прощание, вскоре я услышала, как она поднялась в спальню. Ромэр погасил лампу, устроившись на диване. Сквозь плотно задернутые шторы в гостиной просачивался тусклый утренний свет.

— Спокойной ночи, Ромэр, — подумала я и готова поклясться, что услышала едва различимый шепот «Спокойной ночи, Нэйла».

На следующее утро отношение Летты и Клода ко мне не изменилось совершенно. Они были добры и приветливы, но тему титулов до позднего завтрака не затрагивали. Да и утро мы все провели совершенно не по-королевски. Мы с Леттой готовили еду, женщина напевала старую ардангскую песню о первой любви. Песню я знала и удивила адали тем, что подпевала на припеве, раскатывая тесто. Летта расцвела улыбкой, теплой и ласковой, напомнив мне кормилицу. Ромэр предупредил адали, что я очень быстро учусь, так что женщина не прервала песню. Ее вариант, однако, отличался от известного мне тем, что для влюбленных из разных уголков страны все закончилось хорошо.