Сергей Юрьев - Нашествие с севера

• Название: Нашествие с севера
• Автор: Сергей Юрьев
• Жанр: Боевое фэнтези

В окрестностях Холм-Дола, вотчине лорда Бранборга, и во владениях его соседей появились ночные оборотни. Владыка Зла – Морох, чье царство далеко на севере, посылает их похищать людей, чтобы лишить души и превратить в бледных меченосцев. Когда он сочтет, что сил достаточно, начнется вторжение в мир людей и его полное порабощение. После многих сражений горстка храбрецов проникает в логово Мороха, где находится древний жертвенник, пламя которого питается душами людей, а если не получает жертв, поглощает тепло земли, всё дальше на юг продвигая ледяную пустыню. И теперь есть только два выхода – либо продолжить человеческие жертвоприношения, как это делал Морох, либо обречь землю на гибель в ледяном плену… Герои находят способ уничтожить жертвенник, и Морох, поняв, что проиграл битву, обратил в камень своих ближайших приспешников, надеясь вернуть их к жизни, когда вновь вернется из Небытия.

---

Наутро сотник приказал дюжине стражников остаться при повозках, а сам с тремя дюжинами отправился искать, где скрываются лешаки. Старика Ясеня он взял проводником. Тот сам напросился, надеясь, что против железного доспеха пика не справится, и лешакам воздастся за всё. А Лиска сама за ними увязалась. Они уж полдня через лес шли, как она из кустов явилась. Дан хотел было ее с парою стражников назад отправить, но она обняла обеими руками березовый ствол, и по всему было видно, что если она вернется, то только волоком.

Просека, на которой стояли идолы, открылась неожиданно даже для деда Ясеня. Он сперва даже место не узнал, потому что идолов тут уже не было, одни ямы из-под них остались.

– Вишь ты, воители какие выискались! – заявил дюжинник Симон, ковыряясь своей кочергой в одной из ям. – Видно, границу двигают, расширяются… – Он достал из ямы горсть зубов с высверленными дырками – какой-то лешак, яму копая, ожерелье рассыпал – и вдруг подбежал к Дану, протягивая ему один зуб. – Смотри, сотник, они уж на людей охотятся, может, и человечинку кушают…

– Дальше пошли, – ответил Дан угрюмо и двинулся вперед, срубая мечом ветки, попадавшиеся на пути.

Стойбище лешаков пустовало. Обычно входы в пещерки, вырытые в склоне, занавешивались звериными шкурами, но сейчас шкур не было. Даже костровище посреди поляны было мертво, а раньше хоть кто-то обязательно оставался поддерживать огонь, даже если всё племя уходило куда-нибудь далеко.

– Не вернутся они сюда, – сказал приметивший всё это Ясень. – Пошли еще кого-нибудь палить, не иначе…

Из кучи костей, сваленных перед входом в самую большую нору, стражники вытащили четыре тщательно обглоданных человеческих скелета. Причем все косточки были на месте, все, кроме зубов…

– А где тут поблизости еще селища есть? – спросил сотник.

– Дальше нету ничего… – отозвался старик. – Дальше лес всё в гору идет, а что за ним, никто и не знает. Наверно, земля в облака задирается. Вот от нас недалеко есть селище Дубрава, но это сперва надо назад вернуться, я прямой дороги не знаю…

Но тут к деду подошла Лиска, взяла его за руку и, заглянув ему в глаза, коротко и тихо сказала:

– Там же Тинка…

– А может, и найдем, как пройти-то… – пробормотал Ясень. – Пошли, чего ждать-то…

А дорогу даже искать не пришлось… Можно было просто идти по следу, и какому следу! Как будто огромная стая диких зверей мчалась вперед, сокрушая всё на своем пути.

– Бегом! – скомандовал сотник и побежал первым, благо дорога теперь была под горку.

Они вновь пересекли просеку, где когда-то стояли идолы, и дальше ломовая тропа лешаков стала еще шире и утоптанней. Видимо, здесь к ним присоединилось еще одно племя или не одно.

– Отсюда они медленней пошли, – заметил кто-то из стражников, – идолов своих, видать, потащили…

Никого из стражников не пугал предстоящий бой с дикарями, будь их хоть десятеро на одного, а вот странная девица в черном и коротышка, о которых рассказал Ясень, и Дану, и всем остальным внушали не то что страх, а опасение… Тут дело пахло колдовством, но времена были такие, магия Темных на каждом шагу встречалась. Тут приходилось выбирать – либо страх свой пересилить, либо воином не быть. Ясень с Лиской давно отстали, и это было даже к лучшему, потому что опаснее всего было именно там, куда они бежали.

Лес поредел, и след лешаков теперь обозначали только черные борозды в золотистом покрове опавших листьев. Видно, дикари, подустав, тащили своих идолов волоком. Вдруг сотник, бежавший впереди, замер и раскинул руки в разные стороны и вывернул назад ладони с широко расставленными пальцами, стражники моментально рассыпались по ближайшим кустам и затаились, а потом, повинуясь безмолвным командам, мелкими перебежками двинулись вперед так, что сами друг друга не слышали.

Лес кончался у подножия пригорка, с которого они смотрели на свежевспаханное поле и стоящее за ним селище, большое, раза в три больше, чем любое селище в землях лордов. Дан прикинул, что народу там живет не меньше тройной дюжины, а дикарей, которые сейчас топтались прямо на поле вместе со всем скарбом, бабами, детьми, пиками, идолами, было раза в два меньше. И как они собирались брать селище, обнесенное прочными дубовыми стенами, было совершенно непонятно. Приближался вечер, за ним – скорая ночь, а темнота всегда была верным союзником нападавших. Но лешаки, казалось, не собирались нападать, они просто прямо посреди поля копали заступами ямы и устанавливали в ряд своих идолов. Причем даже самые зоркие из стражников не могли разглядеть ни девицу в черном, ни жуткого пузатого карлика. Ворота селища распахнулись, и из них начали выходить мужчины, вооруженные кто мечом, кто топором, а кто и просто рогатиной. Те, что шли впереди, начали красноречиво жестикулировать, требуя, чтобы пришельцы убирались и забирали своих истуканов, а то… Но дикари продолжали стоять как ни в чем не бывало. Тогда кто-то из землепашцев пустил стрелу в их сторону, и она вонзилась прямо в лоб одному из идолов, и тот мгновенно растаял, погрузившись в густые клубы черного дыма. А когда дым рассеялся, на месте истукана стояла девица в черном, видно, та самая, о которой Ясень рассказывал. И во лбу у нее торчала стрела.

Увидав такое дело, ополченцы сбились в кучу и стали медленно пятиться обратно к воротам, а черная девица вырвала из себя стрелу, разломила ее об колено и двинулась на них. По всему было видно, что в рядах защитников родных очагов вот-вот начнется паника, и из толпы дикарей послышались крики и улюлюканье.

К Дану подскочил дюжинник Симон и сказал вполголоса:

– Может, пора…

– Нам было что велено? – ответил сотник. – Нам было велено кузнеца Треша Клешню сыскать, а не землепашцев тутошних оборонять… – Он замолк на несколько мгновений, а потом встал в полный рост и скомандовал: – Эх, чего уж там. Айда!

Нападения с тыла не ожидали ни лешаки, ни их кошмарная предводительница. Стражники были уже в сотне локтей от противника, когда их заметили, да и то только потому, что землепашцы, изумленные второй кряду неожиданностью, стали показывать на них пальцами. Но было уже поздно – стражники ворвались в толпу опешивших лешаков и, расталкивая женщин и детей, уже рубили мечами всех, у кого в руках было хоть какое-то оружие. Несколько стражников из дюжины Симона уже добрались до самой Черной Девки, окружили ее и тоже начали было рубить, но ее руки вдруг стали похожи на плети. Она легко уворачивалась от рубящих ударов, сбила на лету то ли две, то ли три стрелы и наносила стражникам хлесткие удары, после которых большинство уже не встало. Самый страшный удар достался Симону – кулак, превратившийся в набалдашник плетки-руки, проломил шлем, раздробил череп и вышел через затылок. Меч его отлетел в одну сторону, испытанная в боях с оборотнями, купаная в серебряном расплаве, заточенная под бритву кочерга – в другую. Черная Девка на какое-то время замерла – то ли отдыхала, то ли задумалась, на кого ловчее наброситься – на стражников или на ополченцев. Она стояла, поставив ладони на бедра, широко расставив ноги в черных обтягивающих штанах, лишь порывы ветра колыхали на ней длинную, чуть ли не до колен, просторную рубаху. Вдруг блуждающий взгляд ее остановился – к ней приближалась Лиска и держала обеими руками кочергу Симона. Их взгляды встретились. Нет – скрестились. Они сделали несколько шагов навстречу друг другу, и когда их разделяло не больше локтя, взвизгнула кочерга и, распоров черную рубаху, вонзилась в плоть, которой не было. Черная Девка окуталась клубами того же черного дыма и исчезла без следа, забрав с собой даже появившийся на мгновение запах жженой серы…

Она сидела на обломке черной скалы среди Ничего, крохотного кусочка Вечности, в котором Творец создал только камни, а потом забыл о нем. Она составляла ладони, и они наполнялись густым красным вином, обильно приправленным ядом цикуты. Она вдыхала сладкий дым земных пожарищ, и он тяжелыми медленными клубами струился из ее ноздрей, застывая поодаль причудливыми фигурами. И это было Что-то среди Ничего, и это тоже можно было считать Творением…

– Почему ты пощадила эту девчонку? – раздался Голос, бесстрастный, как истина, и грозный, как пустота.

– Я не щадила ее… – отозвалась она, не оборачиваясь, хотя Голос вошел ей в затылок. – Я не щадила ее… Но в ней не было ничего подвластного ни мне, ни тебе, Великолепный. Она не успела даже в мыслях сделать ничего такого, что люди называют грехом, а Ты именуешь творчеством…

Глава 13

Война не обойдет твой дом, она войдет без стука,
Как острие шальной стрелы, она войдет в тебя.
Держись за рукоять меча, держись за луку лука,
Седлай коня, иди пешком, куда зовет труба.

Война не обойдет твой дом, она не замечает,
Как жернова ее скрипят, размалывая мир.
Зловонный рот ее раскрыт, оскалившись мечами,
Стол для нее уже накрыт, и завтра будет пир…

Песнь о вторжении варваров

Войска готовились к дальнему походу… Весть об угрозе с севера стремительно разнеслась по всему Холм-Долу и покатилась дальше на крыльях почтовых голубей, в повозках мелких торговцев и заплечных мешках бродячих лирников. Повсюду гремели молотки – мастеровые ладили повозки, такие, чтобы, когда выпадет снег, можно было снять с них колеса и заменить их широкими полозьями. Из селищ свозили столовую подать за два года вперед вяленым мясом, крупами, медом и сухарями. Кузни по всему Холму звенели днем и ночью – землепашцы и мастеровые запасались оружием, понимая, что когда лорд вместе с войском уйдет, им придется самим защищать себя от оборотней.