Глен Кук - Суровые времена. Тьма

• Название: Суровые времена. Тьма
• Автор: Глен Кук
• Жанр: Фэнтези
• Год: 2000
• ISBN: 5-17-003430-Х, 5-7921-0351-8

Глен Кук — мастер захватывающего сюжета, один из немногих, кому равно подвластны искрометный юмор балагана и высокая героика эпической саги, магия слова — и магия живого мира, который вновь и вновь призывает к себе читателя.

Добро пожаловать в мир Черного Отряда — лучшей роты наемников на службе у зловещей Госпожи и Десяти Взятых…

Они сражаются мечом и магией — и не сдаются даже тогда, когда не помогает ни магия, ни меч. Они знают победа дается тому, кто умен, отважен и дерзок, тому, кто до конца верен себе. Они всегда готовы подтвердить свое право называться лучшей ротой наемников во всей вселенной.

Не верите?

Прочтите — и убедитесь сами!

---

Интересно, что подумал Старик, когда увидел ее. Если вообще осмелился смотреть…

— Они думают, что я сам не ведаю, что творю, — сказал Длиннотень.

— Солдаты мои лишь впустую тратят время, — отвечал Могаба. — Они растеряли и те немногие преимущества, что имели.

— Быть может, ты прав. Но для внезапной атаки ты должен был бы покинуть защиту, которую я мог тебе обеспечить. После гибели товарищей я уже не могу достичь столь многого, как прежде. Рискнул бы ты встретиться с их волшбой без моей поддержки?

Могаба хмыкнул, глядя на сияющую равнину.

— Ты считаешь меня трусом, поскольку я опасался этого, мой генерал?

— Я предусмотрел такую опасность. Я высоко ценю твою защиту. Однако я способен был сделать больше. Нож, получивший позволение действовать в ограниченном масштабе, свершил великие дела. Он неоднократно доказывал, что таглиосцы мгновенно опускают руки, стоит лишь ударить в слабое место.

— Ты доверяешь Ножу?

— Больше, чем прочим. Ему, как и мне, некуда бежать. Однако полностью я не доверяю никому. Особенно — нашим союзникам. И Ревуна, и Обманника привели к нам отнюдь не симпатии.

— В самом деле. — Длиннотень, похоже, несколько смягчился. — Я должен объясниться, генерал.

Удивление Могабы ясно показывало, что случай — из ряда вон.

— Та равнина вовсе не держит меня взаперти. Я могу на краткое время покидать Вершину. И так, в случае надобности, и поступлю. Стража Врат Теней свежа, сильна, достойна доверия и полностью подчинена мне. Но, вздумай я совершить прогулку, мне придется действовать украдкой.

Могаба снова хмыкнул.

— Причина моего заточения, здесь — в не столь видных игроках, вступивших в нашу игру.

Могаба нахмурился. Я тоже ничего не понимал.

— Ревун принадлежит к клану, известному некогда, как Десятеро Взятых.

— Я знаю.

— Грозотень тоже прошла эту школу рабства. Соученицей ее была и сестра Сенджак. Ее называли Душелов.

— Я уверен, мы с ней встречались.

— Да. Она повергла вас в смятение при Штормгарде.

— На самом деле то была Госпожа. Или нет?

Могаба кивнул. Удивительно. Время, кажется, научило его сдержанности.

— Несколько лет тому назад обстоятельства обманули нас с Ревуном. Мы взяли в плен Душелова, будучи уверены, что это — ее сестра. Она в то время маскировалась под Сенджак, поэтому в ошибке не было нашей вины. В суматохе, поднявшейся позже, ей удалось бежать. И, хотя обращались мы с нею без жестокости, она затаила зло. До сего дня она вредит нам, в ожидании случая нанести мощный удар.

— Ты думаешь, в твое отсутствие она может проникнуть в Вершину и позабыть оставить дверь незапертой?

— Именно.

Х-ха! Воображаю взломщика, вздумавшего забраться в эту невероятную крепость…

Могаба вздохнул:

— Значит, нравится мне это или нет, все решится на равнине Чарандапраш.

— Да. Сможешь ли ты одержать победу?

— Да. — Самоуверенности Могаба не растерял. — Пока Костоправ остается тем человеком, какого я знал, то есть отмеченным чертою мягкости.

— Как понимать тебя?

— Он прячет лицо под сотнями масок. Мягкость может, оказаться одной из них.

— Значит, этот человек заботится о тебе, несмотря на твои стремления остановить его?

— Мы продолжаем играть с его силами, не атакуя слабых мест. У него есть время на раздумья, планирование и маневр. Значит, ему нет надобности щадить нас. Его войска повсеместно продвигаются вперед. В пограничных землях Черного Отряда боятся сильнее, чем тебя. Чистой жестокости не было в его войне против Сингха с присными. Как помнится мне, он брал пленных и даже склонен был помиловать душил, пожелавших отвергнуть свою веру.

Ну да, как же, саркастически подумалось мне. Но затем я понял, что не прав: как-то раз капитан действительно кого-то пощадил.

— Быть может, это понадобилось Сенджак для примера прочим.

— Возможно. Вполне. Но ее влиянием не объяснить семь тысяч жизней, растраченных Костоправом на поимку Ножа.

Что? Это новость…

— Нож предал его.

— Как и я. Но я принадлежал Отряду, а Нож — всего-навсего искатель приключений, и к братьям не принадлежал. Но за мною он так не охотился. Война с Ножом — его личная воина.

История с Ножом, его вознесением и бегством, ошарашила уйму народу, а особенно — его приятелей, Корди с Лозаном. Меня тоже можно внести на одно из первых мест в этом списке. Ходили слухи, что Ворчун вдруг обнаружил нечто серьезное между Ножом и Госпожой. В общем, что бы там ни было, Нож владел его помыслами так же, как и Нарайян Сингх.

Госпожа его вендетте не мешала. Помощи — тоже не оказывала.

— Это тревожит тебя?

— Костоправ меня смущает. Порой он делается угрожающе непредсказуемым. И в то же время все более и более становится верховным жрецом легенды Черного Отряда, не признающим никаких богов, кроме своих исключительно непогрешимых Анналов.

Ну, это неправда. Старик, наоборот, с каждым днем теряет к ней интерес. Однако я простил Могабе его гиперболу: он пытался в чем-то убедить Длиннотень.

— Я боюсь, — продолжал Могаба, — не стал ли он столь коварен, что применит нечто новое, чего мы не поймем, пока не станет слишком поздно.

— Пока он движется вперед, он движется к поражению.

— Движется… Но так ли предрешено его поражение?

Я почувствовал, что обоих мучают сомнения — но большей частью друг в друге.

— Ты боишься его?

— Не то слово. Даже сильнее, чем Госпожа. Госпожа откровенна в своей враждебности. Она устремляется вперед со всем, что имеет в наличии. А Костоправ склонен сказать: «Смотри! Птичка!» — и вонзить нож в спину. Он тоже использует все, что имеет, но — как? Он не принадлежит к людям чести.

Нет, он не упрекал Старика в бесчестии, по хотел сказать, что Костоправ не джентльмен в том смысле, что так много значил для Могабы.

Далее он продолжал:

— Теперь Костоправ безумен. Я уверен, он сам порой не ведает, что творит. В те дни он повидал многое, о чем ни разу не упоминалось в его Анналах.

Снова врешь, подлый. За четыре сотни лет в Анналах накопилась уйма примеров на все случаи жизни. Соль — в умении их отыскивать.

— У него тоже есть свои пределы, генерал.

— Конечно. Эти таглиосцы — фальшивы и эгоистичны.

— И это может привести его к гибели. Политически у него нет выбора, вскоре ему придется попытать счастья при Чарандапраше. Где мы и сокрушим его.

— Победы в одной битве будет недостаточно. Если хоть один из них выживет и будет далее обладать Копьем Страсти, против нас поднимутся новые армии. Госпожа доказала это.

— Тогда ты будешь иметь удовольствие сокрушить их снова.

Могаба хотел было возразить, но предпочел не гавкать против ветра.

— Едва будет окончено сооружение Вершины, ты можешь пускаться в любые авантюры по своему желанию. С моего одобрения и при полной моей поддержке.

— Какие авантюры?

— Я понимаю тебя лучше, чем ты думаешь. Ты был величайшим воином Джии-Зле, по никак не мог в этом убедиться. В Черном Отряде ты вынужден был держаться в тени своего капитана и Сенджак. У тебя не было возможности проявить себя, поэтому ты пришел ко мне.

Могаба кивнул. Он явно не был доволен собой, и это меня удивило. Я считал его слишком эгоистичным для каких-либо сомнений этического характера.

— Иди, мой генерал. Завоевывай мир. Я с удовольствием помогу тебе. Но вначале — сокруши Черный Отряд. Останови таглиосцев. Мое падение оставит тебя ни с чем. От душилы действительно может быть прок?

— Может быть. Он много говорил об участии своей богини, но на это я не рассчитываю. Никогда не видел, чтобы боги принимали чью-то сторону в борьбе людей.

Странно. Ведь богиня Нарайяна была и богиней Могабы. Может, он разуверился? Может, Деджагор и его напугал до глубины души?

— Так одолей же их. Не оставляй никого, кто может помешать впоследствии.

Я всегда воображал себе Хозяина Теней этаким громадным, вонючим воплощением дьявола, величественным, колоритным безумием, наподобие Взятых там, на севере. Но Длиннотень оказался лишь злобным стариком, одаренным избыточным могуществом.

— Если уж грядет Год Черепов, — сказал он Могабе, — нужно, чтоб год этот стал нашим годом. А не их.

— Я понимаю. Что ты думаешь о ребенке?

Длиннотень неуверенно хмыкнул.

— Жутковата, верно? Словно тысячелетняя… Уменьшенная копия матери, только хуже.

Пожалуй, он был прав. Моему призрачному взору ребенок, определенно, казался крайне странным и злобным.

— Возможно, придется поторопить ее в объятья богини, — задумчиво пробормотал Длиннотень.

Пожав плечами, Могаба повернулся, чтобы уйти.

— Хочешь ли ты еще с кем-нибудь говорить наедине?

— С Ревуном… Стой!