Глен Кук - Суровые времена. Тьма

• Название: Суровые времена. Тьма
• Автор: Глен Кук
• Жанр: Фэнтези
• Год: 2000
• ISBN: 5-17-003430-Х, 5-7921-0351-8

Глен Кук — мастер захватывающего сюжета, один из немногих, кому равно подвластны искрометный юмор балагана и высокая героика эпической саги, магия слова — и магия живого мира, который вновь и вновь призывает к себе читателя.

Добро пожаловать в мир Черного Отряда — лучшей роты наемников на службе у зловещей Госпожи и Десяти Взятых…

Они сражаются мечом и магией — и не сдаются даже тогда, когда не помогает ни магия, ни меч. Они знают победа дается тому, кто умен, отважен и дерзок, тому, кто до конца верен себе. Они всегда готовы подтвердить свое право называться лучшей ротой наемников во всей вселенной.

Не верите?

Прочтите — и убедитесь сами!

---

— С Ревуном… Стой!

— Что?

— Где это Копье Страсти?

— Там же, где и Костоправ, наверное. Или — знаменосец. Знаменосцем у них, скорее всего, до сих пор этот гад, Мурген.

Ничего, Могаба, я тоже тебя люблю.

— Мы должны завладеть им. Справятся ли Обманники? Даже уничтожения Черного Отряда может быть недостаточно для нашего долгого пути. И еще задание для Обманников: пусть выяснят, зачем Сенджак нужен весь этот бамбук.

— Бамбук?

Что это? Эхо?

— Она многие месяцы прочесывала таглиосские земли. И всюду, где бы то ни было, ее солдаты забирали весь бамбук.

Любопытно. Я выясню. Некоторое время я плыл следом за Могабой. Едва покинув парапет, он пробормотал:

— Бамбук… Ну и безумец…

Затем я попытался продвинуться южнее Вершины, однако очень скоро Копченый застопорился. Ну что ж…

Пожалуй, что там такое, я выясню раньше, чем хотелось бы. После устройства дел с Длиннотенью и его Вершиной, следующим препятствием на пути в Хатовар значится эта равнина.

52

Я вернулся в палату, к Копченому и к нашему вонючему душиле. Страшно хотелось есть и пить, но и потрясен я был здорово. Конечно, узнал я не много, но — боги мои! — каковы возможности…

Попив из кувшина, я откашлялся и приподнял угол простыни, наброшенной на пленного.

— Как ты там? Может, пить хочешь? Или побеседовать…

Он спал.

— Вот и ладно, так и сиди.

Так. Что же дальше? Помощь не подошла. Я сгрыз одну из зуболомных лепешек матушки Готы. Это слегка утолило голод. Большего мне в тот момент не требовалось.

Что же дальше? Продолжать в том же духе, пока кому-нибудь не понадоблюсь? Повидать Госпожу? Взглянуть на Гоблина? Поохотиться за Ножом? А может, поискать, где прячется Душелов? Она, хоть и не попадалась нам под ноги последнее время, должна быть где-то поблизости. Вокруг любого солдата Отряда постоянно вороны стаями вертятся.

Душелов терпелива. И это — самая ужасная из ее черт.

Я наслаждался богатством выбора, словно мальчишка в кондитерской лавке.

И в конце концов решил поискать Душелова. Она была старейшей из тянувшихся за Отрядом тайн.

Копченый взял с места в карьер, но тут же остановился. Чем сильнее я понукал его, тем больше беспокоилась его душа, или «ка», или еще что…

— Ладно. Все равно от нее всегда бед столько, что не мне с ними справляться. Идем, поищем ее бестолковую сестрицу.

Госпожа ничуть не пугала Копченого.

Я нашел ее в деджагорской цитадели, в зале совещаний. Она и еще четверо склонились над картой. Обозначенная на ней граница была отодвинута много южнее Деджагора. Прежние пограничные линии тоже были нанесены на карту и помечены датами.

Ей явно не помешала бы новая карта. На старой уж и места живого не оставалось. Слишком много стычек она выиграла.

Госпожа прекрасна, даже когда только что из боя. Для Старика она выглядит слишком молодой, хотя много старше Одноглазого. Еще бы — тот никогда не практиковал волшбы, возвращающей молодость.

Двое из тех, что вместе с ней разглядывали карту, были нашими, нарами из Джии-Зле. Нары теперь при всяком удобном случае показывают всему миру, что Могаба со своими предателями — выродки, коих глаза бы больше не видели. Но меня этим они не могли ввести в заблуждение. Госпожа со Стариком — также. Мы знали, что Могаба оставил кое-кого в наших рядах. Костоправ однажды сказал мне:

— Следи, когда кто-нибудь начнет пальцем тыкать. Это и будет изменник.

Третьим был Прабриндрах Драх, правящий князь Всея Таглиоса. Для таглиосца он держался крайне неприметно, неприметней может быть только мертвец. Последние четыре года он провел в изучении искусства войны и теперь командовал целым дивизионом, правым крылом действующей армии. Госпожа со Стариком положили уйму сил, чтоб втиснуть его в жесткие рамки военной машины, и в его интересах было удерживаться в этих рамках.

Последним был этот невероятный Лозан Лебедь. Стоило мне сосредоточиться на нем, Копченый пришел в возбуждение, и это значило, что разум его в какой-то плоскости бодрствует. В свое время они с Лебедем ладили не лучше, чем крысы — с мышами.

Теперь Лебедь — капитан отряда тронной гвардии, приписанного к Деджагору.

Став солдатом случайно, он героем быть не желал. Его гвардейцы не принадлежали к армии и большей частью выполняли функции военной полиции. Подчинялась тронная гвардия только князю и его сестре.

Ревун отказался от налетов на аванпосты, — сказала Госпожа.

То есть поумнел, — откликнулся Лебедь.

— Я подобралась к нему очень близко в тот раз, когда упустила. Это его напугало.

— Наши рейды им, должно быть, здорово не по праву, — заметил один из наров.

— Они не по нраву мне, Иси. И все-таки я разрешаю их…

Госпожа вздрогнула:

— От них же есть толк.

— Несомненно.

— Но одобрил бы их Освободитель? — спросил князь.

Сияющие белизной зубы Госпожи, чуточку даже слишком совершенные, обнажились в улыбке. Она рано начала прибегать к косметической волшбе.

— Нет. Определенно. Но он не станет вмешиваться. Здесь командую я, полагаясь на собственный опыт.

— Спустит ли Длиннотень на нас Могабу? — осведомился князь.

Нары насторожились. Могаба, отрекшийся от древних идеалов паров, был их позором. Не говоря уж о том, что биться он будет, как дьявол.

— Вы взяли пленных? — спросил Лебедь.

— Да. И то, что им известно, можно поместить в наперсток, после чего в нем еще останется место для аистиного гнезда. Никто из офицеров не подсаживался к их костерку и не делился с солдатами военными тайнами.

Лебедь глазел на нее, а ее взгляд блуждал по комнате. Он видел женщину пяти с половиной футов ростом, голубоглазую, замечательно сложенную из ста десяти фунтов плоти. Для здешних краев она была рослой. С виду ей не дать было и двадцати.

Старая черная магия… Лебедь был виден насквозь.

Госпожа холодна, жестка, предана идее и убийственнее меча, обладающего собственной волей. Но эти ребята, похоже, просто не могли ничего с собою поделать. То же самое в свое время было и со Стариком, и парад продолжается. Ножу любовный пыл стоил дорого.

Несмотря на то, что там могло быть с Ножом, я уверен: Госпожа полностью принадлежит капитану. Что бы там ни случилось, Костоправ принял это очень близко к сердцу, заставил хорошего человека переметнуться к врагу и сделался едва ли не холодней самой Госпожи. По крайней мере, теперь он частенько бывает уж таким живым воплощением божества войны, что даже князь с Радишей подскакивают, если он рявкнет на них.

Госпожа поинтересовалась вслух, чего Ревун мог добиваться, атакуя аванпосты. Лебедь выпалил то же самое, что говорил Бадья:

— Хочет перебить людей из Черного Отряда. Это очевидно.

— Изи, что ты скажешь?

— Могаба не желает связываться ни с кем, кроме как с ровней, — отвечал один из паров, — И Длиннотень таких убирает, чтобы легче управлять Могабиной одержимостью. А может, просто докучает нам, вызывая на решающую битву.

Князь кивнул каким-то своим размышлениям. Теперь и он глядел на Госпожу с той же искоркой в глазах.

Может, это и есть роковая привлекательность зла?

— Возможно, он хочет выманить Костоправа на передний край.

Сколько же раз за столетия жизни своей Госпожа стояла вот так, готовая истреблять врага огнем и мечом?

— Штаб-квартиру нужно переместить ближе к полю боя, — заговорила она. — Иначе связь будет крайне замедлена. Лебедь, подай ту карту.

Лебедь сдернул нужную карту с доски, заваленной магическими параферналиями. Осторожность его показывала, что в этих вещах он ничего не понимает и не желает понимать впредь.

На карте были изображены земли дальнего юга. Громадное белое пятно обозначало Зиндай-Куш, пустыню. Снизу от пустыни было обозначено другое белое пятно, надписанное: «Океан».

От Зиндай-Куша к востоку, сворачивая затем на север, тянулись горы, чаще всего упоминающиеся, как Данда-Преш. По мере приближения к таглиосским землям горы, служившие их естественной восточной границей, становились все выше и круче. Местные названия хребта менялись очень часто. К востоку от Зиндай-Куша горы считались непроходимыми полностью, за исключением перевала близ Чарандапраша.

Тенелов и Вершина лежали по ту сторону гор. Армия Могабы, словно пробка, затыкала дорогу на юг. Среди солдат, когда офицеры не слышат, уж черт знает сколько времени ходят слухи о том, как нас расколошматят, если сунемся прорываться через Могабу.

Снаружи, видимо, раздался шум, так как Лебедь бросился к окну.

— Гонец, — объявил он.

Я не мог слышать, что происходило за стенами зала, и, даже выглянув в окно, не увидел ничего, кроме сплошной серости. Странно.

Госпожа отпихнула Лебедя локтем.