Сергей Шведов - Старец Горы

• Название: Старец Горы
• Автор: Сергей Шведов
• Жанр: Историческое фэнтези

Иерусалим пал под ударами христова воинства, однако о мире в Святой Земле приходится только мечтать. Велика добыча, доставшаяся крестоносцем, но еще более велики аппетиты их вождей. Богатая Антиохия становится яблоком раздора между Боэмундом Тарентским и Раймундом Тулузским. А из Европы уже катит вторая волна жадных до добычи рыцарей. Исламский мир просыпается перед лицом опасности и готовиться дать захватчикам нешуточный отпор. Увы, среди сельджуков и арабов нет согласия. Эмиры спорят о власти с султаном, и пришлые франки находят союзников там, где вроде бы их невозможно найти. И среди этого кровавого хаоса вдруг возникает новая сила, готовая урвать свой кусок от сладкого восточного пирога. Гассан ибн Сулейман, именуемый Старцем Горы, заявляет о себе в полный голос, претендуя на статус если не Бога, то, во всяком случае, его пророка.

---

– Граф Гуго уже дал слово благородной Иде Австрийской, что примет участие в новом походе и разделит с ней все трудности, кои выпадут на долю новых крестоносцев, – сообщил с кривой ухмылкой Леон де Менг.

– Достойный поступок, – строго глянул на виконта Гуго де Пейн.

– Вне всякого сомнения, – спохватился Леон. – На благородную Иду весть о пленении сельджуками Боэмунда Антиохийского произвело столь тягостное впечатление, что граф Вермондуа поспешил вселить в нее уверенность и бодрость.

– Боэмунд в плену! – воскликнул потрясенный Сен-Жилль и даже привстал с места.

– А разве вы об этом не знали? – удивился Леон. – Но ведь об этом говорит весь город. Тебя, благородный Раймунд, прочат в вожди нового похода. Я собственными ушами слышал это от протовестиария Михаила. Якобы басилевс уже подписал указ о назначении графа Тулузского имперским легатом на завоеванных крестоносцами землях, а вожди новых крестоносцев, включая даже упрямого коннетабля Конрада, готовы принести на этих условиях оммаж Алексею Комнину.

У шевалье де Сент-Омера появилось острое, хотя и предосудительное желание обрушить кулак на голову болтливого виконта. Если слова Леона окажутся ложью, то благородный Раймунд просто не переживет нового разочарования. Сен-Жилль сначала побледнел, потом побагровел и откинулся на спинку деревянного кресла. В себя он пришел только после того, как осушил кубок вина, поднесенный шевалье де Пейном. К счастью, слова Леона де Менга оказались чистой правдой. Граф Тулузский, пребывавший полгода в полном забвении, был приглашен во дворец императора и осыпан милостями с ног до головы. Весь Константинополь принялся славить освободителя Гроба Господня. Сен-Жилль не успевал принимать гостей. У окон его дворца изо дня в день собирались толпы константинопольцев, выражающих ему свое восхищение. Дабы окончательно обговорить все детали предстоящего похода, Раймунд Тулузский пригласил на совет вождей новых крестоносцев. На его зов немедленно откликнулись герцоги Бургонский, Аквитанский и Баварский, графы Блуасский и Неверский, епископы Ланский и Суасонский. С опозданием, но все-таки прибыли на совет графиня Ида Австрийская, граф Гуго Вермондуа и коннетабль Конрад. Последний был сильно не в духе и сразу же внес диссонанс в мирно протекающую беседу. Благородному Конраду не нравилось, что к рыцарскому ополчению пристала масса паломников, мужчин, не умеющих владеть оружием, женщин и даже детей. Коннетабля поддержал Гуго Вермондуа, заявивший, что такое количество бездельников просто невозможно будет прокормить в горах Кападокии, и они либо вымрут, либо попадут в неволю к сельджукам.

– Эти люди проделали долгий путь до Константинополя, – с укором глянул на благородного Гуго епископ Ланский. – Они взбунтуются, если мы лишим их надежды на райское блаженство, обещанное участникам крестового похода.

Граф Вермондуа, помнивший дороги усыпанные телами детей, женщин и простолюдинов во время первого похода, с надеждой глянул на Сен-Жилля. Однако благородный Раймунд не стал возражать епископу, ибо считал его аргумент весомым. Кроме того, граф дал слово Алексею Комнину, что уведет с собой сброд, разгулявшийся на землях Византии. Басилевса тоже можно понять, если с рыцарскими ополчениями византийцам удавалось хоть как-то находить общий язык, то шайки простолюдинов не подчинялись практически никому, и остановить их бесчинства удавалось только ударами копий и мечей.

– В таком случае, я предлагаю выступить тремя колоннами, – поморщился Вермондуа, – и идти разными дорогами. Знаю по собственному опыту, что идущие впереди поедают все, что попадается под руку на десятки миль в округе, оставляя арьергарду только обглоданные кости.

– Это разумно, – согласился с Гуго граф Сен-Жилль.

После долгих споров было решено разбить армию крестоносцев на три части. Первую группу, самую многочисленную, возглавили Раймунд Тулузский, герцог Бургонский, граф Блуасский и коннетабль Конрад. Вторую – граф Неверский. Третью – герцоги Гильом Аквитанский, Вельф Баварский и граф Вермондуа.

– Нам нужны проводники, хорошо знающие местность, – буркнул коннетабль Конрад, худой, желчный человек лет сорока с редкими белыми волосами на костистом черепе.

– Проводников нам любезно предоставил протовестиарий Михаил, – кивнул граф Тулузский в сторону византийцев, скромно сидевших в самом конце стола.

Но если сиятельного Михаила присутствующие знали хорошо и уже успели оценить его хватку и неуступчивый нрав, то его соседа, кругленького как головка сыра человека, большинство вождей похода видели впервые.

– Почтенный Андроник, – представил незнакомца граф Тулузский. – Каноник храма Святого Петра в Антиохии, уроженец Кападокии.

Коннетабль Конрад вопросительно посмотрел на графа Вермондуа, но тот в ответ лишь пожал плечами, поскольку ничего о канонике сказать не мог, ни хорошего, ни дурного. Благородный Гуго считал поход на Багдад делом зряшным и очень опасным. Крестоносцы могли только догадываться, какие силы выставят против них сельджукский султан Мухаммад и халиф Багдада аль-Мустазхирь. Прежде чем соваться на Анатолийское плато, где уже потерпел поражение Боэмунд, следовало провести разведку и найти союзников среди тамошних христиан. Куда более перспективным графу Вермондуа казался поход на Киликию, о котором ему прожужжал все уши сиятельный Михаил. Однако на совете вождей протовестиарий почему-то помалкивал и не вмешивался в чужой спор. У Гуго создалось впечатление, что византийцам все равно, куда направят свои стопы новые крестоносцы, лишь бы подальше от Византии. Сам Вермондуа с удовольствием бы остался в Константинополе, благо за минувший год он здесь основательно обжился во дворце, купленном отчасти за собственные деньги, отчасти за деньги купца Корчаги, отца Милавы. Возвращаться в ближайшее время во Францию Гуго не собирался. Тем не менее, слухи о намерении короля Филиппа прибрать к рукам его земли, не могли не встревожить Вермондуа. Он слишком хорошо знал своего брата, чтобы отмахнуться от подобных вестей. Гуго решил все-таки съездить в Иерусалим и поклониться Гробу Господню, дабы на корню пресечь все злопыхательства на свой счет. Ему показалось, что приличнее это будет сделать в компании паломников, жаждущих подвигов во славу Христа. В Багдаде Гуго искать было нечего, а потому он без споров уступил первенство и грядущую славу победителя сельджуков графу Сен-Жиллю.

– Я сделаю все, что в моих силах, дабы освободить попавшего в беду моего сюзерена Боэмунда Антиохийского, – отозвался на всеобщее внимание Андроник. – Располагайте мною, благородные государи, ибо святое дело укрепления христианской веры давно уже стало моим делом. И пусть мои силы много скромнее ваших, я очень надеюсь, что мне будет позволено их приложить к достижению нашей общей цели.

Каноник угодил всем, и хорошим знанием латыни, и скромностью, и лестью в отношении высоких особ. Даже вечно всем недовольный коннетабль Конрад благосклонно кивнул самоотверженному вассалу благородного Боэмунда лысеющей головой.

Андроник никак не предполагал, что Бузург-Умид, правая рука шейха Гассана, рискнет лично навестить его в Константинополе. Тем не менее, это был именно кади, облаченный в наряд византийского торговца. Каким образом Бузург-Умид попал в его скромный домик, расположенный в ста шагах от церкви Святого Хора близ Харисиевых ворот, в далеко не самом престижном квартале большого города, Андроник не знал и не собирался обременять гостя неуместными вопросами по этому случаю. В конце концов, Бузург-Умид был не так давно отчаянным федави, и проникать в чужие жилища его, надо полагать, обучили еще в юности.

– У нас нет право на ошибку, рафик, – сказал кади, присаживаясь к столу. – Шейх Гассан заключил тайный союз с султаном Мухаммадом. Султан согласился признать за шейхом все наши последние земельные приобретения в Горной Сирии в обмен на помощь в отражении христианской угрозы.

– А кто возглавит священную войну? – спросил заинтересованный Андроник. – Неужели сам султан Ирака?

– Нет, во главе суннитов встал с благословления халифа аль-Мустазхиря атабек Даншименд Мосульский. К нему примкнули многие эмиры Месопотамии и Малой Азии, среди которых Ридван Халебский, Гази Гюлюштекин, Сакман Хазанкейфский и даже Дукак Дамасский. Сил у атабека достаточно, чтобы противостоять крестоносцам, теперь очередь за нами. Я уже пообещал Даншименду, что передвижение христиан не будет для нас тайной. Вся надежда на тебя Андроник.

И, надо сказать, хитроумный рафик и в этот раз не подвел кади, вывалив на его голову целый ворох бесценных сведений.

– Значит, первой целью крестоносцев будет Анкара? – переспросил Бузург-Умид.

– Они вняли просьбе Алексея Комнина и согласились передать ему первый же захваченный город, – подтвердил Андроник.