Сергей Шведов - Пилигримы

• Название: Пилигримы
• Автор: Сергей Шведов
• Жанр: Историческое фэнтези

Крестовый поход, организованный европейскими государями в ответ на падение Эдесского княжества, не задался с самого начала. Византийский император Мануил оказался человеком не робкого десятка, с порога указав незадачливым крестоносцам, что восток дело тонкое и воинственных хамов долго терпеть не будет. Увы, урок, преподанный византийцами, не пошёл вождям нового похода на пользу, и за самоуверенность своих венценосных вождей сполна заплатили рыцари и ополченцы.

---

– Дайте срок, – пригрозил своим невидимым врагам Дитмар, потрясая кулаком. – Мы еще вернемся.

Угрозы епископа Гевельбергского не были пустыми, это шевалье де Лаваль понял, как только горстка чудом уцелевших беглецов добралась до Магдебурга, переполненного вооруженными людьми. В этом городе маркграф Альбрехт Медведь, один из самых яростных сторонников похода, готовил армию для вторжения в земли лютичей. Под рукой правителя Северной марки собралось более тридцати тысяч конных рыцарей и пехотинцев не только из германских княжеств, но из Франции и даже Польши. При виде необоримой силы епископ Дитмар воспрянул духом, в нем вновь проснулся дар проповедника. В Магдебурге уже знали о конфузе, приключившемся с папским легатом в Любеке, но бросать в оплошавшего епископа камни вожди крестового похода не торопились. Конечно, потеря продовольствия могла сказаться в дальнейшем, но пока крестоносцы находились под впечатлением победы, одержанной Генрихом Львом и Конрадом Бургундским под Микельбором. Доблестным воинам христовым удалось не только овладеть столицей ободритского княжества, но и загнать князя Никлота в болота, где он и окопался в старенькой крепости Добин. Известие о падении Добина в Магдебурге ожидали со дня на день, ибо на помощь германским князьям уже спешили датчане во главе со Свеном и Канутом. По словам аббата Вильбада, старого знакомца епископа Дитмара, штурм Добина начнется сразу же, как только ютландцы и шоненцы достигнут Зверинского озера, расположенного в нескольких милях от Висмарского залива. Альбрехт Медведь торопил своих товарищей по оружию Германа Рейнского и Конрада Мейсенского, но последние медлили, дожидаясь прибытия Фридриха Саксонского. Пфальцграф почему-то задерживался, что выводило из себя вспыльчивого Альбрехта Медведя.

– Маркграфу не терпится прибрать славянские земли за Пеной и Одрой, – пояснил Герхарду благородный Вальтер фон Валенсберг, с которым анжуйский шевалье сошелся за время трудной ретирады из разоренного Любека.

– Я бы на его месте тоже торопился, – пожал плечами Герхард. – Чего доброго вся слава победителя достанется юному Генриху Льву.

– При чем тут слава, – поморщился Вальтер и настороженно огляделся по сторонам. – Просто жители Щетина крещены еще во времена короля Оттона много лет тому назад, и Альбрехт очень боится, что об этом станет известно не только вождям, но и простым крестоносцам, которым папой обещано отпущение грехов за истребление язычников, но отнюдь не христиан.

– А почему в таком случае молчит Дитмар? – нахмурился Герхард. – Он ведь легат папы?

– Епископу обещан славянский город Гевельберг, о котором он грезит не первый десяток лет, – усмехнулся Вальтер. – К тому же конфуз, приключившейся в Любеке, поневоле делает Дитмара скромным и молчаливым.

– А что же аббат Вильбад? – полюбопытствовал Лаваль. – Ему тоже нечего возразить маркграфу?

– У Вильбада замыслы еще обширнее, чем Альбрехта Медведя. Этот безумец мечтает о завоевании острова Рюге, ни больше, ни меньше.

Валенсбург был человеком молодым и легкомысленным, что, впрочем, не помешало ему стать участником грандиозного похода, организованного Бернаром Клевросским. Поначалу он собирался в Иерусалим, но дальнее родство с епископом Дитмаром изменило его планы. Благочестие в этом темноволосом скуластом молодце, удивительно похожем на турка, смешивалось с простодушием. Впрочем, этим он, наверное, и поглянулся Герхарду де Лавалю. А еще почтением, которое Вальтер неизменно выказывал своему старшему и опытному товарищу.

– Не такая уж глупая мысль, – пожал плечами шевалье.

Валенсберг посмотрел на Герхарда с удивлением, потом впал в глубокую задумчивость, причину которой он объяснил анжуйцу позднее, когда они обосновались за грязным столом питейного заведения, едва ли не самого популярного в Магдебурге. Народу здесь было столько, что для благородных рыцарей с трудом отыскали место, достойное их высокого звания. Но для этого дядюшке Фрицу пришлось выкинуть из кабака двух сильно подгулявших кнехтов. Сделано это было с великим шумом и гамом, вызвавшим у Герхарда определенный интерес, а потому он не сразу услышал своего товарища.

– Рюге – священный остров. Там расположены главные святилища славян и множество бесценных сокровищ. Я никогда на острове не был, но сведущие люди говорят, что только каменных крепостей тем пять или шесть, включая хорошо укрепленную Аркону. На Рюге проживает, по меньшей мере, двадцать тысяч человек, причем каждый четвертый из них воин. Впрочем, ты, Герхард, уже имел случай с ними познакомиться.

– А сокровища? – напомнил заинтересованный шевалье.

– Руги на протяжении нескольких столетий грабили земли не только ближние, но и дальние. Треть добычи они отдавали своим богам. Теперь ты представляешь, сколько золота там скопилось.

– А при чем здесь аббат Вильбад?

– Вильбад полагает, что Световид, а именно так руги называют своего главного бога, это святой Вит, покровитель корвейского монастыря, которым он управляет. На столь шатком основании наш друг аббат жаждет унаследовать все сокровища языческого бога. Якобы святому Виту сам Христос даровал остров Рюге, следовательно, все золото, хранящееся там, должно отойти его монастырю.

– И много у аббата сторонников? – полюбопытствовал Лаваль.

– Разве что десяток идиотов из простых пилигримов, – засмеялся Вальтер. – Но Альбрехт Медведь, как ты понимаешь, не из их числа. Маркграф скорее удавится, чем пожертвует корвейскому аббатству хотя бы один арконский золотой. Я уже не говорю о том, сколько крови придется пролить, чтобы добраться до сокровищ Световида.

– Иными словами на остров Рюге маркграф не поплывет?

– Ему вполне хватит Щетина и Дымина, которые он собирается захватить, – охотно подтвердил Вальтер. – К слову, лютичи народ торговый и далеко не бедный. Там есть что взять, смею тебя уверить.

– В таком случае, нам с тобой остается только одно – не прозевать, когда начнется дележ добычи, ибо мне, признаться, надоело влачить свою жизнь в нищите.

– Мне тоже, – кивнул Вальтер. – Можешь на меня положиться, благородный Герхард, и при дележе добычи и в бою.

Филипп насчитал не менее двух сотен галер, в одночасье прихлынувших к чужому берегу. И каждая из них несла на борту, по словам Глеба Гаста, не менее пятидесяти человек. Датчане сдержали слово, данное вождям крестового похода, и вошли в Висмарский залив в средине июля. И хотя снаряжением шоненцы и ютландцы уступали алеманским рыцарям, зато превосходили простых кнехтов. А их многочисленность делала предприятие, затеянное воеводами Воистом и Боримиром, смертельно опасным. По прикидкам Филиппа, датчан насчитывалось не менее десяти тысяч человек. Руги уступали им числом более чем в десять раз. Сражаться с датчанами в море было бы безумием, что отлично понимали воеводы, но и уступать им господство на водных путях тоже нельзя. Это Лузарш знал не хуже ругов. Двадцатитысячное войско крестоносцев, сгрудившиеся возле Добина, отчаянно нуждалось в продовольствии, которое негде было взять в разоренной ободритской земле. Зато датский флот мог бы позаботиться о его доставке, что значительно облегчило бы положение воинов Христа и сделало бы бессмысленным сидение князя Никлота на Зверинских болотах. В крайнем случае, крестоносцы могли дождаться зимы, чтобы, воспользовавшись морозами, выкурить ободритов из их временных нор.

– Справятся, – успокоил Филиппа Базиль, кося настороженным глазом на датские суда, густо стоящие в заливе. – Более половины шоненцев и ютландцев уйдут к Добину, и тогда руги скажут свое веское слово.

– А зачем им уходить? – удивился Филипп. – У Генриха Льва и Конрада Бургундского хватает сил и без них.

Базиль засмеялся, скорее, впрочем, зло, чем весело:

– В Добине находится все богатство ободритов. Неужели ты думаешь, что Канут и Свен оставят германцев наедине с сокровищами, а сами будут подвозить им еду. Надо быть воистину наивным человеком, чтобы поверить Генриху Льву, а особенно этой лисе, архиепископу Адальберту Бременскому, который сейчас обхаживает датчан.

Базиль высадил сотню мечников на берег и чего-то явно ждал, пристально вглядываясь в воды залива. Своими замыслами он с Филиппом не делился, а тот не собирался их выпытывать, отлично понимая, как высока сейчас для славян цена любой ошибки. Под рукой у князя Никлота было всего пять тысяч воинов. Больше Добин просто не мог вместить и прокормить. Еще несколько тысяч вооруженных ободритов прятались в окрестных лесах и болотах, но их еще нужно было собрать. Причем большинство из этих людей не являлись воинами. Их снаряжение и оружие оставляло желать много лучшего и на открытом месте ободриты наверняка бы потерпели поражение от хорошо обученного войска, где только конных рыцарей насчитывалось более семи тысяч. Никлоту ничего не оставалось делать, как ждать помощи либо от лютичей, либо от славянских богов.