Говард Баркер - Возможности. Пьеса в десяти сценах

• Название: Возможности. Пьеса в десяти сценах
• Автор: Говард Баркер
• Издательство: Иностранная литература
• Жанр: Драматургия
• Год: 2014

«Возможности» (Пьеса в десяти сценах) английского драматурга Говарда Баркера (1946) в переводе Александра Сергиевского. Вот что, среди прочего, пишет переводчик во вступлении, объясняя, что такое «пьесы катастроф» (определение, данное этим пьесам британской критикой): «…насилие, разочарованность и опустошенность, исчерпанность привычных форм социально-культурного бытия — вот только несколько тем и мотивов в драмах и комедиях Баркера».

---

Посетительница. Вполне возможно.

Инспектор. Вы ведь самоутверждаетесь через сексуальность?

Посетительница. Да.

Инспектор. Признаете, что являетесь рабой извращенного отношения к разделению полов?

Посетительница. Да.

Инспектор. Потрясающе!

Посетительница. Мне кажется, я боюсь этого мужчину больше, чем откровенного насильника.

Инспектор. Ого?!

Посетительница. Я пытаюсь быть с вами откровенной.

Инспектор. Но только на словах. На деле же вы хотите, чтобы вами восхищались. Однако, мы полагаем, что, скорее всего, вы сошли с ума.

Посетительница (после паузы). Мне надо идти.

Инспектор. Вопрос в том, сможем ли мы изыскать средства, чтобы содержать полицию, чье время и энергия уходят на поиски насильников и таких женщин, как вы. Особенно сейчас, в период кризиса.

Пауза. Посетительница подходит к Мужчине.

Посетительница. Вы должны попытаться спастись.

Инспектор. Ха-ха!

Посетительница. Хотя бы попытаться.

Инспектор. На этих каблуках вы выглядите просто по-идиотски.

Посетительница. Посмотрите на меня, посмотрите же.

Инспектор. Его это не трогает. Он лишь смущен, как был бы смущен любой на его месте — в присутствии умалишенной.

Посетительница. Посмотрите же на меня! (Бьет его по лицу.)

Мужчина. Она меня ударила.

Пауза. Посетительница подходит к столу, облокачивается на него.

Посетительница. Вам хочется, чтобы я была сумасшедшей. А на деле, это вы сошли с ума.

Инспектор. Разве? Разве это я ношу дурацкие каблуки? Или одежда у меня тесная настолько, что мне в ней не по себе? Возьмите зеркало, загляните в него и спросите сама себя: кто здесь сошел с ума? Взгляните в эти глаза, обведенные сажей, и задайте себе вопрос: кто здесь сумасшедший?

Посетительница (после паузы). Вы заставляете меня стыдиться того, чего стыдиться я не должна.

Инспектор. Мы только хотим, чтобы вы поняли.

Пауза. Посетительница резко поворачивается, идет к двери и выходит из комнаты. Раздается стук каблуков по каменным ступенькам лестницы.

Непредвиденные последствия патриотического акта

Действующие лица

Юдифь

Служанка

Женщина

Через год после убийства Олоферна Юдифь возвратилась к себе в деревню.

Юдифь. Поскольку израильтяне не смогли одержать победу над врагом, чья изобретательность исключала возможность взять над ними верх силой оружия, они и послали меня соблазнить его. Ведь я была самой красивой женщиной своего времени. Это оказалось нетрудно. Я пришла к нему в лагерь вместе со своей служанкой и соблазнила его. А когда он заснул, отрезала ему голову.

Служанка. Мы положили голову в мешок, и, когда проходили мимо часовых, они спросили: «Что у вас в мешке?» — «Будущее Израиля», — ответили мы. Через неделю Юдифь потеряла дар речи.

Юдифь. Восемь месяцев я не могла говорить.

Служанка. Это явилось ударом для всех — ведь она была героиней Израиля, а выглядела совсем неважно. Но кому, скажите, нужны больные герои? Поэтому ее отослали в деревню, и здесь она родила. С появлением ребенка речь к ней вернулась.

Входит Женщина-горожанка.

Женщина. Ты выглядишь такой счастливой.

Служанка. Она счастлива здесь.

Женщина. По ней видно. Однако нельзя ставить свое личное счастье выше всего прочего. Никому еще это не удавалось, увы.

Служанка. А вдруг?

Женщина. Юдифь, ты подала такой пример всем нашим женщинам! На всех фронтах мы гоним врага — далеко за пределы страны. Теперь у нас новые границы.

Служанка. И новые враги.

Женщина. Все это — только благодаря тебе. Возвращайся в город.

Юдифь. Я люблю тишину.

Женщина. Ты принесла жертву ради народа. Теперь он должен иметь возможность выразить тебе свою благодарность.

Служанка. Увы.

Женщина. Не следует скрываться — тебе не к лицу ни эта добровольная ссылка, ни прогулки в одиночестве: этим ты принижаешь величие своего свершения и обесцениваешь нашу гордость. И ребенка привози. Народ примет его, доказав тем самым, что готов к миру даже с племенем Олоферна.

Служанка. Но мы еще не собрали маслины.

Женщина. Юдифь, я обращаюсь к тебе от имени народа.

Служанка. Ой, не надо нам этого.

Женщина. С какой стати этому существу позволяется открывать рот? (Пауза.) Прошу прощения, я сплюну: слюна накопилась. Извини.

Юдифь. Я достаточно сделала для народа.

Женщина. Ты уверена?

Юдифь. Да. Вполне достаточно. Даже слишком.

Женщина. Ты принесла жертву, возможно даже, величайшую жертву, которую способна принести женщина.

Юдифь. Согласна.

Женщина. Ты переспала с мужчиной против своей воли. А ты не стыдишься этого?

Юдифь. О нет.

Женщина. Не чувствуешь себя униженной и?..

Юдифь. Нисколько. Я часто совокуплялась с мужчинами, которых не любила. Часто, уверяю тебя. И мне никогда не было стыдно.

Женщина (после паузы). Ну что ж, может быть и так. Бывает.

Юдифь. Да и насилие я совершаю не впервые. Но его голову, как известно, мне пришлось распилить и разрубить на части — вот это был ужас! Этот звук я не забуду до конца моих дней. Впрочем, это неважно.

Пауза. Женщина пристально смотрит на нее.

Женщина. Тогда я что-то не понимаю…

Юдифь. Это было преступление.

Женщина (после паузы). А война, которую Олоферн развязал против нашего юного государства, разве не преступление? А то, что он поклялся истребить наш народ и рассеять его по миру, — разве не преступление? Да, ты совершила преступление, но мелкое, крошечное: преступление-насекомое, преступление-микроб. Вернись в Иерусалим. И дай нам возможность выразить тебе наше восхищение за твое преступление. Я обязана тебе жизнью моих внуков. Дай я тебя поцелую, преступница. (Целует ее.)

Юдифь. Я отдавалась ему со страстью. Она свидетельница. Ты же слышала, как я?..

Служанка. Еще бы. Даже я…

Юдифь. Даже она возбудилась, а уж он — тем более.

Служанка. А сначала, когда она разделась, он взглянул на нее и отодвинулся.

Женщина. К чему мне такие подробности?

Служанка. Обнаженные и непереносимо прекрасные, они сидели и смотрели друг на друга. Любовались друг другом, впитывали друг друга. Воздух загустел от их взглядов.

Женщина. Может, хватит?

Юдифь. Видишь ли, в тот момент я искренне вожделела его.

Женщина. Вот это да! Так это не было притворством с твоей стороны?!

Юдифь. Ни в коем случае. Конечно же нет.

Женщина. Что ж, все мы люди, и в чем-то — животные.

Юдифь. А израильтяне… в тот момент я напрочь забыла о них.

Женщина. Не верю.

Юдифь. Я сгорала от желания, я распалилась всерьез.

Женщина. Говорят, он был красивым мужчиной.

Юдифь. Нет, совсем нет.

Женщина. Нет?

Юдифь. Я была готова вдыхать с ним один воздух, принять его в себя целиком, вобрать в себя его голову, его плечи — если б только смогла…

Женщина (после паузы). Что ж, наверное, это весьма приятно — получить истинное удовольствие при выполнении государственной миссии.

Юдифь. Ненавижу подобные удовольствия.

Женщина. Послушай, я здесь не для того, чтобы меня угощали подобными…

Служанка. Заткнись. Она рассказывает именно тебе.

Женщина (после паузы). И тебе тоже.

Юдифь (после паузы). Мне было тогда все равно — убей он моего отца, разбей головы детям, покори хоть весь Израиль…

Женщина. Ты потеряла рассудок. Что, по-моему, еще больше увеличивает в цене твой подвиг. Высшее напряжение воли, триумф патриотического чувства, квинтэссенция трагедии. Пойдем в город, и ты всем расскажешь об этом. Я буду рядом с тобой. (С улыбкой.) Юдифь! (Протягивает ей руку.) Моя дорогая!

Юдифь выхватывает из-под одежды кинжал и отсекает ей руку.

Служанка. О! Ты это сделала!