Лидия Бартольд - Сборник стихов

• Название: Сборник стихов
• Автор: Лидия Бартольд
• Жанр: Поэзия

---

Люблю полет и крики птиц В полях уединенных, Призыв улыбок, взглядов, лиц, Здесь в мире нерожденных.

И тех еще, кто в Нти дни Беспомощны, как дети, Кому еще горят огни Прошедшего столетья.

1944 г.

x x x

Где-то струятся кровавые реки. Где-то горят города. Как беззащитна ты, жизнь человека, В страшные Нти года.

Кто-то томится в неволе голодной. Кто-то не в силах идти. -Вспомним, друзья, о равнинах холодных, О безотрадном пути.

Вспомним того, кто под грохот обломков, В вихрь огневого дождя Нес свою жизнь, чтоб купить для потомков Славу страны и вождя.

...К жизни готовился долгие годы Чьей-то заботой храним. Книги любил, и мечты, и природу, Кем-то был страстно любим.

Мыслью, быть может, стремился надменной В тайну светил или числ; Думал, что в жизнь его, волей вселенной, Вложен космический смысл.

Жизнь! Ей не будет в веках повторенья. Жизнь! Это нужно решить: В чем ее дело и в чем назначенье? Как ее нужно прожить?

Полно, товарищ, не думай, не надо: Краткий кончается сон. Вспышкой огня и разрывом снаряда Будет вопрос разрешен.

Вот он проходит по снежной дороге, Справа и слева - штыки. Дуло винтовки недвижно и строго Стынет у правой руки.

Кто-то командует властно и скоро. Кто-то бормочет: герой. Гул самолета, гуденье мотора, Смерти пронзительный вой...

Кем-то ты признан для смерти пригодным В длинном подсчете голов. Жизнью своей ты оплатишь сегодня Много значительных слов.

Родина, слава, величье народа,... Есть для чего умирать! ...Жалость? Когда-то, в далекие годы, Знала далекая мать...

Может быть, нить Нтой жизни короткой Можно иначе сплести? Может быть - поле...Вагон и решетка... Поезд на дальнем пути...

Кто-то сказал о величии века Кто-то шепнул: Нто враг. Что тут особого? -Жизнь человека? Что она стоит? Пустяк.

Вот он уходит в безвестные дали. Справа и слева - штыки. Лагери, тюрьмы, засовы из стали, Долгие годы тоски...

Кем-то ты признан для жизни негодным В длинном подсчете голов. Жизнью своей ты оплатишь сегодня Много значительных слов.

Ненависть, власть, справедливость народа. Есть для чего убивать! ...Жалость? Когда-то, в далекие годы, Знала далекая мать...

Где-то струятся кровавые реки. Где-то горят города. Вспомним про жалкую жизнь человека В наши большие года.

Кто-то замучен в неволе голодной. Кто-то не в силах идти. -Вспомним, друзья, о равнинах холодных, О безнадежном пути.

1944 г.

x x x

Мой предок был, конечно, славный воин. Широкоплечий, хмуро глядя вниз, Ни замка, ни герба он не был удостоен, Но "стойкость" был его девиз.

Платя свой долг, надменный и суровый, Он меч и жизнь бездумно продавал, Но сюзерену, другу или слову Он никогда не изменял.

И вижу я: среди одетых славой И в сталь закованных фигур, Родился иногда смиренный и лукавый И слабый сердцем трубадур.

В бесцельности путей без доблести блуждая, Мечтою он любил неясный идеал, И изменяя всем, горя и остывая, Ему душой не изменял.

И в лад сердцам их, бившимся когда-то, В сердцах потомков спорит без конца С тяжелой верностью наемного солдата Изменчивость бродячего певца.

Он шепчет мне:"В дали и без названья "Они горят, прекрасного огни. "Гляди на них в минуту колебанья "И им одним душой не измени."

1944 г.

Она неповторима. (Неоконченные стихи)

Я говорю не о кровавых реках, Не о снежинках вьюги мировой, Но об отдельной жизни человека, Всегда одной - везде одной.

И не числом средь цифр неисчислимых Ей быть должно, не пешкой для игрыС ней умирает мир, для нас незримый, С ней угасают звездные миры.

Бесчисленны в грядущем поколенья, Бесчисленны грядущие года, Но нет для Нтой жизни повторенья, Но Нтих глаз не будет никогда.

Ты, убивающий спокойно и бесстрастно, Что можешь знать об Нтой жизни ты? Быть может, в ней был замысел прекрасный, Созданье творческой мечты.

Не тронь ее - она неповторима! Быть может, в ней бессмертной мысли свет, Миллионы лет мучительно творимой На сотне неудавшихся планет...

Орлиное гнездо. (Из истории Востока)

Когда, противник власти и Аллаха, Безбожный и кощунственный Хасан Злодейский нож поднял на падишахов И властелинов городов и стран

То шах Санджар собрал свою дружину В поход на тех, кто был причиной смут, Чтоб разорить разбойничью твердыню, Гнездо Орла - мятежный Аламут.

Дорогой долгой, тяжкою и длинной Шло войско через горы и снега, И, наконец, извилистой долиной Шах подошел к убежищу врага,

Где, путь замкнув, скалы угрюмой склоны Гор окружили снежные венцы, И словно гребень спящего дракона, Чернели крепости угрюмые зубцы.

"Вот - думал шах,- гнездо тех змей упрямых, "Чей тайный яд смущает род людской "Клинком Хасана, рифмою Хайяма "И Авиценны дерзкою строкой".

День угасал. В торжественном затишьи Хранили горы вечный свой покой, И тень от гор ползла все выше, выше, Сливая крепость с черною скалой.

- На утро - приступ,- шах промолвил кратко,При свете дня найдем мы верный путь.И сам ушел в походную палатку, Чтоб перед боем за ночь отдохнуть.

Уснули горы в звездной полуночи. Тройною цепью стражи окружен, Усталые сомкнув спокойно очи, Шах в безмятежный погрузился сон.

А утром он взглянул - и вдруг в смятеньи Вскочил, как будто увидал змею, Иль вставшее из гроба привиденье, Или ехидну, или смерть свою:

Где свет зари лучистою игрою У изголовья трепетно дрожал, Там, в землю всаженный неведомой рукою, Сверкал отточенный кинжал.

Клинок был в землю воткнут не напрасно: Держал он белый узенький листок. И в руки взяв его, шах взглядом ясным Схватил значенье двух коротких строк:

"Судьбу и сердце властелина века "Я в Нтот час в своих руках держал, "Но жалость к дням недолгим человека "Остановила руку и кинжал."

В огне зари вершины пламенели, Вползал в палатку розовый туман, И на земле таинственно белела Записка с четкой подписью: Хасан.

И долго шах, застыв как бы в печали, В тиши палатки неподвижен был, И смуглым пальцем по холодной стали Задумчиво и медленно водил.

...А позже - был в долине конский топот, И резкий скрип нагруженных возов, И пестрый гам людской, и громкий ропот Недоуменья полных голосов.

Бойцы седые хмурились с досадой, У молодых горел насмешкой взгляд. Не начиная боя иль осады, Шах вел свои войска назад.

И только раз взглянул Санджар обратно, Где полз по склонам клочьями туман, Где позади незримый, непонятный И вездесущий прятался Хасан;

Где, башнями за тучи задевая, Над хаосом скалистых темных груд Чернела молча крепость роковая, Гнездо Орла - угрюмый Аламут.

--Ты, позабытый, тенью исполина Прошедшего смутивший тяжкий сон; Ты, кто в веках названьем ассасина И тысячью проклятий заклеймен;

Ты не искал короны, власти, славы, И не бессильный пред тобой дрожал О, как ты прав, мятежник величавый! Как нужен миру твой святой кинжал!

--- 1945 г.

x x x

Не хочу человеческой речи, Не хочу человеческих лиц. Я хочу своей жизни вечер Провести средь зверей и птиц.

Чтоб ко мне в минуту досуга Проскользнул в открытую дверь Не предатель с улыбкой друга, А веселый и добрый зверь.

Чтоб, храня в себе отблеск солнца, Чист и радостен, как алмаз, Заглянул мне порой в оконце Птичий умный и светлый глаз.

У меня были тоже крылья, Мой крылатый, мой легкий друг. И они для меня без усилья Размыкали вседневный круг.

Для меня открывались дали Невозможных, иных миров, И свирели заката играли Из симфонии облаков.

И дорогой тонкой и зыбкой От звезды пробежавшей к звезде Я могла подниматься с улыбкой В недоступное взору Нигде,

Чтобы краем мысли крылатой Разрывая времени путь, Над пространством, числами сжатым, В Бесконечное заглянуть,

Чтобы, взгляд к земле опуская, Мне потом увидать подчас Млечный путь и мерцанье рая В глубине человеческих глаз.

Легкий друг мой на тонкой ветке, Где мои два воздушных крыла? Может быть, обессилели в клетке, Поломались в ярме вола?

Или кровью слишком глубоко Пропиталась земля навсегда, Или слишком летит одиноко В пустоте ледяной звезда?

Знаю я: на бессильные плечи Чей-то вечно наточен нож. И мертвы глава человечьи, И слова человечьи - ложь.

Знаю: всюду злобно и тупо, Как с кровавым оскалом вампир, Бродит труп - пожиратель трупов, Оскверняя прекрасный мир.

И людской мне не нужно речи. И людских мне не нужно лиц. Я хочу провести свой вечер Среди мудрых зверей и птиц,

Чтоб деревьев зеленые руки Мне чертили узоры стихов Из невнятных для слуха звуков И никем не рожденных слов.

--- 1945 г.

Далекий Друг.

Надо мной звезда горит Синим и зеленым. Ночью сердце говорит С Миром отдаленным.

Там цветет лазурный луч В золотистом свете. Там живет Далекий Друг На другой планете.

На его высоком лбу Есть морщинка мысли. Но не нам его судьбу Взвесить и исчислить.

Через радужный хрусталь Нет у нас такого Смотрит он в чужую даль Неба золотого.

Сквозь пространств туманный свет, В звездное оконце, Видит он семью планет Маленького солнца.

Если б можно было встать На зеленый лучик, Если б можно было стать Легче легких тучек,