Павел Мамонтов - Общий враг

• Название: Общий враг
• Автор: Павел Мамонтов
• Жанр: Попаданцы
• Год: 2014
• ISBN: 978-5-17-086129-3

Необъяснимый катаклизм – Прорыв, забросил несколько российских поселений в другой Мир, смертельно опасный для человека. Двадцать пять лет колонисты сражались за право просто жить на этой земле. В том числе – сражались и между собой.

Но теперь найден истинный враг, решивший поработить всех людей.

И колонисты объединились в борьбе с ним.

Виктор Ахромеев, командир разведгруппы Зелёного Города, верный своему долгу, готов идти на острие атаки, защищая своих. Так, как его учили наставники.

Но опасность всегда подстерегает там, где её не ждут.

А в Мире Колоний живут и побеждают только те, кто сражается насмерть.

---

Водитель бэтээра был с ним вполне согласен, он дал задний ход по пробитой им же колее, не останавливаясь, проехал с километр, а потом круто развернулся и повёз нас к заставам.

4. Застава

– Вот здесь, – я провёл остриём карандаша косую линию на карте, – мы несколько раз засекли колонны подвод, по восемь – двенадцать штук. Пробовали узнать подробнее, куда и откуда они движутся, но не получилось. Это всё, что мы смогли выяснить, прежде чем нас засекли.

Командир заставы «Крепкая» полковник Василий Минкевич ничего не сказал, только коротко кивнул и бросил в рот толстую папиросу, я еле заметно поморщился – терпеть не могу запах табака. Минкевич тем временем выпустил густое облако папиросного дыма. Сквозь него проглядывало лицо полковника: измотанное, но упрямое, с квадратной челюстью, чёрными кругами под глазами от недосыпа, редким ёжиком волос на голове.

– Можете идти, капитан, отдыхайте. Совещание закончилось.

Все собравшиеся, не суетясь, согласно старшинству вышли из штаба заставы. На улице продолжались разговоры: офицеры обсуждали бытовые проблемы, нюансы оборонительной системы или своё видение ситуации. я был вне местного коллектива, поэтому быстро остался в одиночестве. Моя группа уже отдыхала в казармах, раненые Юла и Рикки лежали в госпитале, а я отправился докладывать начальству. На улице шёл мелкий снег, тусклые фонари освещали узкие проходы между зданиями в лагере, где-то неподалёку тарахтел дизель. я вдохнул воздух, отдающий соляркой и бензином, за шиворот расстегнутой куртки упало несколько снежинок. я поёжился, накинул капюшон и пошёл к офицерскому бараку.

Бтр довёз нас до заставы чуть больше чем за сутки. Вернулись мы без приключений. Только в конце пути, когда оставалось проехать чуть больше шестидесяти километров, пришлось остановиться. У бэтээра кончилось горючее, включая и запас, который экипаж взял с собой, а машина с топливом из заставы всё не подходила. Как я потом узнал: южане действительно начали охоту за машинами эвакуации и даже вроде бы подожгли одну, из-за этого задерживался выход машины с топливом. Но это мы узнали потом, а тогда командир экипажа, его звали Георгий, начал нервничать. В конце концов он предложил нам на лыжах в одиночку дойти до лагеря. Я отказался. И не только из-за раненого Юлы, который всё ещё не приходил в себя, но и потому, что считал неправильным оставлять бронемашину без поддержки. Георгий, конечно, понимал, что я откажусь, но всё равно сделал предложение и получил ответ, так были соблюдены все условности. Георгий вообще был очень храбрым мужиком, уже на заставе я узнал, его прозвище – Чёрный Демон. Нечего сказать, подходящая кличка для командира бэтээра.

Моя группа осталась. Не то чтобы мы обладали какой-то невероятной силой, но шестеро разведчиков вместе с магом, пулемётом и снайпером делали бронемашину куда более зубастой добычей для южан, чем БТР без пехоты на ровной местности.

Всё обошлось, с пятичасовым опозданием нам привезли горючее – на подводах, зато с солидным военным сопровождением. Раненые Рикки и Юла чувствовали себя относительно неплохо. У Кангарова была ранена рука, раздроблена кость, но он все равно хорохорился и рвался в бой. А вот с Юмашевым ситуация была более сложная, когда его привезли, он был без сознания. Ранение в брюшную полость, в обе голени и бедро, большая потеря крови. Но врачи в госпитале заставы уверяли, что он должен выкарабкаться.

В целом, если не считать серьёзного ранения Юлы, рейд закончился для моей группы очень даже хорошо. По сравнению с группой Халмакова, конечно.

Полный таких обнадёживающих мыслей, я пришёл в офицерский барак на ночлег. С виду он походил на обычную казарму, но комнаты в нём были на одного-двух человек. Зато я смог наконец снять с себя броню и улечься на относительно удобную кровать. И мне приснился сон, тот самый сон о прошлом, который я не успел досмотреть в схроне.

* * *

Скрип колеса, проворачивающегося вокруг оси, скрип телеги, покачивающейся на ухабах. Шелест леса по бокам дороги. Я мерно шагаю рядом с возком, посматривая по сторонам. На мне броня, собранная из чешуек – не титановых, а железных, поэтому довольно тяжёлая. На броню накинут маскхалат, на плече автомат. Старенький, не тот, что у меня теперь, и «стечкина» за поясом нет. Что неудивительно, ведь он у отца, а мне только четырнадцать лет. И я сопровождаю торговый караван. Стоит ранняя осень, близится вечер.

Полтора года назад отец ушёл из Разведки из-за проблем со здоровьем, сказывались последствия нескольких ран и контузий. Тогда же он занялся частным бизнесом, собрал компанию знакомых – проверенных бойцов и подрядился охранять караваны купцов. Его в городе, конечно, знали, ему доверяли и часто предлагали работу. Конечно, не совсем безопасную и не всегда спокойную, но одному из лучших разведчиков Зелёного Города, пусть и отошедшего от дел, вполне по плечу. Скорее даже, это было интересное приключение, чем рисковая работа. Поэтому в охрану он взял меня.

Вместе со мной охранников было восемь. Тогда я уже считал себя полноценным бойцом и был не так уж далёк от истины.

Мне было семь лет, когда обнаружилось, что я могу видеть в темноте. В десять я спокойно, не сбив дыхания, пробегал три километра за десять минут, в одиннадцать вместе с друзьями в летнем лагере охотился на кабанов, правда только с огнестрельным оружием, а не с холодным. Кроме бега и охоты, ещё, конечно, была огневая подготовка, боевые искусства, работа с ножом. Мы, дети Колоний, дети Прорыва, должны были многое уметь. И служба в охранной компании отца тоже была частью этой учёбы, необходимой для того, чтобы я стал хорошим разведчиком.

Но до этого было ещё далеко, а пока мы ввосьмером охраняли телеги с товаром. Что конкретно везли на повозках, я не знал, не интересовался такими, как мне тогда казалось, мелочами. Знал только, что груз принадлежит купцу Николаю Самохину, одному из лучших разведчиков Города, который тоже перестал ходить в рейды и теперь занимался торговлей. Они с отцом были хорошими друзьями, вместе с другими пятью легендарными разведчиками создали Разведку – лучшее боевое подразделение Зелёного Города. Только сейчас с караваном ехал один из приказчиков Самохина.

Всего подвод было пять, я шагал около второй с начала. Отец шёл во главе каравана. Я старался повторять его походку и манеру движения, хотя уже понимал, что, даже если у меня будет такой же напряжённый взгляд, это вовсе не гарантирует, что заметишь противника в кустах.

– Стоп, – внезапно распорядился наш командир, – привал, кому надо, можете в лес сходить оправиться.

– Так вроде только недавно останавливались? – удивился один из возничих.

Отец пристально посмотрел на погонщика, открывшего рот.

– Вот ты, раз такой памятливый, сходишь в лес за хворостом для костра. Комар, покарауль его, – приказал он одному из своих охранников. – Остальные готовимся к привалу, можно перекурить, перекусить, только в кусты по одному не шататься.

Охранники и обслуга каравана, восемнадцать человек, забродили между телегами, занимаясь своими делами: кто-то курил, кто-то ел сало с чёрствой лепёшкой, кто-то просто разминал ноги. Только охранники отца делали всё то же самое, не забывая ни на секунду следить за окрестностями.

Заместителем моего отца в охранной компании был Николай Рубанов, тот самый, который очень скоро уйдёт в трапперы, получит в бою шрам на лице и обзаведётся говорящим прозвищем – Рубец, а потом погибнет на войне с Факториями. Он первым подошёл к своему командиру во время остановки.

– Думаешь, нас ждать могут, Саша? До городка совсем немного осталось.

– Вот именно.

– Что такое, Александр Михайлович? – спросил подошедший приказчик, судорожно сжимая потной ладонью рукоять двустволки. – Засада?

– Может быть, надо проверить. Коля, – это уже Рубанову, – выбери двух человек, они останутся здесь, остальные пойдут тройками по обе от стороны дороги. Проверят лес.

– Пап, разреши, я тоже пойду? – подбежав, спросил я.

В ответ молчание.

– Я лучше всех вижу в темноте, – я обвёл взглядом всех вокруг. – Я смогу, пап, ты же сам понимаешь, я подхожу для этого задания.

На лице отца отразилась борьба чувств.

– Саш, проверь парня, – начал Рубанов и осёкся под взглядом командира.

– Пойдёшь с Рубановым, – после раздумий сказал отец. – Он твой начальник, делай что скажет. Дальше пятисот метров от подвод не уходить, дистанцию между собой определите сами.

– Слушаюсь, – весело отчеканил я и отбежал готовиться к заданию, краем уха услышав, что говорил мой отец своему заму. У меня всегда был хороший слух.

– За него отвечаешь лично. С сыном что-нибудь случится – голову оторву. Понял меня?

– Нормально, кхм… командир, всё сделаем.

Я бесшумно пробирался сквозь заросший редким кустарником хвойный лес. Было уже совсем темно, но, включив ночное зрение, я отчётливо видел каждую деталь: тонкие прутья молодняка, высотой мне по колено, растопыренные еловые ветки над головой, опавшие иголки, устилающие землю. Работать в лесу я умел и любил. Двигался как учили: ни один куст не зашуршал от моего прикосновения, ни разу сухой мусор не хрустнул под ногами. В крови бурлил адреналин, меня переполняли самые разные ощущения, от сладкого трепета до чувства превосходства над другими, ведь это я вёл опытных воинов, а не они меня. Так я шёл по лесу, стараясь унять учащённое сердцебиение и не улыбаться.