Геннадий Соколов - Философия любви

• Название: Философия любви
• Автор: Геннадий Соколов
• Жанр: Любовные романы

---

Когда же Вадим оскорбил ее, она едва сдержалась, чтобы не ударить его по физиономии. Наконец колонна двинулась, и она облегченно вздохнула. Вадим прошел с Валей несколько метров и свернул с Надей на тротуар.

Подобных испытаний Таня не припоминала за всю свою жизнь. Смешанное чувство зла и отчаяния, стыда, ненависти и ревности угнетало ее; на глаза наворачивались слезы, и она изо всех сил старалась подавить в себе горечь отчаяния и скрыть внешнее проявление чувств. Она твердила себе: "Нет, я не люблю его и никогда не любила. Нет, нет, это какое-то наваждение, это роковое стечение обстоятельств, это его идиотизм... Какой дьявол свел меня с ним? Как все было хорошо и спокойно прежде. И что творится со мной сейчас?!"

Колонна уже проходила по центральной площади мимо трибуны, все кричали "Ура" и смеялись, всем было весело и никто, кажется, не думал о своих бедах. "Неужели среди такой массы людей, - думала Таня, - несчастна лишь я одна? Не может этого быть. Должны же быть люди, у которых не сложилась судьба или вообще есть какое-нибудь горе. Неужели они все забыли о нем? Как можно веселиться, когда сердце разрывается от нестерпимой боли, когда слезы сами собой льются из глаз и само существование представляется невыносимой обузой".

Она мысленно благодарила Валю за то, что та понимала ее состояние и шла молча. Но в то же время она была на нее чрезвычайно обижена, потому что именно она своим жестом дала повод Вадиму разыграть этот позорный и печальный спектакль.

После демонстрации Таня попросила ее отнести флаг обратно в школу, а сама поспешила домой. Она заперлась в спальной комнате, упала на постель и разрыдалась так громко, что ее могли услышать соседи. Тогда она собрала все подушки и зарылась в них. Когда она промочила слезами две или три подушки и ей стало немного легче, она поднялась с кровати и подошла к зеркалу. Увидев свое отражение, она едва узнала себя. Распухшие покрасневшие веки, мешки под глазами так обезобразили ее лицо, что ей стало жаль себя. Сердце ее защемила печаль, отражение растворилось в тумане, и слезы снова полились у нее ручьем. Она с силой зажмурила глаза, затем открыла веки и, присмотрелась к искаженному отображению своего лица в зеркале. Размазанная по лицу тушь напомнила ей, что она уже видела себя где-то такой же. Ее сознание тоже блуждало в тумане как и ее взор, и она не могла толком припомнить, где она видела на своем лице эту тушь. Наконец мысль ее наткнулась на Ковалева, и она в ужасе отпрянула от зеркала. Да, она видела на своем лице эту тушь в один из зимних вечеров у Ковалева. Это был один из самых счастливых вечеров в ее жизни, и плакала она тогда от избытка счастья. Сейчас же она убита горем. Но Ковалев стал для нее сейчас почему-то другим, совсем не тем, кем он был полгода назад. "А может быть на самом деле он все-таки тот же? Может быть он переменился лишь в моем воображении? Где он, кстати, был сегодня? Должен же был он хотя бы посмотреть на меня"...

Глава 9

Ковалев, между тем, устроил себе первое испытание. Он решил весь праздник не выходить из дома. И на демонстрации, и на улице он мог увидеть Таню, но ему казалось, что даже их случайную встречу она может истолковать как преднамеренную попытку увидеть ее и попасть ей на глаза. Такое желание у него действительно было, но он решил воспитывать в себе волю и не поддаваться соблазнам. Кроме того, он не представлял себе, как он пройдет мимо нее, если ее где-нибудь встретит. Следовало ли ему приветствовать ее или не замечать, он тоже не знал. Поэтому, избрав участь затворника, он сразу убивал несколько зайцев.

Однако два праздничных дня, проведенных дома, ему показались двумя неделями. У него не раз возникала мысль оставить свои эксперименты на более поздние времена и хотя бы просто так пройтись по улице. Но как только он подходил к шифоньеру, чтобы взять пиджак, образ Тани всплывал перед ним в своем самом неприветливом виде, и он отходил от него прочь. Второго мая, когда на дворе стемнело, его осенила мысль, что если он сейчас пройдется по другой стороне "Брода", то его никто не заметит и не узнает. Он же в буквальном смысле просто пройдется, чтобы подышать свежим воздухом и утолить жажду, которую испытывает каждый городской житель, когда долго не видит столь привычного для его взора обыкновенного людского потока.

Через несколько минут Саша, не помня себя, уже мчался по направлению к заветной улице. В майские праздники здесь обычно проходило массовое гуляние и народу, несмотря на поздний час, было много. Ковалев вышел на безлюдную сторону улицы и сбавил шаг. Радостное возбуждение охватило его. Он почувствовал себя сопричастном к какой-то таинственной стороне жизни людей. Он брел по одной с ними улице, дышал тем же воздухом и размышлял пусть о тайных, но каждому из них понятных вещах. На душе у него стало спокойно и радостно. Ощущение тихого, одинокого счастья коснулось и умиротворило его. Он не выдержал своего первого испытания, но он и не жалел об этом.

На противоположной стороне улицы он вдруг заметил знакомую маленькую девичью фигурку, и проводил ее внимательным взглядом. Да, это была контролерша ОТК из его цеха. Она была неравнодушна к нему, но он не испытывал к ней никаких чувств. Однажды в обеденный перерыв ночной смены он прилег в гардеробной и уснул так крепко, что она долго не могла разбудить его. В полутьме ей понравилось его полусонное выражение лица, его безнадежная усталость, а может быть и откровенная, но в общем-то простительная в ее понимании юная лень, которую он спросонья едва смог осилить, подняться и пойти снова к станку. С тех пор она часто подходила к нему поболтать и однажды даже пригласила его в кино. Но, встречаясь с Таней, он счел подобный культпоход за беспечность и отказался, сославшись то ли на предстоящую контрольную работу, то ли на сочинение. Сейчас ему захотелось догнать ее и, может быть дать ей понять, что он сожалеет о несостоявшейся встрече, однако какой-то подсознательный, но несравненно более сильный аргумент заставил его продолжить свой путь.

Ковалев уже подходил к концу улицы, где она вливалась в другую, и хотел повернуть обратно, как вдруг увидел, что из-за угла дома вышла и направилась ему навстречу Валя. От неожиданности Саша замедлил шаг. Валя, увидев его, тоже приостановилась, но затем решительно подошла и подала ему свою руку.

- Здравствуй, Саша, - тихо, почти шепотом произнесла она. Ковалев в театральном поклоне поцеловал ее руку.

- Здравствуйте, госпожа! Вы без сопровождения в такой поздний час...

- Не придуривайся, пожалуйста, Ковалев. Знаем мы эти ваши ужимки. Ты лучше доложи, где ты пропадал все эти дни. Как переехал, так о тебе ни слуху, ни духу. Наверно, по соседству какую-нибудь девчонку подыскал. Между прочим, знаю я там одну красотку из вашего дома, кудрявенькая брюнетка такая, стрижка под мальчика. Она в прошлом году нашу школу закончила, Светланой зовут, поступала на филфак, но не прошла по конкурсу. Сейчас... Впрочем, что сейчас делает - не важно. Чем занимаешься ты, я тебя спрашиваю? - она взяла Сашу под руку и развернула его. - Тебе, кажется, в ту сторону надо идти. Давай-ка я тебя провожу.

- Только, чур, до самого дома.

- Могу и дальше...

- Ну, а сама как обратно пойдешь? Темно ведь, хулиганы разные ходят...

- Меня какой-нибудь прохожий проводит. Их тут вон сколько ходит, - и она рукой показала на противоположную сторону улицы, где и впрямь женщин уже почти не было и прохаживались в основном молодые парни.

- Ты, я вижу, знаешь, когда какая пора наступает для прогулок...

- Да брось ты, Сашка ерунду городить. Просто я знала, что ты к ночи появишься и непременно на этой стороне улицы, вот и решила проверить свое предположение. Уловил?

- Уловил. Только вот непонятно: зачем я тебе вдруг понадобился?

- А как подопытный кролик, понимаешь?

- Не совсем.

- Представь себе, что я построила мысленную модель, сложившейся ситуации и, исходя из этой модели, сделала прогнозы в отношении поведения некоторых субъектов.

- То бишь кроликов?! Валя рассмеялась.

- Ну пусть будет так. И, понимаешь, хочешь верь, хочешь не верь, но прогноз этот подтвердил ты сам, собственной персоной, появившись на улице именно в позднее время и именно на этой безлюдной стороне.

- Но знаешь, Валя, я совершенно случайно попал сюда, я совсем не собирался...

- Это тебе только так кажется. Ты не учитываешь подводные течения, а именно они-то и занесли тебя вот сюда, - она пальцем указала на тротуар, а затем многозначительно подняла руку вверх.

Вот что, Валя, я думаю по этому поводу. Конечно хорошо, что твое предположение оправдалось, но мне кажется, тебе не следует продолжать эти опыты. Дело в том, что твои модели могут повлиять на мое настроение...

Валя вдруг сделала большой шаг вперед, развернулась и преградила ему дорогу.

- В этом ты, пожалуй, прав. Я и сама догадывалась об этой стороне своих опытов, но не придала ей должного значения. Извини меня, Саша, она виновато посмотрела ему в лицо и опустила глаза. - Впрочем, если бы я тебе не сказала об этом, то все было бы нормально. Я хочу сказать,