Барри Фантони - Этот чертов Майк Дайм

• Название: Этот чертов Майк Дайм
• Автор: Барри Фантони
• Издательство: Издательский дом журнала «Смена»
• Жанр: Крутой детектив
• Год: 1998

Барри Фантони — современный английский писатель. У себя ни родине популярен и кик художник, музыкант, сценарист, автор телепрограмм об искусстве. В литературе дебютировал в 80-х годах с повестями, стилизованными под американские детективы.

---

— Майк! У нас неприятности. Я пытался дозвониться тебе все утро. Приезжай немедленно, тут полно полицейских, и они хотят поговорить с тобой.

Я медленно положил трубку на рычаг аппарата и некоторое время сидел, уставясь прямо перед собой невидящим взглядом и с гулко бьющимся сердцем. Вернулась Элейн и что-то сказала мне, но звук ее голоса плохо доходил до меня.

— Извините, — говорила она, — но напоминаю, что вы выполняете для меня работу, за которую я вам плачу. Если намерены пренебрегать своими обязанностями, лучше нам расторгнуть наши отношения. Если уж вам так необходимо все время где-то пропадать, имейте любезность периодически звонить мне и узнавать новости. И прошу вас, ни слова горничной. О наших делах вы будете разговаривать лично со мной.

Я устало кивнул:

— Да, я позвоню. Детективное агентство Дайм никогда не дремлет. Иногда попадает впросак и дает прикончить своих клиентов, но не дремлет, это уж точно. Мой нюх подсказывает, что на сей раз нам повезет.

— Да, интуиция и все такое, знаю. Прошу только не забывать звонить мне, — отозвалась Элейн ледяным тоном.

21

Холодный сквозняк, насквозь продувавший бильярдную Макса, не понравился мне, но я уже заранее смирился со всем, что предстояло там увидеть, как только разглядел у входа две патрульные машины полиции и машину скорой помощи, дверцы которой как раз закрывал какой-то человек в белом халате. Из другой машины выходили фотографы с аппаратурой. Повсюду сновали деловитые полицейские агенты, а потом я заметил и судью Поссера.

Макс стоял у бильярдного стола. Бледный, как смерть, он никогда еще не казался мне таким старым. Дежурный полицейский осмотрел меня беспокойным и подозрительным взором, но когда Макс объяснил ему, что его шеф хотел поговорить со мной, пожал плечами. Я прошел мимо ряда темных и мрачных, как могильные плиты, игровых столов к тому из них, возле которого толпились полицейские и специалисты в штатском. Это был стол Джоуи Позо. На сукне мелом был обведен контур верхней половины человеческого тела, немного гротескный, с одной рукой, вытянутой вперед, и со странно оттопыренным указательным пальцем, посередине расплылось зловещее темное пятно, а вокруг в беспорядке лежали бильярдные шары.

Один из людей у стола представился как капитан Агло — он хотел задать мне ряд обычных вопросов, принятых в таких случаях. Толстячок-коротышка, одетый в строгий серый костюм с жилетом, Агло отвел меня в сторону, заботливо придерживая под руку, точно я был новичком-матросом в приступе морской болезни, и усадил на стул. Я машинально нашел сигарету, сунул ее в рот и закурил.

— Он был вашим другом? — участливо спросил капитан. Его приятный мягкий голос вызывал горячее желание исповедаться.

— Мы познакомились во Франции, в Нормандии. Он был в моем взводе. Радиотелеграфист.

— Макс Слоуван сказал, что вчера вы зашли сюда после очень долгого перерыва. По-моему, странное совпадение. Зашли поболтать со старым приятелем, и вот его застрелили.

Некоторое время мы пристально смотрели друг другу в глаза, потом он приподнялся на своем стуле, достал сигару и попросил прикурить. Затем вытащил из кармана маленький конверт.

— Это личные вещи потерпевшего. Ничего интересного. Невозможно понять, кто в него стрелял, за что и почему.

Он разложил на столе тощий бумажник, ветеранское удостоверение, пару мелков, мелочь, связку ключей и расписку на тридцать долларов с нечеткой подписью. Мне все это ни о чем не говорило.

— Как его убили? — спросил я.

— Одна пуля из оружия большого калибра. Похоже, тридцать восьмого, — ответил Агло и стал снова складывать содержимое в конверт.

— Когда?

— Примерно в полночь. Стреляли сзади. Ну и народ у нас в Филадельфии.

— Такой же, как и везде. А вы откуда к нам перевелись?

— Из Оклахома-сити. Фермеры выращивают зерно и коров. Умрешь со скуки, разве что какой-нибудь из них сойдет с ума и пристрелит кого-то.

Я слушал его рассеянно, глядя поверх плеча капитана на стол, за которым играл Джоуи, на разбросанные в беспорядке шары. Агло заметил, куда я смотрю, и с усилием, как и все толстяки, повернулся назад:

— Да, мне это тоже показалось странным. Профессиональные игроки обычно складывают шары в треугольник или размещают их у луз. — Он вновь повернулся ко мне и ответил на мой вопрос: — Меня сюда перевели, потому что в полиции не хватает сотрудников. Ну и я обрадовался — подумал, вот случится какое-нибудь занятное убийство, я смогу поймать крупного киллера и вернусь из Филадельфии не меньше, чем начальником полиции.

— Для начала вам надо сменить костюм, — заметил я.

Он усмехнулся:

— Вы, я вижу, за словом в карман не полезете. Расскажите, для чего вам вчера понадобилось встретиться с Позо. То есть, о чем вы беседовали, если не считать воспоминаний о военном прошлом?

— О моих личных делах, которые никого не касаются.

Агло небрежно смахнул сигарный пепел с костюма:

— Что ж, это ваше право. До тех пор, пока вам не предъявят ордер на арест, вы можете держать информацию при себе. Но запомните одно: может, я и не задержусь надолго в вашем городе, но найти подонка, который прикончил этого парня, — моя обязанность, и я не позволю никакому частному детективу устраивать тут вендетту.

— Вас обуревают благородные чувства, — пробормотал я. — Что до вендетты, то мне приходилось заниматься делами и похуже.

— Поберегите свое остроумие для тех, кто считает полицейских болванами, годными лишь на то, чтобы управлять транспортом на перекрестках. Вы, наверное, производите потрясающее впечатление на безмозглых дамочек. Они, кстати, наверняка ваши обычные клиентки. А вот ловить убийц — это занятие профессионалов, я хочу сказать, полицейских. Лучше выкладывайте, что знаете.

Наступило тяжелое молчание, потом я сдался:

— Ладно, капитан, пусть будет по-вашему. Одна моя клиентка заявила, что ее муж потерял сумку, которая ему не принадлежала. Я должен был найти ее, вот и все. Позо обещал помочь, и, возможно, его смерть как-то связана с этим. Может, и нет. Такое случается. Обещаю не мешать вам в расследовании, капитан. Но если вы не сможете найти убийцу Джоуи, то найти его станет делом моей жизни и чести.

— Ну, если вам никто не помешает сделать это. Жаль, что вы не попробовали себя в родео, мне кажется, когда вы разъяритесь, перед вами не устоит ни один бык.

— Да уж конечно.

Агло достал из жилетного кармашка старинные часы, посмотрел на них и вздохнул:

— Прощай, мой обед. Я тут с вами заболтался, а мне еще отчет печатать. Так и без ужина остаться можно! Поверьте, на голодный желудок работать совершенно бесполезно — теряешь чувство юмора.

Он встал и направился к дверям, а я остался сидеть, где был. Мои глаза не отрывались от нарисованного мелом контура тела, раскиданных шаров, от руки Джоуи, палец которой на них указывал.

Бильярдные шары обычно раскрашивают двумя способами: часть из них в полоску, а другие — в пятнышках. Всего их пятнадцать, включая шар номер восемь, который всегда черного цвета. Каждый шар имеет свой номер и покрашен в свой цвет. Я вытащил записную книжку и нарисовал, как лежали шары на столе, где умер Джоуи. В основной группе последовательно располагались шары 12. 9, 14, 3, 6, 7, 15, 1 и 4. Шары под номерами 3, 6 и 7, а также 1 и 4 лежали немного в стороне от прочих, примерно в пяти сантиметрах друг от друга. Что все это значило, я не знал, но, определенно, не существовало никакой игры, где бы использовалась такая комбинация.

22

Во второй половине дня небо, наконец-то, полностью очистилось, и засияло неяркое осеннее солнышко. Фейермонт-парк плавал в колоритах Тициана — золотисто-желтом и красном, но в моем офисе царила жуткая духота, и повсюду отчетливо обозначились слои пыли. Макс сказал, что Джоуи той ночью собирался сыграть партию, а для таких ночных игр игроки всегда тщательно отбирались, там практически не бывало случайных или незнакомых людей. Официально заведение Макса закрывалось в половине одиннадцатого, и именно в то время Макс позвонил, чтобы вызвать себе такси, и оставил запасные ключи от бильярдной Джоуи, который и должен был закрыть входные двери после игры. Когда Макс уходил, в зале не было никого, кроме Джоуи, в тот момент разговаривавшего по телефону. Когда на следующее утро Макс пришел на работу, он обнаружил двери бильярдной незапертыми, а ключи лежали в кармане Позо. Казалось, что ночная партия стала для Джоуи только предлогом для встречи с кем-то наедине и без свидетелей.

С пулей 38-го калибра в животе Джоуи, наверное, умирал долго и мучительно, он ничего не мог поделать, истекая кровью на биллиардном столе, ведь у него не было ног, чтобы попытаться дойти или доползти до телефона. Я уверен, что к смерти Позо, так же как и к ночной перестрелке возле итальянского дансинга, когда я ранил стрелявшего в меня человека, Ратеннер не имеет ни малейшего отношения. Еще я уверен, что Джоуи специально расположил бильярдные шары на столе определенным образом до того, как его ранили, — если бы он, умирающий, прикасался к ним после выстрела, на них обязательно остались бы следы крови.