Unknown - Когда птицы молчат (СИ)

• Название: Когда птицы молчат (СИ)
• Автор: Unknown
• Издательство: «Самиздат»
• Жанр: Современные любовные романы
• Год: 2014

Это жестокий роман. Здесь едва ли найдется место романтическим чувствам. (Хотя чего только не случается с задумкой автора в процессе ее претворения в жизнь) Только страсть, отчаяние, предательство, боль. Самые низкие инстинкты. Здесь нет главных героев - у меня не повернется язык охарактеризовать так действующих персонажей. В их поступках мало героического. Они живут так, как могут. Совершают поступки простив своей воли, идя на поводу у эгоистичных желаний. Хотя Она знает, что делает ошибки. Страдает и причиняет боль близким. Но не может противостоять неведомой силе, захватившей ее. А Он... Что же, Он берет только то, что хочет. Банальный адюльтер перечеркивает Ее жизнь. Выворачивает все наизнанку. Но без Него ее существование лишено смысла. Она угасает в череде будней. Без Нее Его жизнь была полной и яркой. Во всяком случае, он так считал. Но эта женщина по какой-то причине задевает его за живое. Он не верит в любовь, он ее презирает. Он истязает Ее и прекрасно это осознает. Но даже когда проходит время, понимает, что не может оставить Ее в покое.  Однако это не просто секс, страсть, наваждение. Все гораздо запутаннее. Обоих отношения ведут к краю пропасти. Стоит сделать еще один маленький шаг и этот вдох станет последним.

---

Не сомневаюсь.

Он хмурится.

Я вам не нравлюсь?

В том плане, в каком вы об этом думаете – нет.

А в каком плане обо мне думаете вы?

Я думаю, - я стараюсь говорить каждое слово четко, - что вы хороший специалист, замечательный хирург-онколог…

Доктор медицинских наук..

Впечатляет. Но вы не привлекаете меня, как мужчина.

Откровенно и жестко.

Кажется, по другому вы не понимаете.

Его рука чуть сильнее прижимает мою талию. Мне это неприятно.

Я только знаю, что вы очень красивая женщина, Ира. И вы свободны.

Это вряд ли, – голос Вронского так холоден, что у меня ползут по спине мурашки. Хотя меня не столько поразила его интонация, сколько суть слов. Я больше не свободна?

Позвольте, я разобью пару.

Боюсь, что это мой первый танец с Ирой. И такого удовольствия я себя не лишу.

Тогда это сделаю я, – Сергей поворачивается ко мне. - Нам нужно поговорить.

Я чувствую, что на нас начинают обращать внимание. Не хватало только скандала.

Извините нас, Вадим. Видимо, у господина Вронского случилось что-то экстренное и из ряда вон выходящее, раз он не может терпеть.

Я приблизительно знаю, что у него случилось, но ни один уважающий себя мужчина не станет из-за этого …

Прошу вас, - я мягко улыбаюсь, положив руки им на предплечья. Что случилось с этими вполне цивилизованными людьми?

Пока они не нахохлились, как петухи, я беру Вронского под руку и тяну в коридор, к окну у двери с табличкой «Сцена».

Что с тобой случилось? Вы напоминали подростков!

Он упрямо молчит. Мы все еще пробиваемся через группы гостей, я начинаю злиться.

Останавливаю его у окна, вдали от любопытных ушей. Мои руки непроизвольно упираются в берда, что со стороны, наверняка, смотрится довольно смешно и напоминает женские образы Гоголя из Вечеров на хуторе. Эдакая сварливая матрона, которой недостает нервного притопывания ножкой для полноты образа.

Он лишь поднимает левую бровь, отмечая мой воинственный настрой.

Я жду объяснений, Сергей.

Это так важно?

Во всяком случае, мне было бы интересно узнать, почему ты решил устроить сцену.

Я бы предпочел, чтобы ты все списала на мою незрелость и взбалмошный характер.

Но это не так, - я хмурюсь. Меня посещает какое-то нехорошее предчувствие.

Не так. Я кое-то услышал. Этот тип говорил с кем-то из своих знакомых. Они обсуждали тебя.

Вот как?

Да.

Он замолкает. Неприятный холодок где-то в районе желудка усиливается. Я жду, что Сергей продолжит, но он просто смотрит на меня с таким видом, будто сказанного уже достаточно.

Это еще не повод вести себя грубо. Здесь все друг друга обсуждают.

Но не все говорят, кому под юбку они хотят забраться.

У меня екает под ложечкой. Какое-то мерзкое, липкое чувство ползет от солнечного сплетения вверх, к горлу.

По моему, ты тоже когда-то мечтал об этом. Ты тоже считаешь себя аморальным?

Я никогда и никому не говорил, о чем или о ком я мечтаю и чьи трусики я собираюсь взять в качестве трофея. Тем более, мне не нужно было распространяться о своих победах.

Да, и я прекрасно помню, почему, – меня бросает в краску. Когда-то моя репутация зависела от его молчания. Думаю, так было не только со мной. Стыд за свои прошлые поступки обжигает. А негодование на Вадима подливает масла. Я думала, он порядочный человек. Хотя, возможно, все мужчины так делают – обсуждают женщин в своей компании. Все-равно, это низко. Но теперь уже приятное, теплое чувство к Вронскому медленно разливается в груди. Он выступает рыцарем, пришедшим на помощь своей даме.

Давай уйдем, – он говорит это мягким, вкрадчивым голосом, сладким, как мед.

Я не могу. До окончания еще полчаса. Михаил Петрович должен объявить сумму, собранную благодаря гостям.

Я подожду. Но обещай мне, что пойдешь со мной.

Я колеблюсь. Мне страшно, и одновременно я ужасно хочу провести с ним несколько часов, хотя и безумно устала.

Ладно, поговорим поле окончания вечера.

Он кивает. Я опять ныряю в толпу. Перед торжественным оглашением суммы собранных средств ко мне подходит Регина.

Прекрасно выглядишь.

Спасибо, ты тоже.

Лавров доволен. Я только что отнесла ему цифры. Думаю, мы с тобой трудились не зря.

Регина мнется. Я вижу, что ей хочется задать вопрос, но она сомневается, не покажется ли это бестактным. В конце концов, она решается.

Ира, ты еще находишься в отношениях с Сергеем Вронским?

Что ты имеешь в виду под отношениями?

Ну, вы встречаетесь?

Нет. А почему ты спрашиваешь?

Он привлекательный, очень видный мужчина. Но хоть и пригласим на бал меня, интересовался он только тобой.

Неужели?

Да, спрашивал, как давно ты здесь работаешь, встречаешься ли с кем-то … какие отношения у тебя с Лавровым, - она смущенно замолкает.

И какие же по всеобщему мнению у меня с ним отношения?

Чисто профессиональные. И судя по всему, ты вообще ни с кем не встречаешься. Дом – работа и обратно.

Это не так уж и плохо. Постой, ты ему так и сказала?

Да. Сергей явно не незнакомец с улицы.

Он просто мой давний знакомый. Это отголоски прошлого.

Я не думаю, что это просто отголоски. Он сказал мне, одну вещь, после которой я поняла, что все гораздо серьезнее.

Что именно?

Он сказал: «Она чуть было не стала моей женой, но ей не хватило смелости, а мне - настойчивости».

Я в смятении и полной растерянности еду рядом с Сергеем в его машине. Он везет меня домой. Я отказалась от ресторана – слишком устала, он не стал настаивать и спросил, где я живу.

Я назвала адрес.

Уже за полночь. Новые туфли растерли ноги, саднит под грудью из-за жестких швов платья.

Но внутри все трепещет от волнения. Чем закончится сегодняшний вечер?

Здесь?

Да поверни направо, я скажу, когда остановиться.

Мы подъезжаем к моему маленькому домику. Сейчас, в свете фар, выхвативших из темноты цветущие клумбы перед калиткой и небольшие темные окошки, он мне самой кажется крохотным, сказочным. Совсем не похожим на тот дом, который нам купил Сергей.

На крыльце тускло горит свет. Сергей с интересом рассматривает дворик, выложенные плиткой, выметенные дорожки, большие глиняные горшки с карликовыми туями, расставленные на ступеньках.

Я пытаюсь увидеть свой нынешний дом его глазами. Ничего впечатляющего, довольно опрятно, но совсем не так великолепно и претенциозно, как тот дом, который купил когда-то он.

Я открываю входную дверь, щелкаю выключателем и кладу ключи на маленькую тумбочку. Со вздохом облегчения сразу же сбрасываю золотистые туфли, отодвинув их ногой сторону. Мы проходим мимо кухни и по узкому коридору сворачиваем в комнату, которую слишком пафосно называть залом.

Небольшая, украшенная и обставленная на женский вкус, она может называться и гостиной, и библиотекой. Книги на подвесных деревянных полках, маленький столик, за которым я иногда работаю за компьютером, простая мебель, разноцветные подушки на диване, куча разных мелочей – начиная от коллекции фарфоровых дельфинов, доставшейся мне от бабушки, до декоративных тарелок и блюд.

Располагайся. Чего-то хочешь?

Чая.

Сейчас принесу.

Первым делом я иду к себе снять платье и налепить на ноги пластырь. Одеваю, наконец, свои любимые трикотажные спортивные штаны и футболку с короткими рукавами, вынимаю шпильки из волос – кожа головы начинает покалывать – и прохожусь по ним щеткой. Ноги продолжают гореть, поэтому прохладный пол приятно охлаждает и успокаивает боль.

Когда на кухне достаю из шкафчика две кружки, появляется Вронский.

Твой дом?

Да. Купила недавно.

Милый.

Спасибо.

Я замечаю его взгляд, прошедший по моей домашней одежде, задержавшийся сначала на босых пальцах, а потом на растрепанных волосах.

Вот твой чай.

Спасибо, - он берет кружку и присаживается за квадратный стол, накрытый клеенчатой скатертью.

Я не знаю, что у него спросить, чтобы это не показалось нескромным. В голову не приходит ни одна мысль, как можно было бы начать разговор. Я просто смотрю на его черный смокинг, обтягивающий широкие плечи, на зачесанные назад волосы с выбившейся непокорной прядью, лежащей полумесяцем на лбу, и думаю, что никогда не видела мужчину столь красивого, элегантного и так сильно меня привлекавшего. Я страшусь того, что может сейчас произойти между нами. Боюсь, что это будет одноразовый секс, а потом он уйдет. Но Вронский не делает никаких попыток. Он просто лениво рассматривает меня и попивает чай. Я начинаю нервничать сильнее.

В маленькой коморке рядом с кухней щелкает реле котла отопления. Чтобы скрыть свои эмоции, я поворачиваюсь к раковине и открываю горячую воду. Колонка издает электрический треск, я выливаю недопитый чай и мою кружку.