Михаил Костин - Корж идет по следу

• Название: Корж идет по следу
• Автор: Михаил Костин
• Издательство: Горьковское книжное издательство
• Жанр: Советская классическая проза
• Год: 1957

Книга рассказывает о работе советских контрразведчиков во время Великой Отечественной войны. Навыки оперативной работы, чутье разведчика и широкая поддержка трудящихся масс позволяют капитану Коржу выследить диверсантов, заброшенных на советскую территорию.

---

— Какого черта принесло в такую пору? — с тревогой в голосе проговорил он и, вынув пистолет, шагнул в сени.

Гуго беспрерывно работал ключом. Но сейчас он не столько прислушивался к происходившему в эфире, сколько к могильной тишине наверху. Он тоже достал пистолет и положил рядом с собой.

* * *

Ворота, как и ожидал Корж, оказались запертыми.

— Постучать? — спросил один из группы.

— Ни в коем случае! Лейтенант Иванов!.. — Корж сцепил пальцы, выгнул ладони лодочкой, пригнулся. — Вставайте на руки. Я подсажу вас на забор. Только тихо…

Через минуту калитка отворилась, оперативники вошли во двор. Одного из них с автоматом Корж оставил у окон с улицы.

Еще один автоматчик встал у кухонных окон. Они были слабо освещены, затянуты занавесками. Третий автоматчик отошел к конюшне, чтобы иметь в поле зрения весь двор и огород.

Корж поднялся на крыльцо. Легонько тронул дверь — заперта.

— Вот тут втихомолку не выйдет. Внимание, товарищи! — Он рукояткой пистолета тихонько постучал в дверь.

В левой руке наготове держал электрический фонарь.

Прошла минута, вторая… Или, может, показалось, что так долго никто не откликается. Но вот за дверью раздались шаги.

— Кто там?

Корж по голосу узнал Воронкова. Приглушенно ответил:

— Это я, Антон… Открой, Лешка…

За дверью помолчали…

— Какой Антон?..

— Да ты что, ошалел совсем!.. Видно, опять Афанасий самогонки приносил…

Лешка проворчал что-то, звякнул крючком. Он распахнул дверь, и в ту же минуту яркий сноп света ударил в глаза.

— Руки вверх! — Кто-то ринулся на него.

Лешка наотмашь ударил по фонарю. Выстрелил в темноту, рванулся обратно…

Вслед ему прогремели два выстрела.

Лешка успел запереть дверь. Заметался по кухне, ища выхода… Выход оставался только один. Воронков вскочил на лавку, ударом ноги вышиб раму. Пригнулся, нырнул в окно. И сразу голова словно раскололась от нестерпимого звона в ушах…

Общими усилиями крючок вырвали из косяка.

В кухне Коржу прежде всего бросился в глаза Афанасий Егоров. Белый как мел, с дико вытаращенными глазами, он держался за печку, а ноги сами собой выплясывали какой-то дикий танец. Рядом на лавке сидела жена, схватившись руками за грудь. Корж метнулся к разбитому окну.

— Лейтенант Коровин!

— Здесь, товарищ капитан! — Темная фигура поднялась от земли, подошла ближе.

— Ушел?..

— Нет!

Под полом раздался глухой хлопок. Корж повернулся к Афанасию.

— Спуститесь под пол! Скажите радисту, чтоб сдался. Ну, живо!

Трясущийся Афанасий начал торопливо спускаться по лестнице, сорвался и загремел на кадки с капустой. Через минуту он выскочил обратно всклокоченный, с перекошенным ртом.

— Там… этот, который… застрелился… Прямо в рот пустил…

— Товарищ Перлова, со мной! — Корж спустился в подполье, посветил фонарем.

Гуго Мяги лежал на кровати. Голова его была запрокинута, подбородок опален пороховыми газами.

— Проверьте рацию!

— Нечего проверять, товарищ капитан. Разбита.

Смотрите, всю панель выворотил.

— Развертывайте свою.

— Он и текст радиограммы изорвал в клочки.

— У меня есть второй. Держите! Начинайте с позывных. Получите ответ — передавайте. Вам не помешает этот… сосед? Мне нужно наверх.

— Ничего. Идите.

Воронкова принесли со двора, усадили на лавку, привели в чувство. Он с усилием поднял голову, обвел незнакомых людей тяжелым, мутным взглядом. Потянулся было к слипшимся от крови волосам, но руки крепко держали наручники.

— Дайте пить, — попросил он.

Корж поднес ему ковшик. Воронков пристально взглянул на него и отвалился к стене.

— Что, узнал? — усмехнулся Корж.

Воронков молчал.

— Короткая же у тебя память! А я тебя запомнил с первой встречи, с двадцать шестого года, когда помешал твоему отдыху в Батуми. Помнишь, как ты купался ночью в море и «потерял» револьвер…

Воронков не мигая смотрел в лицо Коржа. И в этом взгляде было все: ненависть, страх и угасшие надежды. Он застонал и повалился на лавку…

— Узнал! — заключил Корж.

Приступили к тщательному обыску.

Корж начал допрашивать Афанасия. Тот заикался, путался, плакал и беспрестанно сморкался в подол рубахи. В конце концов Алексей Петрович отступился от него. Пусть немного отойдет, а то все равно никакого толку не добьешься.

Перлова чем-то постучала в пол снизу. Корж спустился к ней.

— Что вы?

— Передала. Жду ответа.

— Молодчина! — радостно воскликнул Корж, в волнении потирая руки.

Разведотдел майора Инге слал ответ. Перлова стала записывать. Корж притих, неотрывно следя за быстро бегающим карандашом.

Ответ был коротким. Корж передал его шифровальщику. Тот перевел шифр:

Сообщение получено. Самолеты ждите завтра в 1:00. Организуйте встречу.

Инге.

Алексей Петрович крепко стиснул кулак, энергично тряхнул им.

— Встретим!

Корж смеется последним

Лозинский пришел домой обедать. В сумке из-под инструментов принес присланные Воронковым ракетницы и патроны.

— Ну, пан Кобылко, сегодня вам предстоит провести боевую ночь!

— То есть?..

— Вы стреляли когда-нибудь из ракетницы?

— Не приходилось.

— А представляете себе, что это за штука?

— Тот же пистолет, только ствол шире.

— Ладно, я вам покажу ее и научу обращаться… Сегодня из райха прилетят наши орлы. Нужно будет указать им, куда бросать яички.

— Проще говоря, ракетами навести на цель?..

— О, вы, оказывается, не совсем отупели!

— Хм!.. — Кобылко зажег керосинку, поставил на нее чайник.

— А вы не обижайтесь, — примирительно сказал Лозинский. — Еще несколько дней, и я помогу вам вернуться в светское общество. За сегодняшнюю операцию обещаю взять вас с собой в Германию. Вы понимаете: в Германию!.. Берлин!.. Будущая столица мира!.. Обеспеченное, беспечальное житье. Будете каждый день пить шнапс и жрать сосиски. Плохо?..

— Ничего не говорю. Но как вы думаете попасть туда?

— Так же, как сюда, — по воздуху. В назначенное время и место за мной придет самолет. Несколько часов полета, и мы с вами будем гулять по Унтер ден Линден… Я сниму эту проклятую деревяшку и надену механический протез. С ним даже хромоты не заметно.

— Да-а, — задумчиво протянул Кобылко. — Шнапс и сосиски…

— Не нравится шнапс — будет шампанское. И не какое-нибудь, а настоящее, французское, Клико. Франция теперь наша, и мы выжмем ее, как лимон…

Кобылко вернул витавшего в облаках сапожника на грешную землю.

— Ладно, пан Лозинский, оставьте пока шампанское и давайте пить чай. А вместо сосисок вот вам ливерная колбаса. Наедайтесь перед полетом.

— Но-но! Я гляжу, вы начинаете шутить, и у вас это получается, как у стопроцентного дворника.

— Привычка — вторая натура.

— Нужно и натуру переламывать.

— Зачем?

— Вы, что же, таким чурбаном думаете и в Германии жить?

Кобылко снова хмыкнул.

— Сказать вам по совести, пан Лозинский?

— Ну…

— Я предпочел бы дожить свой век здесь.

— Вот как?

— Да. Заплатите мне за труды, и я пожелаю вам счастливого пути.

— И сколько же вы хотите?

— Все, что у вас останется в советских знаках…

— Ого! У вас губа не дура!

— А у вас, значит, порядочно грошей?

— И если так?..

— Не потащите же вы их с собой? Разве не нашлепают вам новых, если понадобится?

— Что вы хотите сказать?..

— Э, полно, пан Лозинский! Я не круглый дурак.

— Однако!..

— Мы ж свои люди… С деньгами я и здесь найду себе место в обществе. Чего ради будете вы возиться со мной? Я оказал вам большую услугу, сохранил жизнь. Думаю, что это стоит денег… Я пойду сегодня, куда укажете, выполню любой ваш приказ. По рукам?.. — Кобылко протянул через стол грязную ладонь с длинными, желтыми от махорки пальцами.

Лозинский не раздумывал. Сейчас можно обещать что угодно, только бы этот бывший ротмистр не продал его. А потом пустить ему в чай или водку маленькую пилюлю, и он уснет сном праведника.

Кобылко словно прочитал его мысли.

— Только играть честно, герр Лозинский. Не вздумайте меня угостить фруктовой водой.

— Слово чести! Как вы могли такое подумать?

— С волками жить — по-волчьи выть.

— В данном случае эта пословица не к месту… А скажите, пан Кобылко, как вы объясните свое неожиданное богатство, если спросит кто-нибудь?

— Скажу, в рулетку выиграл, — осклабился Кобылко.

Лозинский обиженно плюнул.

— А еще только что хвастались: я не дурак!

— Сказать вам еще одну поговорку?

— Ну?

— Не заботься свинья о свинье, а заботься сама о себе.