Клиффорд Саймак - В безумии

• Название: В безумии
• Автор: Клиффорд Саймак
• Издательство: Центрполиграф
• Жанр: Научная Фантастика
• Год: 1992
• ISBN: 5-7001-0038-Х

Лучшие романы одного из самых знаменитых писателей-фантастов нашего века. Фейерверк фантазий, каскад приключений! И, может быть, если Вы сумеете разглядеть — немного философии.

Содержание:

Туда и обратно (роман)

Пересадочная станция (роман)

Принцип оборотня (роман)

В безумии (роман)

Серия “Осирис” выпускается с 1992 года. Выпуск 4

Переводчики не указаны

Художник: В. В. Петелин

---

Я пошел по холму и, не пройдя и трех шагов, споткнулся и упал, вытянув руки, чтобы не удариться лицом. Руки испачкались в земле, но это было не самое худшее: я ужаснулся, когда понял, обо что споткнулся. Я увидел вокруг себя множество тел, лежавших неводвижно там, где столкнулись шеренги сражавшихся. А теперь все мирно лежали во тьме, и ветер слегка шевелил их мундиры, чтобы напомнить, что совсем недавно они были живыми людьми.

«Люди, — подумал я, — нет, не люди. О них нечего горевать. Лучше лишний раз вспомнить тех, кто погиб действительно, а не в этом глупом шоу…»

Существует другая форма жизни, утверждал мой старый друг. Это новый, более высокий тип эволюционного процесса. Сила мысли, может быть. Субстанция абстрактной мысли приобретает возможность жить и умирать (или делать вид, что умирает), а затем снова становится силой, рожденной мыслью, принимает форму и снова оживает в ней.

Это нелогично, сказал я себе, но тут все нелогично. Огонь был не нужен, пока неизвестный человек не приручил его. Колесо было бессмыслицей, пока кто-то не выдумал его. Атомы был нереальными, пока пытливые умы не придумали их и не доказали их существование, хотя я и не понимаю их сущности. Атомная энергия была бессмысленна, пока в Чикагском университете не зажегся этот странный огонь, а позже, в пустынном мире, не поднялся гигантский яростный гриб.

Если эволюция в своем развитии стремится создать такую форму жизни, которая полностью овладела бы всем окружающим ее, то здесь, в этой гибкой, податливой жизни, ей, по-видимому, удалось достичь своей высшей цели. Ибо эта жизнь могла принимать любую форму, автоматически приспосабливаться к любому окружению, приноравливаться к любой экологии.

Но в чем смысл этого, спрашивал я себя, лежа на поле у Геттисберга среди мертвецов. Хотя, может, слишком рано отыскивать цель. Если бы какое-нибудь разумное существо могло бы наблюдать хищников, населявших Африку два миллиона лет назад, вряд ли оно стало бы пытаться предугадать их будущее.

Я снова поднялся и пошел вверх по склону. Пройдя мимо деревьев и пушек, я увидел, что здесь много разбитых пушек, наконец достиг вершины и смог заглянуть на противоположный склон.

Я увидел, что представление продолжается. Внизу виднелись лагерные костры, откуда-то доносился звон упряжки и шум телег. Может, это передвигалась артиллерия. Где-то закричал мул. Над всем этим висел великолепный полог летних звезд, и в этом заключалась ошибка сценариста: я помнил, что после битвы пошел сильный дождь и многие раненые, не имевшие сил двигаться, утонули в потоках воды. Это была так называемая «артиллеристская погода».

Так часто за сражением следовали бури, что многие поверили в то, что сильная артиллеристская стрельба вызывает дождь.

Вблизи весь склон был усеян темными фигурами мертвых людей и лошадей. Казалось, что среди них не было раненых: не было стонов, криков о помощи, которые можно услышать после каждой битвы. Конечно, сказал я себе, всех раненых не могли отыскать и унести. А были ли тут вообще раненые? Может, отредактированный сценарий битвы исключает такую возможность?

Глядя на эти смутные фигурки, скорчившиеся на земле, я ощутил спокойствие и мир. Ведь в этом и есть могущество смерти. Не было разорванных на куски, все лежали в привычных позах, словно уснули. Не было видно следов агонии и боли. Даже лошади казались спящими. Ни одно тело не раздулось, ни одна нога не торчала. Все поле битвы выглядело аккуратным, приличным и слегка романтичным. Конечно, сценарий отредактировали. Именно так большинство людей, живущих в мое время, представляют себе битву под Геттисбергом. Многие поколения забыли о жестокости, грубости и ужасе войны и набрасывали на нее рыцарскую мантию, создавая скорее сагу, чем отчет о боевых действиях.

Я знал, что это неверно. Я знал, что, стоя здесь, я почти забыл, что это спектакль, и ощутил волнение, чувство гордости и славы. И меланхолию.

Мул перестал кричать, у одного из костров запели. За спиной шелестела листва деревьев.

«Геттисберг, — подумал я. — Я был здесь в другое время, в другом мире и стоял на этом — самом месте, и старался вообразить, как все это выглядело…»

Теперь я видел по крайней мере часть поля битвы.

Я пошел вниз по склону и тут услышал, как кто-то позвал меня по имени:

— Хортон Смит!

Я повернулся. Вначале я не понял, кто меня позвал, но потом заметил его, сидевшего на колесе разбитой пушки. Я разглядел его силуэт, заостренную голову с копной волос, кувшинообразные уши. Но он не подпрыгивал гневно, как раньше. А просто сидел, как на насесте.

— Вы опять тут, — сказал я.

— Вам помог Дьявол, — заявил Судья. — Это неправильно. Стычка с Дон Кихотом не должна приниматься в счет, а без помощи Дьявола вы не пережили бы канонаду.

— Ладно. Значит, мне помог Дьявол… Ну и что?

— Вы признаете это? — оживляясь, воскликнул он. — Вы признаете, что вам помогли?

— Вовсе нет. Это вы так говорите, а я этого не знаю. Дьявол ничего не говорил мне о помощи…

Удрученный, он тяжело опустился на землю.

— Тогда ничего нельзя сделать. ТРИ — волшебное число. Таков закон, и я не могу его исправить, хотя, — резко добавил он, — мне этого очень хочется. Вы мне не нравитесь, мистер Смит. Совсем не нравитесь.

— Я испытываю к вам те же чувства.

— Шесть раз! — взвыл он. — Это безнравственно. Это невозможно. Никто никогда не выдерживал и трех раз.

Я подошел ближе к опушке, на которой сидело существо, и пристально взглянул на него:

— Если вас это утешит, я ни о чем не договаривался с Дьяволом. Я просто просил замолвить за меня словечко, но он ответил, что не может этого сделать. Дьявол сказал, что закон есть закон и он бессилен.

— «Утешит»! — заверещал страшилище Судья, подпрыгивая от гнева. — Почему вы хотите меня утешить? Это еще одна хитрость, еще один грязный человеческий трюк?

Я резко повернулся.

— Убирайся! — прокричал я. — Что толку пытаться быть вежливым с таким ничтожеством…

— Мистер Смит! — крикнул он мне вслед. — Мистер Смит!

Я не обратил на это внимания и продолжал идти, спускаясь по склону.

Слева от себя, за забором из штакетника, я увидел смутные очертания белого фермерского домика. Часть забора оказалась разрушена. В окнах горел свет, и во дворе топтались привязанные лошади. Это, вероятно, был штаб генерала Мида, и сам генерал находился здесь. Если бы я захотел, я мог бы взглянуть на него, но я не хотел. Я продолжал спускаться по склону, ибо этот Мид не был настоящим Мидом, а разбитая пушка — настоящей пушкой.

Вокруг меня слышались голоса, изредка я смутно улавливал человеческие фигуры, торопящиеся по холму, то ли с поручениями, то ли по своим делам.

Тропинка у меня под ногами стала резко опускаться, и я увидел, что она заканчивается узким оврагом, края которого поросли деревьями. В овраге горел костер. Я попытался свернуть, потому что не хотел ни с кем встречаться, но я уже зашел слишком далеко. Из-под моих ног покатились камни, и я услышал резкий окрик.

Я остановился.

— Кто здесь? — повторил тот же голос.

— Друг, — ответил я, не зная, что еще сказать. Возле костра кляцнуло ружье.

— Джэд, не волнуйся, — послышался другой голос с характерным произношением и протяжными интонациями. — Тут не может быть мятежников. И даже если бы они были, теперь они мирно настроены.

— Я просто хотел проверить, — ответил Джэд.

— Спокойнее, — сказал я, подходя к костру, — я не мятежник. Оказавшись на свету, я остановился, давая им возможность осмотреть меня. Их было трое: двое сидели у костра, третий, с поднятым ружьем, стоял.

— Но вы не из наших, — сказал стоящий в стороне. По-видимому, это был Джэд. — Кто же вы, мистер?

— Меня зовут Хортон Смит — я репортер. Человек с протяжным произношением сказал:

— Подсаживайтесь к огню, если у вас есть время.

— Есть, — ответил я.

— Мы можем вам рассказать, — проговорил молчавший до сих пор человек. — Были в самой гуще. Вон у той рощицы.

— Минуточку, — попросил человек с протяжным произношением. — Нет надобности рассказывать ему. Я видел этого джентльмена раньше. Он был с нами. Может, все время. Я видел его. Потом стало горячо, и мне некогда было обращать внимание на других.

Я подошел к костру. Джэд прислонил ружье к дереву и вернулся на свое место у огня.

— Мы поджарили свиные потроха, — сказал он. — Если вы голодны, можем поделиться с вами.

— Да, голоден, — сознался я, усаживаясь. Рядом со сковородкой стоял кофейник. Я принюхался к запаху кофе. — Похоже, что я пропустил обед и завтрак тоже.

— Тогда вы справитесь с этим, — сказал Джэд. — У нас есть несколько лишних сухарей. Я сделаю вам сандвичи.

— Нужно поколотить сухари о что-нибудь, чтобы стряхнуть насекомых, — предложил человек с протяжным голосом. — Если вы только не хотите есть их в качестве мяса.