Клиффорд Саймак - В безумии

• Название: В безумии
• Автор: Клиффорд Саймак
• Издательство: Центрполиграф
• Жанр: Научная Фантастика
• Год: 1992
• ISBN: 5-7001-0038-Х

Лучшие романы одного из самых знаменитых писателей-фантастов нашего века. Фейерверк фантазий, каскад приключений! И, может быть, если Вы сумеете разглядеть — немного философии.

Содержание:

Туда и обратно (роман)

Пересадочная станция (роман)

Принцип оборотня (роман)

В безумии (роман)

Серия “Осирис” выпускается с 1992 года. Выпуск 4

Переводчики не указаны

Художник: В. В. Петелин

---

— Нужно поколотить сухари о что-нибудь, чтобы стряхнуть насекомых, — предложил человек с протяжным голосом. — Если вы только не хотите есть их в качестве мяса.

— Послушайте, мистер, — бросил третий, — вам, похоже, досталось по голове.

Я поднес руку к черепу. Пальцы снова стали липкими.

— Оглушило, — ответил я. — Пришел в себя совсем недавно. Должно быть, осколок снаряда.

— Майк, — проговорил Джэд, обращаясь к человеку с протяжным голосом, — почему бы тебе и Эйсе не промыть ему рану и не посмотреть, насколько она опасна? А я тем временем налью ему кофе.

— Все в порядке, — успокоил я его, — всего лишь царапина.

— Лучше взглянуть, — настаивал Майк. — Идите по Тайтаунской дороге. Немного к югу отсюда найдете лекарей. Вам чем-нибудь смажут рану, чтобы не было заражения.

Джэд протянул мне чашку. Кофе оказался крепким и горячим. Я глотнул и обжег язык. Майк тем временем колдовал над моей раной, очищая ее смоченным в воде платком.

— Царапина, — сказал он, — нужно только перевязать. Но я бы на вашем месте все же показался бы врачу.

— Ладно, покажусь, — согласился я.

Самое любопытное заключалось в том, что эти солдаты Северной армии действительно верили в это. Они не играли. Они были именно тем, кем им надлежало быть. Возможно, они могли быть кем угодно, но когда мысленная сила обретала форму какого-то существа, она по всем статьям, признакам, целям и желаниям становилась этим существом. Может быть, спустя немного времени, эти формы растают, сила вернется в прежнее состояние и будет готова принять новый вид, но пока это были настоящие солдаты-северяне, только что выдержавшие битву на изуродованном снарядами холме.

— Это все, что я могу сделать, — объяснил Майк, садясь. — У меня нет даже чистой тряпки, чтобы перевязать вам голову. Но найдите доктора, и он сделает вам все, что нужно.

— Вот и сандвич, — сказал Джэд, протягивая его мне. — Я постарался убрать насекомых. Думаю, что очистил почти всех.

Сухарь выглядел очень неаппетитно и был невероятно тверд. Я сильно проголодался, а это была пища, и я с жадностью принялся за него. Джэд раздал сандвичи и остальным, и мы молча занялись жеванием: требовалась полнейшая сосредоточенность, чтобы справиться с такой едой. Кофе остыл настолько, что я смог его пить, и он помог мне одолеть сухарь Наконец, мы закончили есть, и Джэд налил нам еще по чашечке кофе Майк достал старую трубку, порылся в карманах, пока не наскреб там немного табака, которым набил трубку. Он зажег ее ветвью, извлеченной из костра.

— Газетчик? — сказал он. — Из Нью-Йорка, должно быть?

Я покачал головой. Нью-Йорк был слишком близко. Один из них мог знать какого-нибудь газетчика из Нью-Йорка.

— Лондон, — сказал я. — «Таймс».

— Вы говорите не так, как англичане, — заметил Эйса. — У них забавный акцент.

— Я не был в Англии много лет, — ответил я. — Привык к здешнему. Конечно, это не объясняло, почему человек утратил английский акцент, но на первое время выручило.

— В армии Ли есть англичане, — сказал Джэд. — Фриманталь, например? Вы его знаете?

— Слышал, — ответил я, — но никогда с ним не встречался.

Они становились слишком любопытными. Существовало слишком много тем, на которые им хотелось поговорить.

— Когда будете писать статьи? — спросил Майк. — И что вы напишите о Миде?

— Не знаю, еще не думал. Он здесь выиграл, конечно, блестящую битву. Подпустил южан поближе и сыграл свою игру до конца. Сильная оборона и…

Джэд сплюнул:

— Может, и так, но у него нет тактики. Вот у Майка — другое дело…

— Тактика, конечно, очень важна, — сказал Эйса, — но уж очень он не жалеет солдат. Впрочем, хорошо быть победителем. — Он посмотрел на меня через огонь. — Ведь мы выиграли?

— Я в этом не уверен, — ответил я. — Ли утром отступит. Может, он уже начал отступать.

— Не все так думают, — произнес Майк. — Я говорил кое с кем из Миннесотского отряда. Они считают, что эти сумасшедшие мятежники сделают еще одну попытку.

— Не думаю, — ответил Джэд. — Сегодня мы перебили их хребет. Они шли по холму, как на параде. Шли прямо на нас, прямо на стволы пушек. А мы стреляли по ним, как в тире. Я слышал, что этот Ли храбрый генерал, но говорю вам: это не храбрость, посылать людей прямо на пушки.

— Бернсайд поступил так же под Риксбургом, — добавил Эйса. Джэд плюнул:

— Бернсайд не был храбрым. Никто не говорил этого.

Я кончил пить кофе, взболтнул гущу и выплеснул в костер. Джэд потянулся за кофейником.

— Нет, спасибо, — сказал я. — Мне пора идти.

Я не хотел уходить. Мне необходимо остаться и посидеть часок у костра. Костер приятно грел, а в глубине оврага было так уютно.

Но в душе я понимал, что мне лучше скорее уйти. Уйти от этих людей и с поля битвы до того, как еще что-нибудь случится. Теоретически я, конечно, находился в безопасности, но я не доверял ни этому миру, ни Судье. Чем быстрее уйду, тем лучше.

Я встал:

— Спасибо за еду и кофе. Это было именно то, в чем я нуждался.

— Куда вы теперь?

— Вначале поищу доктора. Джэд кивнул:

— На вашем месте я бы так и сделал.

Я повернулся и пошел, ожидая, что меня вот-вот окликнут. Но они не окликнули меня. Я выбрался из оврага и, спотыкаясь, пошел во тьму.

Я попытался восстановить в голове полузабытую картину местности, и, шагая, я раздумывал, куда же мне пойти. Не на Тайтаунскую дорогу — это слишком близко от поля битвы. Я пересеку эту дорогу и пойду на восток, пока не дойду до Балтиморской дороги, а по ней проследую на юг. Хотя, о чем я беспокоился, я не знал. Любое место в этом странном мире было для меня, вероятно, так же хорошо, как и только что покинутый овраг. Я никуда не шел, а просто двигался по кругу. Дьявол сказал, что Кэти в безопасности, что она в нормальном мире, но он даже не намекнул, как человек может вернуться в свой мир. К тому же я не совсем был уверен, что Дьявол сказал правду относительно Кэти. Он был слишком коварен, и доверять ему не следовало.

Я добрался до конца долины. Передо мною лежала Тайтаунская дорога. По пути мне встретилось несколько костров, но я обходил их.

Но вот я споткнулся обо что-то. Это что-то оказалось теплым телом, поросшим волосами, и оно фыркнуло на меня. Я в испуге попятился, но тут же понял, что это лошадь, привязанная к сохранившейся части изгороди.

Лошадь мягко фыркнула. Вероятно, стояла она здесь долго и была основательно напугана, во всяком случае, я чувствовал, что она обрадовалась появлению человека. Она была под седлом и привязана к изгороди уздечкой.

— Что, лошадка, соскучилась? — спросил я.

Она дышала мне в лицо, и я погладил ее по шее. Поблизости никого не было видно. Я развязал узду, перебросил ее через голову лошади, потом неуклюже взобрался в седло.

На Тайтаунской дороге стояло множество телег, но я миновал их, никем не замеченный, и направил лошадь на юго-восток. Изредка мне встречались небольшие группы людей, но я обходил их. Постепенно движение становилось все реже, и наконец моя лошадь поскакала по Балтиморской дороге прочь от Геттисберга…

16

Через несколько миль дорога кончилась. Я это уже должен был знать. Ведь исчезла дорога, по которой мы ехали с Кэти. Передо мной вилась только тропа. Тайтаунская, Балтиморская и все остальные дороги, а может, и сам Геттисберг, являлись лишь декорациями для сцены, изображавшей битву, и как только я покинул сцену, отпала и необходимость в дорогах.

Дорога кончилась. Я перестал обращать внимание на местность и позволил лошади самой выбирать путь. У меня не было определенной цели: я не собирался никуда добираться, а просто позволил лошади бежать иноходью вперед. Мне казалось, что неплохо уехать как можно дальше.

И вот во время этой поездки сквозь теплую летнюю ночь у меня появилась первая возможность спокойно подумать. Я припомнил, что случилось с тех пор, как я свернул с магистрали на дорогу, ведущую в Лоцман Кноб, и задал себе множество вопросов, но ответов не получил. Когда это стало ясно, я осознал, что ищу ответы, чтобы спасти свою человеческую логику, но я уже убедился, что это бесполезные поиски. Перед лицом всего того, что случилось, мне пришлось признать, что человеческая логика не может дать этому никакого объяснения, что единственное возможное объяснение заключается в записях моего друга.

Итак, существует место, и я нахожусь в нем, где сила субстанции воображения (что за неуклюжий термин!) становится базой, на которой формируется новая материя или концепция. Я некоторое время размышлял над объяснением всей сложившейся ситуации, отвечая на все «может быть» и «если», но это была безнадежная работа. Наконец, в качестве рабочей гипотезы, я назвал этот мир — Миром Воображения и прекратил размышления. Конечно, это было трусливое отступление, но, может, позже кто-нибудь выработает более точное определение.