Валериан Альбанов - На юг, к Земле Франца-Иосифа!

• Название: На юг, к Земле Франца-Иосифа!
• Автор: Валериан Альбанов
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 2007
• ISBN: 5-98797-006-7

Библиотечка Международного полярного года (2007–2008) пополняется переизданием дневников штурмана полярной экспедиции Брусилова на судне «Св. Анна» В. Альбанова. И не случайно. Альбанов – единственный, не считая матроса Конрада, уцелевший член экспедиции. Покинув борт закованного во льдах судна, он во главе отряда из десяти человек устремился к Земле Франца-Иосифа, чтобы попытаться найти людей и организовать помощь оставшимся. Шансов не было никаких, но пассивно ожидать на борту смертного часа Альбанов не мог. Ему необыкновенно повезло: потеряв во льдах практически всех своих спутников, он столкнулся на мысе Флора с возвращающейся на материк экспедицией Седова и присоединился к ней.

Это один из самых пронзительных эпизодов в истории Арктики. Прочитайте книгу и вы поймете, почему россияне во все века стремились на Север и считают его своим домом.

А. Н. Чилингаров – заместитель Председателя Государственной Думы РФ, Специальный представитель Президента Российской Федерации по вопросам Международного полярного года

---

Я с Нильсеном сегодня ушел далеко вперед; за нами шли парами остальные каяки. Когда мы подошли к концу полыньи и я влез на высокий ропак, то увидел два каяка, уже близко подходивших к нам, а остальных двух не было видно. Ждем мы их час, ждем два, а их все нет, как нет. Так и решили, что опять что-нибудь случилось, опять какой-нибудь сюрприз ожидает нас. Так оно и было на самом деле. Около 4 часов подошел четвертый каяк, и нам сообщили следующее: только что последний каяк отошел от кромки льда, как Регальду понадобилось во что бы то ни стало вылезть на лед, что он и стал делать, но в это время у него под ногами осыпался снег и наш «стюарт»’ самым основательным образом выкупался. Так как на этом каяке Регальд плыл один, то каяк был очень скоро далеко отнесен по ветру и пришлось звать на помощь ушедший уже каяк Губанова. Тот поймал каяк Регальда и прибуксировал его к месту происшествия. Скоро мы опять собрались все, поставили палатку, собрали остатки топлива и сварили гороху. Немного утешились наши неудачники.

Эх, только бы привел мне бог благополучно добраться до берега с этими ротозеями!

К вечеру ветер от SW усилился и пошел снег.

Воскресенье, 18 мая

Сегодня, можно сказать, хорошая дорога. Громадные ледяные поля, ропаки и торосы встречаются только изредка. Лед молодой, покрытый слоем снега не больше 4 вершков, но и тo, снег сравнительно плотный.

Мне припоминается, что Нансен говорит про подобный совершенно плоский лед, виденный с вершины острова Белая Земля. Во всяком случае этот лед не того происхождения, как окружавший «Св. Анну». Шли мы по этому льду с тремя нартами в один конец 4 часа, и я считаю, что прошли верст 6 или 7. Подойдя к большой полынье, окруженной сильно поломанным льдом, мы закусили сухарями с кусочком шоколаду и немного отдохнули. После этого восемь человек отправились на лыжах за оставленными двумя каяками, а я с Луняевым пошел к полынье, в надежде убить тюленя.

Несмотря на все наши старания подойти к большой воде полыньи, нам это не удалось, до такой степени весь окружающий ее лед поломан. Похоже на то, что эта полынья существует давно и ее то сжимает, то разводит. Пытливо смотрю я на горизонт по ту сторону полыньи, надеясь увидеть то препятствие, о которое ломается лед, т. е. остров, желанный остров, но, увы, ничего не вижу. Правда, горизонт мглистый и погода пасмурная.

Вернулись мы к каякам и стали ждать.

В ходу как-то незаметно идет время и только вот в таком ожидании становится очевидно, сколько времени мы теряем при том способе передвижения, какой практикуется у нас, т. е. перетаскивая сначала три каяка и возвращаясь опять за 6 верст за оставленными двумя.

Ужасно досадно, что приходится терять даром столько времени. Ведь за это время мы могли бы далеко уйти. Нет, так идти нельзя. Сегодня же решили уничтожить самый плохой каяк и самые сломанные нарты, а обшивку с каяка натянуть на один из оставшихся. Дерево употребим на топливо, уменьшим палатку до минимума, уничтожим все лишнее и будем идти со всеми четырьмя оставшимися нартами зараз, без этого изводящего возврата на место предыдущей ночевки.

Луняев тащить не может; он еле-еле сам ходит и при этом стонет все время. Значит, на четверо нарт нас налицо 9 работников. Пусть это будет тяжело, но все же будем двигаться полегоньку вперед. Плыть же на четырех каяках десять человек вполне могут. Стоит только моим ротозеям не забывать, что под ними не карбас, а легкий парусиновый каяк.

Завтрашний день, пожалуй, уйдет на приведение в исполнение нашего плана, а тем временем мы посмотрим, как подобраться к полынье и нельзя ли по ней поплыть. Сейчас, когда я пишу этот дневник, говорят, что полынья разводится и слышен шум прибоя. Ну, насчет прибоя-то «ах, оставьте». Не поверю.

Понедельник, 19 мая

Стоим и приводим в исполнение вчерашний план. Дует О ветер, балла 4–5. Облачно. Попробовали бросить наш лот, но дна не достали, вытравив более 100 сажен. Но надо сказать, что груз к линю подвешен небольшой, из опасения порвать наш линь, и вследствие этого он показывает не прямо вниз, а несколько наклонно на ветер.

Целый день ищем или обхода полыньи, или подхода к ее воде, но пока поиски безуспешны. Проклятая полынья. К ней положительно нельзя подступиться ни пешком, ни на лыжах, ни на каяках. Лед поломан на громадное расстояние и вправо, и влево. И вчера, и сегодня я выкупался, стараясь на лыжах перейти через многочисленные трещины и каналы. Вдали видна вода этой полыньи и, действительно, слышно нечто очень похожее на шум прибоя, но вместе с тем лед не колышется и вода не производит впечатления очень большой, по крайней мере издали. С высокого ропака, вдали за этой полыньей, вчера я видел еще такую же полынью. Может быть, на S нас ожидает целый ряд полыней. Погода по-прежнему пасмурная и солнца нет. Вот уже 19 дней, как я не имею возможности определиться, и вопрос, где мы, куда нас несет, подвигаемся ли мы хоть немного на S, сильно интересует меня.

Сегодня посчитал провизию: оказалось, что у нас осталось сухарей 520 фунтов. При расходе таком же, как сейчас, нам этих сухарей хватит на месяц. Можно бы, конечно, сократить выдачу, если бы наша охота была удачнее, но пока этого нет. Полыней мы встречаем много, но тюленей уже несколько дней не видим даже издали. Про медведей и говорить нечего. Неужели эти животные не водятся здесь? Но ведь следы их мы видели неоднократно, куда же медведи подевались? Иногда одиночками, парами и тройками пролетают белые чайки и глупыши. Были нырки, но теперь они стали редки. Принимая во внимание все это, я невольно начинаю опасаться за будущее.

Конечно, за месяц может произойти очень многое: мы можем подвинуться значительно на S или SW, так как и N и NO ветра у нас преобладают; мы можем, наконец, встретить хорошую попутную полынью, по которой движение будет быстрее, наконец, мы можем убить медведя.

Сейчас подсчитал вес груза, который теперь придется на каждую нарту, и вышло приблизительно около 6 пудов, не считая веса каяка и нарт. Это не так уж много, и если будет сносная дорога, то такой груз два человека везти могут.

Сейчас разведчики пошли на W посмотреть, нет ли там обхода полыньи. Глаза болят у нас у всех ужасно, а у Луняева болит еще, кроме того, нога, до невозможности терпеть боль. Вот еще напасть! Неужели и его придется класть на нарты? Часов около 10 вечера вернулись разведчики и сообщили, что, пожалуй, удастся обойти полынью или, по крайней мере, с некоторым затруднением переправиться через нее. Ходившие видели трех нырков и одного глупыша.

Ветер SO, балла 4.

Вторник, 20 мая

Продолжает дуть SO ветер, балла 4–5. По-прежнему облачно и пасмурно. Часов в 11 утра снялись и пошли к найденной вчера переправе, находящейся в расстоянии около версты от стоянки. Сначала везли нарты по два человека, но скоро дорога стала хуже и пришлось, волей-неволей, приняться за старое, т. е. запрягаться по 4–5 человек. Придя к месту, наименее изрезанному трещинами и каналами, мы убедились, что их развело, лед переставило и подобраться к полынье нет никакой возможности.

Поставили палатку, напились чаю, и я со Шпаковским пошли искать обхода полыньи дальше на W. Обход, кажется, нашли, плохонький, конечно, но до завтрашнего утра решили еще постоять: слишком болят глаза. Кажется, что обойдя полынью, мы встретим хорошую дорогу. Давай бог! А солнца все нет, как нет; вот уже двадцатый день не могу определиться, где мы.

Луняев совсем превращается в развалину: болела у него нога, заболели глаза, а сегодня он сообщил, что и вторая нога у него стала болеть. Ох, придется, кажется, его везти на нартах, похоже на это. Когда же это будет, наконец, земля, хотя какая-нибудь, голая, неприветливая земля, которая только бы стояла на месте, на которой мы не опасались бы ежеминутно, что нас относит на север, на которой можно бы охотиться?

Среда, 21 мая

Наконец-то нам удалось обойти проклятую полынью. Но что это был за обход! Что это бы за дорога! Тащили нарты по шесть, по семь человек каждую, расчищая и прокладывая дорогу и топорами, и гарпунами. Но так или иначе, а полынью обошли и вышли на ровную-ровную поляну, покрытую нетолстым слоем крепкого снега. По этой-то дороге потащили нарты по 2 человека каждую.

А все же и по этой дороге тяжело так идти, но мы, хотя и медленно, но тащимся и тащимся вперед, а сознание того, что полынья осталась, наконец, позади и, главное, что не придется возвращаться назад за остальными нартами – значительно прибавляет нам силы.

Прошли мы за день верст 6, и целый ряд трещин и каналов опять преградил нам путь. Удивительно поломан лед. Через часть каналов переправились мы сегодня, но и на завтра их еще осталось за глаза довольно. Скверно, что хотя полыней мы видим много, да и впереди их кажется достаточно, судя по «водному» небу кругом, но эти полыньи или запорошены, или во многих местах зажаты, или покрыты мелкобитым льдом и шугой. Плыть по ним положительно нельзя. Да и тянутся они в большинстве случаев с востока на запад. Через эти полыньи и переправляться-то трудно: ни пешком, ни вплавь.