Роджер Желязны - Хроники Амбера. Книги Мерлина (авторский сборник)

• Название: Хроники Амбера. Книги Мерлина (авторский сборник)
• Автор: Роджер Желязны
• Издательство: Эксмо, АСТ
• Жанр: Фэнтези
• Год: 2015
• ISBN: 978-5-699-75750-3, 978-5-17-087145-2

"Хроники Амбера" - цикл романов, созданный Роджером Желязны в 1970-1991 годах, моментально стал классикой фантастики, заслужив признание миллионов читателей. Его многократно переиздавали, адаптировали для исполнения в театрах и по радио, использовали в качестве основы для компьютерных и настольных игр. Кинематографисты дважды (в 1998 и 2002 годах) приступали к экранизации "Хроник Амбера", но на сегодняшний день эта идея все еще ждет своего воплощения.

---

— ТОГДА ДЕЛО ПЛОХО, МЕРЛЬ. Я НЕ РАСПОЗНАЛ, ЧТО ЭТО — КОНСТРУКЦИЯ.

— Выводы?

— КТО БЫ ЭТО НИ СДЕЛАЛ, У НЕГО ПОЛУЧАЕТСЯ ВСЕ ЛУЧШЕ… ИЛИ ОН СТАНОВИТСЯ ВСЕ СИЛЬНЕЕ. ИЛИ И ТО, И ДРУГОЕ.

— Черт, — заметил я, повернул прочь и быстро зашагал дальше.

— ВОЗМОЖНО, НЕЧТО ЖЕЛАЕТ ПОКАЗАТЬ ТЕБЕ, ЧТО ТЕПЕРЬ МОЖЕТ ПОЛНОСТЬЮ СБИТЬ ТЕБЯ С ТОЛКУ.

— Тогда ему это удалось, — признался я. — Эй, Нечто! — крикнул я. — Слышишь? Твоя взяла! Ты окончательно сбил меня с толку! Можно мне теперь пойти домой? Но если ты хотел добиться еще чего-то, тут у тебя прокол! Я совершенно не понимаю, в чем дело!

Последовавшая ослепительная вспышка швырнула меня на тропинку и ослепила на несколько долгих мгновений. Я лежал там, напрягшись, подергиваясь, но раскат грома не последовал. Когда снова можно было четко видеть, а судороги мышц прекратились, я разглядел огромную царственную фигуру, стоявшую всего в нескольких шагах передо мной: Оберон.

Только это была статуя — дубликат той, что стояла у дальней стены Главного Вестибюля в Эмбере, а может, это она и была, потому что при ближайшем рассмотрении я заметил на плече великого человека нечто, похожее на птичий помет. Вслух я сказал:

— Она настоящая или это конструкция?

— ПО-МОЕМУ, НАСТОЯЩАЯ, — ответил Фракир.

Я медленно поднялся.

— Считаю это ответом, — сказал я. — Только не понимаю, что он означает.

Я протянул руку, чтобы потрогать статую, и на ощупь она больше напомнила холст, чем бронзу. В этот миг моя перспектива каким-то образом раздвинулась, и я ощутил, что трогаю написанного маслом больше, чем в половину натуральной величины, Отца Своей Страны. Потом края перспективы начали размываться, медленно исчезли, и я увидел, что портрет был частью одной из тех неясных картин, мимо которых я проходил. Потом по нему пошла рябь и он исчез.

— Сдаюсь, — сказал я, ступая на то место, которое он занимал минуту назад. — Ответы озадачивают еще сильнее, чем породившая вопросы ситуация.

— РАЗ МЫ ИДЕМ СРЕДИ ОТРАЖЕНИЙ, НЕ МОЖЕТ ЛИ ЭТО БЫТЬ ЗАЯВЛЕНИЕМ, ЧТО ВСЕ ВЕЩИ РЕАЛЬНЫ… ОДНИ ЗДЕСЬ, ДРУГИЕ ГДЕ-ТО ЕЩЕ?

— Полагаю, да. Но это я уже знал.

— И ЧТО ВСЕ ВЕЩИ РЕАЛЬНЫ ПО-РАЗНОМУ, В РАЗНОЕ ВРЕМЯ, В РАЗНЫХ МЕСТАХ?

— О'кей, твои слова вполне могут оказаться сообщением. И все же я сомневаюсь, чтобы это нечто дошло до таких крайностей просто, чтобы сделать несколько философских замечаний, которые для тебя могут быть внове, а где-нибудь еще считаются довольно затасканными. Должна быть какая-то особая причина, которую я все еще не улавливаю.

До этих самых пор картины, мимо которых я проходил, представляли собой натюрморты. Теперь же мне попалось несколько полотен с людскими фигурами, на некоторых изображались иные создания. В этих картинах имелось действие — где насилие, где любовные сцены, где просто картинки домашней жизни.

— ДА, КАЖЕТСЯ, МЫ ПРОДВИНУЛИСЬ ВПЕРЕД. ЭТО МОЖЕТ НАС К ЧЕМУ-НИБУДЬ ПРИВЕСТИ.

— Когда они выскочат и набросятся на меня, я пойму, что прибыл в нужное место.

— КАК ЗНАТЬ? ПО-МОЕМУ, КРИТИКОВАТЬ ИСКУССТВО — ДЕЛО СЛОЖНОЕ.

Но вскоре серии картин исчезли, а мне оставалось только шагать по своей светящейся дорожке сквозь тьму. Вниз, вниз по неподвижному отлогому склону, к перекрестку. Где был Чеширский Кот, когда мне требовалась логика кроличьей норы?

Только что я, приближаясь, наблюдал за перекрестком, но не успел и глазом моргнуть, как картина изменилась. Теперь там неподалеку, на углу справа, был фонарь. Под ним стояла призрачная фигура и курила.

— Фракир, как они его притащили сюда? — спросил я.

— ОЧЕНЬ БЫСТРО, — ответил он.

— Что тебе подсказывает чутье?

— ВНИМАНИЕ СОСРЕДОТОЧЕНО НА ТЕБЕ. ПОКА — БЕЗ ЗЛЫХ НАМЕРЕНИЙ.

Подойдя поближе, я замедлил шаг. Дорожка превратилась в мостовую, по обеим сторонам были кромки тротуаров. С мостовой я шагнул на правый тротуар. Пока я шел по нему, ветер прогнал мимо сырой туман, который повис, загораживая от меня свет. Я еще больше замедлил шаги. Вскоре стало видно, что мостовая делается мокрой. Я шел между домами, и мои шаги отдавались эхом. К этому времени туман слишком сгустился, чтобы можно было определить, действительно ли рядом со мной появились здания. Мне казалось, что это так, потому что кое-где в тумане попадались более темные участки. В спину задул холодный ветер и время от времени падали капли. Я остановился, поднимая воротник плаща. Откуда-то с высоты донеслось слабое гудение аэроплана, но увидеть его я не сумел. Он пролетел, и я двинулся дальше. Потом откуда-то — может быть, с противоположной стороны улицы — приглушенно донеслась полузнакомая мелодия, играли на пианино. Я поплотнее завернулся в плащ. Туман сгущался, образуя водоворот.

Еще три шага — и туман исчез, а передо мной, прислонясь спиной к фонарному столбу, стояла она. Она была на голову ниже меня, одета во френч и черный берет, а волосы были черными, как чернила, и блестящими. Она бросила сигарету и медленно придавила ее носком черной лакированной туфли на высоком каблуке. При этом я мельком увидел ее ногу — нога была красивой формы. Потом она вытащила из кармана плаща плоский серебряный портсигар, на крышке виднелись выпуклые очертания розы, — открыла его, достала сигарету, зажала ее губами, закрыла портсигар и убрала его. Потом, не взглянув на меня, спросила:

— Огонька не найдется?

Спичек у меня не было, но я не собирался допустить, чтобы такая мелочь помешала.

— Конечно, — сказал я, медленно протягивая руку к этим нежным чертам. Руку я чуть развернул — так, чтобы не было видно, что она пуста. Когда я прошептал ключевое слово, от которого из кончика моего пальца вылетела искра и зажгла сигарету, она подняла руку и дотронулась до моей, словно хотела придержать ее. И, прикуривая, подняла глаза — большие, темно-синие, с длинными ресницами, — которые встретились с моими. Тут она ахнула и упустила сигарету.

— Боже мой! — сказала она, обхватила меня обеими руками, прижалась и принялась всхлипывать. — Корвин! — сказала она. — Ты нашел меня! Я ждала целую вечность!

Я крепко держал ее, не хотелось заговорить и разрушить ее счастье такой дурацкой штукой, как правда. К черту правду. Я гладил ее по голове.

Много позже она отстранилась и снизу вверх посмотрела на меня. Еще миг — и она поняла бы, что это всего лишь сходство, а видит она только то, что хочет видеть. Поэтому я спросил:

— Что делает в таком месте такая девушка, как ты?

Она тихо засмеялась.

— Ты нашел путь? — сказала она, и тут ее глаза сузились. — Ты не…

Я покачал головой.

— Духу не хватило, — сказал я ей.

— Кто ты? — спросила она, отступая на полшага.

— Меня зовут Мерлин, и я тут совершаю сумасшедшее рыцарское странствие, ничего не понимая.

— Эмбер, — тихо сказала она, все еще держа руки у меня на плечах, и я кивнул.

— Тебя я не знаю, — выговорила она тогда, — чувствую, что должна, но… я… не…

Потом она опять подошла ко мне и опустила голову мне на грудь. Я начал было что-то говорить, пытаясь объясниться, но она приложила палец к моим губам.

— Пока не надо, не сейчас, может быть, никогда, — сказала она. — Не рассказывай мне. Пожалуйста, больше ничего мне не рассказывай. Но ТЫ должен знать — ты призрак Лабиринта, или нет.

— Да что такое призрак Лабиринта? — спросил я.

— Артефакт, созданный Лабиринтом. Лабиринт увековечивает каждого, кто по нему проходит. Как будто записывает на пленку. Если ему нужно, он может вызвать нас обратно — такими, какими мы были в тот момент, когда проходили его. Он может использовать нас по своему усмотрению, отправлять туда, куда желает, дав нам задание… Уничтожать нас и опять создавать.

— И часто он проделывает это?

— Не знаю. Его воля, не говоря уж о его операциях с кем-то другим, мне незнакомы.

Потом она неожиданно объявила:

— Ты не призрак! — и схватила меня за руку. — Но что-то в тебе не так

— не так, как у прочих, в ком течет кровь Эмбера…

— Полагаю, — ответил я. — Мое происхождение ведется не только от Эмбера, но и от Двора Хаоса.

Она поднесла мою руку ко рту, словно собравшись поцеловать. Но губы скользнули мимо, к тому месту на запястье, где я рассек его по требованию Бранда. Тут меня как ударило: что-то в эмберской крови, должно быть, особенно привлекает призраков Лабиринта.

Я попытался отнять руку, но и она обладала силой Эмбера.

— Иногда во мне течет пламя Хаоса, — сказал я. — Оно может тебе навредить.

Она медленно подняла голову и улыбнулась. Ее рот был выпачкан кровью. Я посмотрел вниз и увидел, что запястье тоже было мокрым от крови.

— Кровь Эмбера имеет власть над Лабиринтом, — начала она, и вокруг ее щиколоток закрутился туман.