Роджер Желязны - Хроники Амбера. Книги Мерлина (авторский сборник)

• Название: Хроники Амбера. Книги Мерлина (авторский сборник)
• Автор: Роджер Желязны
• Издательство: Эксмо, АСТ
• Жанр: Фэнтези
• Год: 2015
• ISBN: 978-5-699-75750-3, 978-5-17-087145-2

"Хроники Амбера" - цикл романов, созданный Роджером Желязны в 1970-1991 годах, моментально стал классикой фантастики, заслужив признание миллионов читателей. Его многократно переиздавали, адаптировали для исполнения в театрах и по радио, использовали в качестве основы для компьютерных и настольных игр. Кинематографисты дважды (в 1998 и 2002 годах) приступали к экранизации "Хроник Амбера", но на сегодняшний день эта идея все еще ждет своего воплощения.

---

Мандор дёрнул бровью.

— О, Лорд Сухэй уже ввёл тебя в курс дела?

— Нет, — отозвался я. — Но я так много слышал от отца про наследование в Эмбере, со всеми манёврами, интригами и надувательствами, что почти чувствую — это давит на разговоры. Могу предположить, что среди Домов потомков Савалла — где замешано гораздо больше поколений — все пойдёт теми же путями.

— Мысль хороша, — сказал Мандор, — хотя я думаю, в местной картине могло быть побольше порядка.

— Ну, и то хорошо, — сказал я. — Что касается меня, я намерен отдать дань уважения и валить ко всем чертям. Пришлите мне открытку, когда все устаканится.

Мандор рассмеялся. Он редко смеялся. Я почувствовал, как запястье пощипывает там, где обычно ездил Фракир.

— Он действительно не знает, — сказал Мандор, взглянув на Сухэя.

— Он только что прибыл, — ответил Сухэй. — У меня не было времени рассказать все.

Я пошарил в кармане, поймал монетку, вытащил и подбросил.

— Решка, — возвестил я после осмотра. — Мандор, рассказывать тебе. Что происходит?

— Ты — не просто следующий в очереди на трон, — сказал он.

Наступила моя очередь смеяться. Я посмеялся.

— Это я уже знал, — сказал я. — Не так давно за обедом ты говорил, насколько длинна очередь передо мной… если мою смешанную кровь вообще можно рассматривать.

— Двое, — сказал он. — Перед тобой стоят двое.

— Не понял, — сказал я. — А что случилось со всеми остальными?

— Умерли, — отозвался он.

— Плохой год? Грипп?

Он подарил мне гадостную улыбку.

— Прошла беспрецедентная волна дуэлей со смертельным исходом и терактов по политическим мотивам.

— И что преобладало на игровом поле?

— Теракты.

— Очаровательно….

— Итак, вы трое под Черным Наблюдением и защитой Короны, и вы отданы под опеку служб безопасности ваших Домов.

— Ты серьёзно?

— Вполне.

— Внезапное истощение рядов — следствие того, что слишком многие стали искать продвижения? Или это было фортелем попроще — уборкой камней на дорогах.

— Корона не уверена.

— Когда ты произносишь «Корона», кого ты имеешь в виду сейчас? Кто принимает решения в безвластии?

— Лорд Банес из тихих Иноходных Путей, — отозвался Мандор, — дальний родственник и давний друг нашего прежнего монарха.

— Да, что-то припоминаю. А не мог бы он сам положить глаз на трон и сам стоять за всеми… разборками?

— Этот человек — жрец Змея. Обеты ограждают их от правления где бы то ни было и когда бы то ни было.

— Но существуют объездные пути.

— Верно, но этот человек мне кажется истинно не заинтересованным в подобном.

— Что не исключает существование у него любимчика и, может быть, небольшой помощи ему. Есть ли у трона кто-нибудь, особо обожающий его Орден?

— Насколько я знаю, нет.

— Это не значит, что кто-то не перетасовал колоду.

— Да, но Банес человек не того сорта, к кому было бы легко подступиться с предложением.

— Другими словами, ты веришь, что он стоит над дрязгами, что бы ни случилось?

— В отсутствии улик обратного.

— Кто в очереди следующий?

— Таббл из Рассекающих мысль.

— А второй?

— Тмер из Прерывающих Полет.

— Верхушка очереди — расклад в твоём отражении, сказал я Сухэю.

Он снова показал мне зубы. Кажется, они вращались.

— А у нас как, вендетта с Прерывающими или Рассекающими? — спросил я.

— Не совсем.

— Значит, о нас всех просто заботятся, а?

— Да.

— И как до этого докатились? Насколько я понимаю, была куча народа. Свершилась ночь длинных ножей, или что?

— Нет, между смертями были некоторые перерывы. И когда Саваллу стало хуже, внезапной кровавой бани не случилось… Хотя несколько событий состоялось совсем недавно.

— Ну, ладно, перейдём к расследованию. Кто-нибудь из этих урок попался?

— Нет, они или сбежали, или были убиты.

— И что с убитыми? По ним можно уяснить политические пристрастия.

— Не совсем. Кое-кто был профессионалом. Парочка других была обычными недовольными — самыми говорливыми среди умственно отсталых.

— Ты утверждаешь, что не было ни одной ниточки к тому, кто мог бы за этим стоять?

— Совершенно верно.

— А что тогда по поводу подозрений?

— Сам Таббл, конечно, подозрителен, хотя заявить об этом вслух — идея не из лучших. Он расположен в иерархии наиболее выгодно, и ему так поступить удобно. К тому же, в его карьере слишком много политического попустительства, двурушничества, убийств. Но это было давно. У каждого есть пара скелетов в погребе. Последние годы он был тихим и консервативным человеком.

— Тогда Тмер… Он близок к тому, чтобы возбудить подозрения. Есть что-нибудь, что связывает его с кровавым делом?

— Не совсем. Его дела на виду. Он очень замкнутый человек. Но никогда в прошлом он не был связан с подобными крайностями. Я знаю его плохо, но он всегда производит впечатление куда более простой фигуры, чем Таббл, да и более прямолинейной. Он, вероятно, из тех людей, кто если уж хочет трона, просто предпримет пару попыток, а не убьёт время в интригах.

— Конечно, могла быть вовлечена куча народу — каждый действует в своих интересах…

— И что же за страсть всплыла такая, ради которой все вдруг стали работать в своём интересе?

— Может, и такая есть, почему бы нет?

Улыбка. Пожатие плечами.

— Нет причин полагать, что коронация положит всему конец, — сказал Мандор. — Корона никого не защищает от кинжала.

— Но наследник приходит к власти вместе с дурным багажом.

— Это не первый случай в истории. И раз уж ты приостановился, чтобы подумать об этом, то несколько очень хороших монархов пришли к власти с небезоблачными послужными списками. Кстати, тебе не приходило в голову, что другие могут рассуждать аналогичным образом о тебе?

— Да, и это лишает меня ощущения комфорта. Мой отец долгое время хотел трон Эмбера, и это очень портило ему жизнь. Но как был он счастлив, когда послал трон к дьяволу. Если я что и вынес из его истории, так именно это. Подобных амбиций у меня нет.

Но на мгновение вспыхнуло любопытство. Каково это — контролировать огромное государство? Всякий раз, когда я выражал недовольство политикой здесь, или в Эмбере, или в Соединённых Штатах в Отражении Земля, то резво начинал соображать, как сам бы управился с ситуацией, если б состоял в должности.

— Не правда ли любопытно? — поддал пару Мандор.

Я опустил взгляд.

— Наверное, другие тоже смотрят в магические отражения… надеясь на путеводные нити.

— Несомненно, — отозвался он. — И что если Таббл и Тмер встретят безвременный конец? Что бы ты сделал?

— Даже не думай об этом, — сказал я. — Этого не случится.

— Предположим.

— Не знаю.

— Тебе надо принять решение, просто чтобы убрать неопределённость с пути. Ты же никогда не испытывал нехватки слов, когда знал собственное мнение.

— Спасибо. Я запомню это.

— Расскажи мне о себе с момента нашей последней встречи.

И я так и сделал, о призраках Лабиринта и обо всём.

Где-то ближе к финалу вновь поднялось завывание. Сухэй двинулся у скале.

— Извините, — сказал он, скала разделилась и дядя прошёл внутрь.

Тут же я ощутил на себе отяжелевший взгляд Мандора.

— Вероятно, у нас есть лишь мгновение, — сказал он. — Времени не хватит объяснять: я хочу, чтобы ты меня прикрыл.

— Очень личное, м-м?

— Да. Так что перед похоронами тебе придётся отобедать со мной. Скажем, четверть цикла, считая от нынешнего момента, синее небо.

— Отлично. У тебя или в Путях Всевидящих?

— Приходи ко мне в Пути Мандора.

Скала снова сменила фазу, как только я кивнул, и вошла гибкая демоническая фигура, сверкая синим внутри облачной вуали. Я вмиг вскочил, затем склонился поцеловать руку, которую она протянула.

— Мама, — сказал я. — Я не ожидал радости… так скоро.

Она улыбнулась, а затем её нечто вихрем ушло прочь. Чешуя растворилась, контуры лица и фигуры поплыли. Синева исчезла, обратившись в нормальный, хоть и бледный, телесный цвет. Бедра и плечи развернулись, как только она потеряла немного роста, хотя и оставались достаточно обширными. Её карие глаза стали более привлекательными, как только втянулись тяжёлые надбровные дуги. Прорезалось несколько веснушек, пересекающих теперь человеческий, чуть вздёрнутый нос. Каштановые волосы были длиннее, чем в те времена, когда в последний раз я видел её в этой форме. И она по-прежнему улыбалась. Красная туника стала её туникой, просто повязанной пояском; на левом бедре болталась рапира.