Реймонд Карвер - Собор

• Название: Собор
• Автор: Реймонд Карвер
• Издательство: Известия
• Жанр: Короткие истории
• Год: 1987

Рассказы американского писателя Реймонда Карвера с первого взгляда кажутся посвященными сугубо бытовой тематике, но на самом деле вскрывают серьезные социальные проблемы, отмечены глубоким психологизмом и удивительной емкостью слова.

---

Она взглянула на газету, потом на оттаявшие продукты.

— Свиные отбивные придется на ужин поджарить. А еще сделать котлеты. И обжарить бифштексы. И рыбные палочки. Да и про китайскую еду не забыть бы.

— Все этот фреон, будь он неладен! По запаху чувствую.

Они начали просматривать объявления. Он водил пальцем по строчкам сперва первой колонки, потом второй. Быстро пробежал объявления под рубрикой «Требуются». Она заметила две-три галочки, поставленные им, но не стала вчитываться в текст. Не имеет значения, что он там отметил. Потом шла рубрика «Товары для путешественников» и наконец «Бытовые приборы — новые и подержанные».

— Вот, — сказала она и задержала палец на этой строке.

— Дай я взгляну, — сказал он, отодвигая ее руку. Но она начала читать сама.

— «Холодильники, кухонные плиты, стиральные машины, сушилки и прочее. Аукцион». Аукцион? Ах да, понятно. — Она продолжала читать: — «Новые и подержанные бытовые приборы. Новые поступления вечером, по четвергам. Начало в семь часов». А сегодня как раз четверг. Значит, вечером будет аукцион. И это недалеко от нас. На Пайн-стрит. Я сто раз по ней проезжала. И ты тоже. Ты же знаешь эту улицу. Совсем рядом с магазином «Баскин Роббинс».

Муж молчал. Оттянув двумя пальцами нижнюю губу, он не сводил глаз с объявления.

— Аукцион, — проговорил он наконец.

— Поедем, а? Рассеешься немного. Может, и подберем себе холодильник. Двух зайцев одним выстрелом.

— Вот уж никогда в жизни не бывал на аукционах, — сказал он. — Да и сейчас как-то нет желания.

— Да брось ты, что с тобой? Там интересно. Уж сколько лет я не была на аукционе. Еще девчонкой с отцом ходила. — Ей вдруг ужасно захотелось пойти на этот аукцион.

— С папенькой, — сказал он.

— Да, с папенькой. — Она взглянула на мужа, ожидая, что он скажет еще. Но он молчал.

— На аукционах бывает занятно, — сказала она.

— Может быть. Но я не хочу туда ехать.

— Я бы еще и лампу для ночного столика купила. Они там тоже бывают.

— Мало ли чего нам надо. Но я безработный. Ты что, забыла?

— Я все равно поеду. Без тебя, если на то пошло. Хочешь — поедем вместе. А нет — не надо. Сказать по правде, для меня это несущественно. Вот так.

— И я поеду. С чего ты взяла, что я отказываюсь? — Он взглянул на нее и тотчас отвел глаза в сторону. Взял газету и перечитал объявление. — Я же ничего в этих аукционах не смыслю. Ну ладно, съезжу разок, посмотрю как и что. Кто мог подумать, что нам придется когда-нибудь покупать с аукциона холодильник?

— Никто. А вот мы поедем и купим.

— Ладно.

— Прекрасно, — сказала она. — Только если ты хочешь.

Он кивнул. Она сказала:

— Я, пожалуй, начну готовить. Поджарю сейчас эти треклятые отбивные, и мы поедем. Остальное мясо может подождать. Потом все сразу сделаю. Когда мы вернемся с аукциона. Однако надо поторапливаться. В газете сказано — в семь часов.

— В семь часов, — повторил муж. Он встал из-за стола и ушел в гостиную. Постоял немного у окна. Посмотрел на проезжавший по улице автомобиль. Потрогал пальцем губу. Наблюдая за ним из кухни, жена увидела, как он сел на диван, взял свою всегдашнюю книгу и открыл на странице, заложенной закладкой. Но минуту спустя отложил книгу и улегся на диван сам. Поправил подушку, лег на спину, закинув руки под голову. Полежал некоторое время неподвижно, потом руки его расслабленно вытянулись вдоль тела.

Она сложила газету. Поднялась со стула, тихо вошла в гостиную и через спинку дивана посмотрела на мужа. Он лежал с закрытыми глазами. Его грудь вздымалась и опускалась едва заметно.

Сэнди возвратилась на кухню и поставила на плиту сковороду. Включила плиту и подлила в сковороду масла. Положила отбивные. Вспомнила, как ходила с отцом на аукцион. Там распродавали по большей части домашний скот. Насколько она помнила, отец вечно пытался продать или купить теленка. Иногда распродавали сельскохозяйственный инвентарь и предметы домашнего обихода, но чаще всего — скот. Потом, когда родители разошлись и она уехала с матерью, отец писал Сэнди, что ему стало скучно без нее на аукционах. В своем последнем письме — тогда она уже стала взрослой и вышла замуж — он сообщил, что купил с аукциона за двести долларов прекрасный автомобиль. Если бы Сэнди была с ним, говорилось в письме, то он и ей купил бы машину. А через три недели, глубокой ночью, ей позвонили по телефону и сказали, что отец умер. Оказывается, через днище машины, которую он купил, просачивалась внутрь окись углерода. Он потерял сознание, сидя за рулем. Жил он в глуши, на ферме. Мотор автомобиля работал до тех пор, пока не кончилось горючее. Уже мертвый, отец пробыл в машине несколько дней, прежде чем его там обнаружили.

Сковорода задымила. Сэнди подлила масла и включила вентилятор. Она не была на аукционе уже двадцать лет и вот теперь поедет. Но сначала надо пережарить свинину. Досадно, что сломался холодильник, но она все же радовалась, что поедет на аукцион. Ей было жаль, что уже нет отца, что нет матери, хотя они ссорились между собой все время, пока Сэнди не вышла замуж и не переехала к мужу. Она стояла у плиты, переворачивала куски мяса на сковородке и с тоской думала об отце и матери.

Снимая держалкой сковороду, она все еще думала о родителях. Дым уходил в воздухоочиститель над плитой. Через края сковороды разлетались брызгами масло и сало. Она подошла к двери: в сумерках из-за дивана едва виднелись голова и босые ноги мужа.

— Ну иди, — позвала она. — Мясо готово.

— Иду.

Увидев, что он поднял голову, она поставила сковороду обратно на плиту и достала из шкафчика с посудой две тарелки. Лопаточкой переложила одну из отбивных на тарелку. Мясо вовсе не было похоже на мясо. Скорее — на лопатку старого животного или на обломок садовой лопаты. Но Сэнди-то знала, что это свиная отбивная, и положила на вторую тарелку точно такой же кусок.

Через минуту на кухню пришел муж. Сначала взглянул на холодильник, по-прежнему стоявший с открытой дверцей. Потом обратил внимание на эти отбивные. Открыл было в изумлении рот, но так ничего и не сказал. Она ждала от него каких-то слов, но не дождалась. Поставила на стол соль и перец.

— Садись, — сказала она и протянула ему еду. — Ты должен это съесть.

Он взял тарелку и уставился на нее, продолжая стоять. Она отвернулась и взяла свою тарелку. Потом убрала газету и сдвинула продукты на край стола.

— Садись же, — повторила она.

Он переместил тарелку из одной руки в другую. Но продолжал стоять. И тут Сэнди заметила на столе лужицы воды. Было слышно, как вода капает со стола на линолеум. Сэнди опустила глаза: на полу, рядом с лужей воды, белели босые ноги мужа. Более странного зрелища она не могла себе представить. Но не знала, как с этим быть. Лучше всего, пожалуй, подкрасить губы, надеть пальто и уехать на аукцион. Но Сэнди не могла оторвать взгляда от ног мужа. Поставив тарелку на стол, глядела на них до тех пор, пока они не ушли из кухни и не скрылись в гостиной.

Собор

Этот слепой — старый приятель моей жены — сейчас едет к нам. У него самого жена умерла. Он был в Коннектикуте — навещал родителей покойной. И оттуда позвонил моей жене. Они обо всем договорились. Он приедет поездом — всего часов пять езды, а моя жена встретит его на вокзале. Последний раз они виделись десять лет назад — одно лето она работала у него в Сиэтле, — но все это время не теряли друг друга из виду. Записывали свои письма на магнитофон, а пленки посылали по почте. У меня его визит радости не вызывал. Кто он мне, в сущности? Да и его слепота меня смущала. Слепых я представлял себе только по кинофильмам. Они там еле двигались и никогда не смеялись. Иногда их водили собаки-поводыри. Словом, слепой человек в доме — не подарок.

В то лето в Сиэтле ей очень нужна была работа. Деньги кончились. Парень, за которого она в конце лета собиралась выйти замуж, учился в офицерской школе. Денег и у него не было. Но она любила его, и он любил ее… дальнейшее понятно. В газете она наткнулась на объявление: ТРЕБУЕТСЯ ПОМОЩНИК — чтение для слепого и телефонный номер. Она позвонила, ее пригласили зайти и сразу же наняли. Она работала у него целое лето. Читала ему документы, отчеты и тому подобное. Помогла ему наладить работу в окружном отделе социального обеспечения. Они, моя жена и этот слепой, подружились. Откуда я знаю? Она сама мне рассказала. Рассказала и еще кое-что. Когда она работала последний день, слепой спросил, можно ли ему потрогать ее лицо. Она разрешила. Он трогал щеки, нос… и даже шею! Она до сих пор не может этого забыть. Даже пыталась написать об этом стихи. Она пишет стихи раза два в год, после особенно важных для себя событий.

Когда мы с ней начали встречаться, она показала мне это стихотворение. Там описывались его пальцы и как они ощупывали ее лицо. И что она чувствовала, и какие у нее возникали мысли, когда слепой дотрагивался до ее носа и губ. Помню, стихотворение мне не понравилось. Ей я этого, конечно, не сказал. Может, я вообще не понимаю поэзии. Во всяком случае, если я и беру что-нибудь почитать, то уж, ясное дело, не стихи.