Мария Сакрытина - Я хочу, чтобы... (СИ)

• Название: Я хочу, чтобы... (СИ)
• Автор: Мария Сакрытина
• Жанр: Прочие приключения

Все хотят поймать синюю птицу удачи, исполняющую любые, даже самые фантастические желания. Поймать, запереть в клетке, приручить. Но что думает на этот счёт сама синяя птица? (Предупреждение: это фэнтези, т.е. мир, хоть и основан на некоторых реалиях восточной культуры, является полностью авторским)

---

- Хм, а ты ничего, - проскрипел вдруг мальчишка, и Амин вздрогнул. - Красивый…

- Что у тебя с голосом? - выдохнул юноша.

- Ничего, - прочистив горло, отозвался Валид. - Постой-ка ещё так. М-м-м, а ну-ка повернись…

- Что б тебя шайтан забрал! - вспылил Амин. - Мы вроде торопимся.

- Ты торопишься, - поправил Валид. - А я наслаждаюсь. Дай запомнить тебя… напоследок…

Амин вздрогнул, когда тёплая рука коснулась его бедра.

- Что ты делаешь?! - выпалил он, зажимая нос. Отвратительный запах окутал с ног до головы, живот тут же скрутило.

- Видишь ли, Амин, - медленно, с наслаждением протянул мальчик. - Живым не нравится запах мёртвых. Но и мёртвым не нравится запах живых. Там, куда я тебя отправляю, мертвы все. Живых там… мягко говоря, не любят. Так что ты должен пахнуть соответствующе.

Тёплая ладошка прошлась по груди, размазывая…

- Ты меня… этой гадостью?! - булькнул Амин.

- Между прочим, я полдня её готовил, - отозвался мальчик. - Имей уважение к чужому труду. Повернись.

- Дай её сюда, - не выдержал юноша, наощупь находя в руке мальчика чашку. - Я сам.

- Как скажешь, - с сожалением отозвался Валид, отходя. - Эх, такая молодость пропадает, такая дурость… тебе самому-то не жалко?

Амин не отозвался, сосредоточенно обмазываясь зелёной гадостью.

- Там наверняка верблюжий помёт, - прошипел он себе под нос.

- И кое-что похуже, - усмехнулся мальчик. - Ладно, слушай внимательно. Как закончишь, садись на пол, я дам тебе местный наркотик – выпьешь и засыпаешь. Тебе приснится… м-м-м… лес. Или река - старуха постоянно иллюзию меняет. Но одно будет точно - шалаш. Хотя… может, шатёр. Или даже дупло. В общем, маленькое жилище, но так чтобы двоих вместило. Найдёшь. Там тебя встретит или кто-то из мертвецов, чаще всего женщина. Или сама Манат…

- Манат! - ахнул Амин, чуть не выронив чашку.

- А ты солнышко-Аллат ожидал увидеть? - фыркнул мальчишка. - Расслабься, скорее всего, это будет кто-то из подручных ей джинов. Тебе предложат поесть. Что бы там ни было, ты должен съесть хоть кусочек. Понял? Капля воды, кусочек… чего она там тебе даст. И дальше она тебя проводит. Если начнёт кочевряжиться, ты ей напомни… в общем, про брошь-скарабея напомни. Проводит. Найдёшь девчонку. Скорее всего, в клетке. Откроешь клетку, заберёшь девчонку - она будет спать. По имени её не называй, а то проснётся. Дальше обратно в шалаш… или что там будет. Снова кусочек еды, какой бы отвратной она ни была и капля воды. И только тогда зовёшь девчонку. Если не успеешь, она останется там. Успеешь - вернётесь оба. Я буду вас ждать тут. Понял?

- Понял, - хмурясь, отозвался Амин. - А ты…

- А я жду тут, - перебил мальчик. - Мне к Вадду нельзя, стоит мне там появиться, он быстро в своё царство спустится - крылом махнуть не успею… Всё, ты закончил? Ну, тогда вот, держи.

Амин уселся на пол, осторожно взял чашу с горячим отваром. Попробовал, скривился.

- До дна, - приказал Валид, - ты всё запомнил, что я сказал?

- Да, - обречённо вздохнул Амин, чувствуя, как с каждым глотком на него наваливается чудовищная усталость.

- Ну, тогда до встречи, - усмехнулся мальчик. - Передавай старухе привет.

Это было последним, что Амин услышал, заблудившись в сгустившемся вдруг тумане.

***

Песок был мелким, прохладным и удивительно приятным. Амин по щиколотку утонул в нём и залюбовался нежно-серебристым сиянием, исходящим от каждой песчинки.

Барханы змеями извивались, наползая друг на друга. Юноша с удовольствием вдыхал свежий, прохладный воздух, наслаждался приятной нежностью песка - не жёсткого, кусающего, как обычно, а мягкого, словно дорогая перина.

Шаг, второй. Зачем он вообще идёт? Куда?

Порыв ветра подтолкнул в спину, и юноша сам не заметил, как очутился на вершине холма. Амин выпрямился, отдышался и замер, открыв рот.

На безоблачном и безлунном небе танцевали звёзды - маленькие алмазины искрились, постоянно перемещаясь, выводя какой-то свой загадочный узор, меняющийся как в калейдоскопе. Внизу им вторил песок, искрящийся, точно чешуя или блики на тёмной воде.

Ветер, снова загудев, толкнул Амина. Скрипнули песчинки, напомнив чей-то давно… очень давно слышанный голос…

Амин вздрогнул, тряхнул головой. Он… зачем он здесь? Он…

Пустыня звала. Мягко, нежно, как голос матери. Уговаривала остаться, махнуть на всё и просто наслаждаться долгожданным покоем. Ведь он заслужил… Нет?

Песок заскрипел под ногами, и Амин словно очнулся. И тут же будто из-под земли перед ним возник шатёр. Тёмный полог приглашающе распахнулся.

Юноша в последний раз оглянулся и решительно шагнул внутрь.

Здесь тоже не было темно. Скорее сумрачно. Не горела стоящая посреди циновки лампа, и хвала Аллат, потому что освещала бы она…

Амин непроизвольно схватился за рот и шагнул обратно. Чашечки и мисочки, расставленные по всем традициям бедуинов, оказались сервированы гниющими объедками. Заплесневевший шакр, мясо с копошащимися в нём червями, протухшая вонючая вода…

- Ас-саляму алейка, - раздался позади тихий голос.

Амин обернулся и с криком отшатнулся.

Сгорбленная старуха с интересом уставилась на него пустыми алыми глазницами. И, шагнув ближе, шумно принюхалась.

- Уа-алей…кум… ас-са…лям, - дрожащим голосом с трудом произнёс юноша, упираясь спиной в “стенку” шатра.

Старуха уткнулась в его грудь крючковатым полуистлевшим носом и хрипло засмеялась.

- Чую, чую… живой дух… Сайеда тебя провожала?

- Что? - выдохнул Амин.

- Я слышу, - каркнула старуха. - Запах её… слышу… Ну, говори, путник, зачем пришёл?

- Я, - вздрогнул юноша. - Я.., - и выпалил совсем не то, что собирался: - Накорми меня!

Старуха отступила.

- Уж готов для тебя пир, - улыбнулась беззубым ртом. - Присаживайся.

Амин сел. И с ужасом уставился на ближайшее к нему блюдо - человеческие пальцы. Тоже полуистлевшие.

- Сам захотел, - словно бы в насмешку заметила старуха.

Амин оглядел “стол”, чувствуя, как к горлу подступает тошнота. Взял дрожащими пальцами кусок гнилого хлеба и, морщась, закрыв глаза, откусил, убеждая себя, что это лучший пирог его кормилицы.

По вкусу хлеб именно им и был. Амин с ужасом выдохнул, поняв, что не заметил, как съел весь ломоть.

Старуха хмыкнула.

- Что ж, теперь ты готов. Иди.

- Ты должна проводить меня, - откашлялся юноша.

Старуха грузно поднялась.

- Я ничего тебе не должна, живой! Иди, пока навсегда здесь не остался.

Амин сжал кулаки, снова чувствуя, как скручивает живот. Выдохнул сквозь зубы. И поклонился до земли.

- Помогите мне. Прошу вас. Я не найду дорогу.

Старуха жутко ухмыльнулась, втянув крючковатым носом воздух.

Костлявые пальцы скелета сжали его руку.

- Ну что ж. Ты сам захотел. Идём.

Вышли они не в пустыню. Больше всего это напоминало город - город теней. Зыбкие стены вздрагивали, если Амин случайно их касался, пропадали. Такие же тени, их обитатели, вглядывались тогда в испуганного юношу. Некоторые шумно принюхивались. Но по большей части просто не замечали.

- Не бойся, - прошамкала старуха-проводница. - Для них ты свой. Сайеда об этом позаботилась. Ты пахнешь, как они. И выглядишь так же.

Амин посмотрел вниз и содрогнулся. Зеленоватая мазь, приготовленная Валидом, потёками собралась на груди, бёдрах, коленях, локтях, очень хорошо изображая трупные пятна.

Но уже не пахла.

- Внутренне ты тоже изменился, - добавила старуха. - Когда вкусил нашу пищу. Теперь еда живых для тебя будет так же неприятна, как и для нас. Теперь ты можешь остаться здесь навсегда.

Амина передёрнуло.

Старуха, хихикая и припадая на одну, костяную ногу, ковыляла дальше, неплохо ориентируясь в улицах, перекрёстках и проулках.

- Ты говорила про какую-то сайеду, - пытаясь прогнать гнетущую тишину и заставляя себя не оглядываться, произнёс юноша. - Кого ты имела в виду?

Старуха обернулась. Снова с шумом втянула воздух и каркающее хихикнула.

- Конечно, ту, что собрала тебя сюда. Ту, что ждёт тебя наверху.

- Меня не ждёт… меня ждёт только… друг, - поправился Амин.

Старуха качнула уродливой головой.

- Она не умеет дружить, ибни.

И замолчала, точно воды в рот набрала. Амин не нашёлся, что сказать. Всё это казалось сном. Бредом. Иллюзией.

Площадь с пересохшим фонтаном осталась позади, когда на чёрном, усыпанном звёздном небе появилась тонкая синяя полоска - у самого горизонта.

- Вадд близко, - выдохнула старуха. И, обращаясь к Амину, добавила: - Поторопись. Вон твоя птичка.

Юноша недоумённо огляделся. И вздрогнул - в стене ближайшего дома действительно обнаружилась решётка - ровно такая, как в подземелье. Амин подошёл ближе и шумно выдохнул: стена растаяла, а у его ног лежала Гувейда - тёмные распущенные волосы плащом укрывали праздничную, расшитую галабею (Галабея – длинная (до пят) рубаха или платье без ворота, с широкими рукавами, у танцовщиц и модниц – богато расшитая) заострившееся лицо казалось восковым, ненастоящим. Девочка не дышала.