Галина Навлицкая - Осака

• Название: Осака
• Автор: Галина Навлицкая
• Издательство: Наука
• Жанр: Путешествия и география
• Год: 1983

Автор в популярной и живой форме рассказывает о культуре, архитектуре и искусстве города, имеющего удивительно интересную древнюю и средневековую историю. Много страниц книги посвящено прошлому города каналов и мостов, нередко называемого «японской Венецией». В средневековье он — главный национальный рынок, «кухня страны», оплот военно-феодальной диктатуры. В наши дни — крупный город-порт, торгово-промышленный и административно-культурный центр Японии.

---

Не хватало территорий для дальнейшего расширения промышленного комплекса в Тихоокеанской зоне, поэтому уже в середине 60-х годов в Осакской и Токийской бухтах, в заливах Кобе и Нагоя стали создаваться искусственные территории для промышленных целей, размещения новых предприятий и, следовательно, усугубления и без того кризисной ситуации.

Линия скоростной железной дороги — Син Токайдо — единственное, что из всей грандиозной системы метаболистического «дерева» нашло конкретное воплощение в строительстве 60-х годов. Однако эта дорога, рассматривающаяся как первая линия метро будущего грандиозного девяностомиллионного мегалополиса Токайдо, была лишь одной нитью из проектируемого мощного ствола параллельных транспортных магистралей, который должен был стать организующим началом в бесформенном и бескрайнем городском массиве.

Однако «должен» вовсе еще не означало «стал», и пусть даже технически совершенное решение важного, но локального транспортного вопроса не давало рецепта уничтожения социальных коллизий городского образования.

Конечно, связь между важнейшими районами страны улучшилась. Кроме того, проведение линии суперэкспресса стало началом строительства целой системы экспрессвеев — Томэй, Мэйсин, Хансин и др., однако не явилось ни обещанным спасительным методом разрешения кризисной ситуации, ни методом формирования нового, свободного от прежних недостатков города.

Словом, то, что провозглашалось прогрессивным и естественным — динамическое и бескрайнее разрастание большого города, — на поверку оказалось лозунгом, принятым на веру, а не ориентацией на жизненную реальность. Впрочем, «План перестройки Токио» не встретил однозначного отношения и в кругах архитектурной общественности. Немало было среди нее и таких представителей, которые оценивали его как лишь экстравагантный проект талантливого архитектора.

Десятилетие, прошедшее с того времени, не дало подтверждения тому, что К. Тангэ казалось правомерным, — росту города как самоценности и его оптимистическому движению к девяностомиллионному мегалополису. Более того, кризис городского образования, особенно на примере городов Тихоокеанского промышленного пояса, усилился. Засорение окружающей среды возросло настолько, что в июле 1970 г. произошло событие неординарного значения не только для Японии, но и для всего мира: сильнейшее заражение воздуха в Токио и в окрестностях столицы привело к отравлению нескольких тысяч человек. Япония оказалась первой страной в мире, вступившей в так называемую вторую стадию засорения общественной среды, проявлением которой является возникновение необратимых явлений в человеческом организме.

Это событие можно поставить в один ряд с трагическими испытаниями, перенесенными японцами впервые в истории человечества, такими, как атомная бомбардировка. А то, что подобное бедствие было следствием кризисного состояния города, вызывало предельно обостренный интерес к проектам будущего города.

Таков был своеобразный социально-психологический «анамнез», с которым японец пришел на ЭКСПО-70.

Выставку посетило огромное количество людей. Вся Япония словно стронулась с места — ехали с детьми и стариками со всех концов страны, везли инвалидов в колясках, приводили слепых, которым подробно рассказывали об экспозиции.

Жители Японских островов всегда отличались большой мобильностью, так же как и стремлением к знаниям и любознательностью — даже школьные программы предполагают обязательные экскурсии по стране и знакомство как с природой, так и с важнейшими культурно-историческими памятниками, составляющими гордость нации.

Так что неиссякаемому потоку жителей страны — устроительницы выставки не приходилось поражаться. Удивительной была их реакция на экспозицию, ошеломившая представителей многих павильонов. Экспозиция, задуманная как бестселлер, которая по всем расчетам должна вызвать максимальное внимание, привлекала всех… но не японцев. Скользнув равнодушным взглядом, они проходили мимо и надолго застывали перед самыми обычными, «промежуточными», с точки зрения персонала павильона, объектами экспозиции. Почему так происходило? Что было интересно для них в макетах деревянных коттеджей Франции и Англии, фотографиях и цветных слайдах различных кварталов, скверов, улиц городов Австралии, Канады, Италии? Что могло привлекать в безыскусной картине семейных выездов «на природу», праздничных шествий, обыденного труда на фермах и промышленных предприятиях?

Однако было ясно, что внимание к этим камерным уголкам экспозиции не случайно, а скорее целенаправленно. Японец не только подолгу рассматривал, но, видимо, что-то вычислял, прикидывал, сопоставлял. Потом, уже после закрытия выставки, стало очевидно, что самое большое внимание уделялось тому, как живет, как ощущает себя человек в урбанизированном мире с его стремительным насыщением техникой и ускорением темпов жизни.

Экспозиции разных стран оценивались с точки зрения основных стародавних принципов национального мировосприятия — человек и созданный им мир, человек и природа, мироздание.

Сверкающий, ошеломительный город будущего правил свое шумное торжество. В то же время в грохоте музыки, в театрализованной феерии японец осуществлял незаметную работу — шла проверка профессиональных концепций и социальных установок, всего того, что предлагалось ему в качестве урбанистического будущего. Наглядность городских структур и, что более важно, ориентиров грядущего образа жизни рождала все возрастающее отрицание этого города, его холодной, механистической, бездушной сущности.

С древности для мышления японца было характерно восприятие города как организованной и развивающейся системы поселения. Кроме того, план города, его физическая структура помимо чисто практического значения всегда воплощали для него определенный символический смысл. В древности и раннем средневековье город выражал универсальные космогонические принципы, четкая система его физической структуры совпадала с построением буддийской иконы мандала — своеобразной схемой вселенной. Средневековый город с находящимся в центре феодальным замком воплощал символическую модель поселения, отражающего представление как о мире, так и о социальной иерархии государства.

Воплощение внеархитектурного смысла, знаковой системы японец искал и в сложных сооружениях, представленных как город будущего. Выводы, к которым приходил он после знакомства с этими безжизненными, «машинными» сооружениями, были неутешительны. Новый город отрицал все характерное не только для традиционного строительства, но и для всего образа жизни японца. Нарушение взаимоотношений человека и природы, принципа гуманистичности в строительстве, создание города, лишенного протяженности во времени, — вот что в восприятии японца стало знаком, символом новой городской системы.

В этих условиях своеобразным символом, знаковой системой будущего в урбанистике страны стал Осака, а не Токио, который за последнее десятилетие, как столица, оказался в лучших условиях, чем Осака и Нагоя — центры огромных промышленных зон (Кансайской и Тюкё).

В Токио и столичном районе за последний период предпринято много усилий в борьбе с когай. Выводятся за пределы города промышленные предприятия, учебные и научные институты и учреждения, создаются парки, намывные зеленые зоны и зоны отдыха в бухте. Столица (после критической ситуации 1970 г. в области засорения среды) оказалась по сравнению с Осака в известной мере в «тепличных» условиях, в обстановке повышенного внимания.

Именно Осака, крупный индустриальный и в то же время многофункциональный центр, демонстрирует сегодня однозначную перспективу развития, картину будущего для городов, перешагнувших полумиллионную отметку в количественных показателях населения. Если градообразующие факторы для этих городских образований в каждом отдельном случае, возможно, и будут различны, то общее развитие физической структуры, формирование чисто архитектурного облика в том или ином объеме, вероятнее всего, будет воспроизводить характерные черты крупнейшего города страны.

Осака показывает сегодня важнейшие этапы процесса синтеза культур, в том числе существование и взаимодействие таких явлений в культуре, как интернациональные, национальные и региональные. Это четко проявляется как в формообразовании современной архитектуры города, так и в общей стилевой характеристике всего строительства, осуществляющегося в последние годы.

Развитие японского жилого и культового строительства в древности обнаруживало свидетельства влияния зодчествa соседних стран — Китая, Кореи, стран Юго-Восточной Азии. Японская строительная традиция как часть общекультурных явлений в этих контактах была чрезвычайно активна, она вбирала региональные влияния и перерабатывала, переплавляла их в процессе социального опыта поколений.