Тамара Каленова (Заплавная) - Не хочу в рюкзак. Повести.

• Название: Не хочу в рюкзак. Повести.
• Автор: Тамара Каленова (Заплавная)
• Издательство: Издательство ЦК ВЛКСМ «Молодая Гвардия»
• Жанр: Советская классическая проза
• Год: 1968

Тамара Каленова, в недавнем прошлом студентка Томского университета, а теперь преподавательница древних языков, успела написать несколько рассказов и ряд повестей: «Нет тишины», «Шквальчата», «Не хочу в рюкзак», «Временная учительница».

Детство Тамары Каленовой прошло на Кавказе, юность — в Сибири, и это наложило отпечаток на ее произведения.

Герои ее повестей и рассказов — подростки и молодежь, главным образом студенческая.

Все произведения Тамары Каленовой гуманны и раскрывают лучшие черты современной молодежи.

---

Клоун протянул руку:

— Витя.

Измаил пожал его длинную, с сильными гибкими пальцами руку.

— Ноу смокинг! Запрещено курить, — сказал Витя дружелюбно.

Измаил торопливо скомкал незажженную сигарету.

— Айда во дворик! — подмигнул ему клоун. Измаил отрицательно покачал головой:

— Байнур...

— А-а... — сказал Витя и шепотом добавил: — Первый раз у нас?

— Да.

— Ничего. Новички все поначалу психуют. На любой работе. У нас тоже психуют.

— Я не артист. Я... так, — смутился Измаил.

Из гримерной выбежала Маша. В первый момент Измаил не узнал ее. Расшитое блестками трико. Коротко и туго схвачены волосы. Но главное — улыбка. Какая-то накрашенная, неисчезающая улыбка, делающая Машу незнакомой.

— Привет, Витя! — Она помахала клоуну рукой.

Но Витя не ответил. Он посмотрел на Измаила, как на лишнего, чужого здесь человека, и грустно отошел.

— Ничего, — ободряюще шепнула Маша Измаилу. — Привыкнут.

В это время по ту сторону занавеса объявили:

— Артистка... Мари-ия Са-а-ловей!

Маша покрутилась на дощечке с мелом и побежала на арену.

Измаил похолодел, словно это он сам сию минуту будет делать что-то немыслимое и непонятное. Но уж лучше бы сам!..

Он прильнул к щелочке.

Маша, казалось, превзошла самое себя. Номер «Каучук» требовал от нее невероятной гибкости. Чуть опережая музыку, она выделывала непостижимое.

Измаил невольно забыл, что это — Маша. Он любовался артисткой.

Наконец она впорхнула за кулисы. Лоб в мелких капельках пота. Но ее опять вызвали на арену, И так — несколько раз.

— А-а-а! — закричал вдруг истошным голосом Витя. — Зуб, мой зуб!! — Это уже было начало его работы.

Маша обняла Измаила.

— Ну, как? — спросили ее гордые и счастливые глаза.

Он зажмурился. Он еще не знал — «как», но зато отчетливо понял, что любит ее еще сильнее.

— Мария! — раздался вдруг строгий голос. Маша отстранилась от Измаила и бросилась вперед.

— Тетечка Сима!..

— Осторожно! — Строгая Серафима почти оттолкнула Машу. — Разобьешь очки! — Но тут же поспешно добавила, словно не надеялась, что выдержит до конца строгий тон: — Ты свободна! Я тебя отпускаю. Без выхода в финале... Маша сникла.

— Тетя Сима, пойдемте с нами? — просяще сказала она.

— Не могу... А вы где устроились?

— В общаге... Ну, теть Сима!

Тетя Сима нахмурилась еще больше.

— Что с тобой? Ты стала выражаться вульгарно! Что это за «общага»?

— Нет, тетечка, наоборот! Очень-очень ласково: общага, общаженька...

И Маша повисла у нее на шее.

Серафима поняла, что спорить бесполезно: ее рысенок сам нашел себе любимые сети, попался в них и счастлив, счастлив слепо и беспечно... И она осторожно обняла Машу, все еще сохраняя хмурое выражение лица и не обращая никакого внимания на стоящего рядом Измаила.

VIII

Славка опоздал на планерку. Когда он вошел в кабинет, все непроизвольно оглянулись на стук двери, а Клюев перестал говорить и не спеша отогнул манжет. Все то время, пока Славка пробирался между стульями к свободному месту, он смотрел на часы и молчал. Такая была у Клюева привычка встречать опоздавших.

Дождавшись, когда Славка уселся, инженер с иронией спросил:

— Можно продолжать?

Славка не удержался и небрежно наклонил голову: разрешаю, продолжайте, и закинул ногу на ногу, в душе проклиная свою дешевую позу. Клюев не обратил внимания на его выходку и спокойно сказал:

— Прежде чем перейти ко второму участку (это был Славкин участок), хотел бы задать вопрос мастеру: в каком заведении вы учитесь?

— В строительном, — ответил Славка, не понимая, к чему этот вопрос.

— Так это там рекомендуют летний электропрогрев?! — чуть повысив голос, продолжал Клюев.

— Какое лето? Осень. Да и быстрее...

— «Быстрее»! Зажарил бетон, как котлету, и еще оправдывается! Вот, полюбуйся!

Он протянул температурный лист. Славка взял его, мельком глянул и опустил голову.

Бетон действительно пропал. Придется вырубать. И ведь не оправдаешься, что понадеялся на бригадира...

Рассердившись, что Славка не пытается объяснить, почему загублен бетон, Клюев сухо сказал:

— Треть зарплаты!

Правильно. На месте Клюева он поступил бы точно так же.

...Славка вышел из кабинета последним.

— Станислав, погодь!

Широкими шагами его догнал Клюев. Подошел, закурил.

Славка закурил тоже.

— На участок? — спросил Клюев.

— Куда же еще? — ответил Славка.

— По пути, значит...

Шли, молчали. Навстречу попадались редкие прохожие, еще издали уступали дорогу. «Наверно, вид у нас свирепый, — подумал Славка. — Только чего это Клюев злится — непонятно. Подписал приказ — и с плеч долой!»

— Слушай, давно я хотел тебя спросить...

— О чем? — насторожился Славка.

— Почему не интересуешься отделочными работами? Разнообразие! Красотища! Кроме того, тебе это просто необходимо...

Славка мотнул головой.

Клюев положил тяжелую руку на его плечо.

— Станислав, — сказал он неожиданно мягко. — Что с тобой?

— Вы о чем? — дернулся Славка. — Думаете, зарплаты жалко?

— Я не о зарплате, — терпеливо сказал Клюев. — Я вижу, ты прямо-таки на глазах пропадаешь после этой свадьбы... Возьми себя в руки, загрузись работой — и все пройдет. Ей-богу!

Славка не удержался от скептически горькой усмешки.

И тут вдруг Клюев вспыхнул, по-мальчишески порывисто сказал:

— Штаны бы поснимал да всыпал скептикам! Валяют ваньку, хотя и сами прекрасно знают, что магнитофон, водка, нытье, умные разговоры в пользу бедных — туфта! Только работа может выбить дурь! Ан нет! Не годится такой рецепт! Старомодно-де, пропаганда для молодежи...

— Это вы про кого? — слабо улыбаясь, спросил Славка.

— И про тебя! Раскис!

— Не надо, — поморщился Славка, — прошу вас, не надо! Все немножко не так. Я загружусь работой. Я вырублю бетон... Только не надо мне такие слова... Не надо. Не хочу.

Клюев затянулся дымом и закашлялся. Славке стало стыдно и жаль Клюева.

— Кирилл Георгиевич, поймите: лично мне нужно все только свое! Понимаете? То, что у вас, мне не подходит. Мне надо все по-моему!.. Я сам.

Кирилл Георгиевич вдавил окурок в осенние листья. Посмотрел на Славика и подивился: без очков у него были какие-то странные глаза, он щурился и делал вид, что все отлично видит.

Клюев вздохнул и ничего не ответил.

***

Славка едва дождался конца рабочего дня.

Все валилось из рук. Каменщики внимательно выслушали его распоряжения о перемычках, хотя оказалось, что перемычки уже заменены новыми. Он послал машину туда, откуда она только что вернулась. Словом, в тот день Славка не попал в центр движения, незаметного для постороннего взгляда, но ощутимого мастером, когда он необходим всем до зарезу.

***

Славка шел с работы и смотрел в землю. Он плелся бы часа два, поддаваясь своему неладному настроению, если бы не заметил: «шпильки» модных туфель идущей впереди девушки напоминают двух деловитых ежей. Они накалывают рыжие листья и несут их с собой.

Славка ухмыльнулся, сделав это открытие, и поднял голову.

— Маша!..

Да, впереди шла Маша.

Она непритворно обрадовалась:

— Пропащая душа! Совсем нас забыл!

«Пропащая душа» — это Лидино выражение. Значит, подружились...» — заметил Славка.

А вслух забормотал что-то насчет адской перегрузки на производстве и в институте.

— Но сейчас я тебя не отпущу! — Маша решительно схватила его за рукав. — Пойдем к нам! Измаил уже беспокоиться начал: где да где Славка...

Славку и в самом деле вдруг потянуло к ребятам. Он дал себя уговорить, и они, болтая, направились в общежитие.

— С тетей Симой перемирие, — рассказывала Маша. — Не знаю, надолго ли?.. Бедная тетя, это для нее был удар! И потом, она почему-то все время думала, что я выхожу замуж за тебя!

Маша расхохоталась.

— Знаешь, Славик, она поклялась ставить свечки. Она ведь не верит в бога, а свечки — лишь бы я не выскочила замуж! Так ей пришлось их с восьмого класса ставить!

Маша снова залилась смехом.

Славик тоже улыбнулся. На душе оттаяло. Забылся зажаренный бетон, шоферы... Он снова был с Машей, и ему было хорошо.

Навстречу веселыми волнами шли парни и девушки.

— Наш город особенный, — сказал Славик. — Смотри внимательно. Такого нигде нет! Видишь — никого свыше тридцати лет! А? Здорово?

Маша посмотрела на него и снова засмеялась.

— Вы что, сговорились? С Гришкой идешь: «Смотри, наш город особенный»... С Измаилом: «Смотри, такого нигде нет...»

Славик смутился. Ему еще сильнее захотелось увидеть друзей, и он впервые отчетливо понял, как ему сильно не хватало их все это время.