С.Г. Кара-Мурза - Порочные круги постсоветской России т.1

• Название: Порочные круги постсоветской России т.1
• Автор: С.Г. Кара-Мурза
• Издательство: Научный эксперт
• Жанр: Политика
• Год: 2014

В условиях дезинтеграции общества, когда система расколов, трещин и линий конфликта является многомерной, требуется новый инструментарий для составления «карты общностей» и диагностики их состояния. Это — условие для разработки программы «сборки» российского общества на обновленной и прочной матрице. Без этого невозможно преодоление кризиса и возрождение государства.

Но широкое обсуждение этой проблемы в среде политиков, обществоведов, интеллигенции и всех ответственных граждан требует предварительно изложить эту проблему в простых понятиях с ясными доводами.

Для таких изложений мы и выбрали жанр докладов. Эти доклады готовят наши сотрудники или небольшие группы их, мы обсуждаем тексты в коллективе и издаем их небольшими брошюрами. Потом, кое-что проверив и поправив, собираем в сборники.

Для научных работников, преподавателей, аспирантов и студентов.

---

Доклад подготовлен А.А. Вершининым

СОСТОЯНИЕ И ПЕРСПЕКТИВЫ РЕФОРМИРОВАНИЯ РОССИЙСКОЙ НАУКИ

1. Введение

Наука — особый способ познания мира и человека, мышления и объяснения — зародилась на Западе. Там в ХVII-ХVIII вв. произошла научная революция как часть системы сдвигов, включавших в себя Реформацию, индустриальную и буржуазные революции. Западное общество Нового времени (модерн) возникло как новая цивилизация, и одним из столпов, на которых она стояла, была наука. Можно сказать, что наука была одной из ипостасей этого общества, она «пропитывала» все его поры.

Наука возникла в специфических условиях Западной Европы, и ее трансплантация в незападных культурах и традиционных обществах — одна из самых сложных проблем модернизации. Россия была первой в мире незападной страной, совершившей перенос западной науки на свою культурную почву. Укореняясь в России, наука стала частью ее собственной культуры, не потеряв при этом своей основы — научного метода, особенного взгляда на мир и на объект познания. В России она не размывалась при взаимодействии с другими формами знания.

Суть научного метода в том, что человек отделяет себя от мира как субъект, исследователь, а мир становится объектом, лишенным святости. Такое разделение давало ученому «свободу познания», возможность подойти к объекту исследования беспристрастно, отрешившись от проблемы добра и зла. Знание — сила, и сила грозная. За стенами лаборатории она должна быть ограничена этикой.

Наука изучает «то, что есть», предоставляя философии, религии и политике спорить о том, как «должно быть». Наука ищет истину, и добываемое ею объективное, возможно более достоверное, знание — огромная ценность, которая обеспечивает развитие человечества и сохранение природы.

Наука — вещь хрупкая и малоизученная. Многие страны вкладывают большие деньги, чтобы вырастить свою национальную науку — не получается. Ни за какие деньги ее не купишь. В России наука прижилась и расцвела, а может погибнуть. Будут потом строить новые НИИ, как храмы, будут давать звания новым академикам и нанимать лаборантов с хорошим окладом — а дух не вернется. Дух веет, где хочет…

Уже в конце XIX — начале ХХ в. русские ученые вошли в мировую науку как самобытное и уважаемое научное сообщество. Принадлежность к мировой республике ученых и следование универсальным нормам научного метода, наделило это сообщество чертами, присущимими национальной истории и культуре.

В России не возникло закрытых интеллектуальных сект, занятых натурфилософией, а затем и наукой. В русской культуре не прижилась алхимия, сыгравшая важную роль в системе знания Запада. Становление науки происходило не в обстановке невидимых коллегий и обществ, как это произошло в Англии и Германии, а в государственных университетах и Академии наук. Два родственных явления в истории России — революционное движение и наука — были способом служения, и многие революционеры в ссылке или даже в одиночной камере переходили к занятиям наукой.

Особенностью русской науки стало сохранение в ее мировоззренческой матрице, наряду с ньютоновской картиной мироздания, космического чувства. На Западе научная революция, почти слившись по времени с Реформацией, произвела десакрализацию мира, представив его как холодное и бездушное пространство. А в СССР квазирелигиозная утопия космизма соединилась с нормальной рациональной наукой, объединяя такие разные культурные типы, как Э.К. Циолковский и академик С.П. Королев. Образ вселенной как Космоса стал частью массового сознания в России. А. де Кюстин в своей книге «Россия в 1839 году» писал: «Нужно приехать в Россию, чтобы воочию увидеть результат этого ужасающего соединения европейского ума и науки с духом Азии».100

Находясь на периферии западного научного сообщества, русские ученые не испытывали той идеологической цензуры механицизма, которая довлела в «метрополии». По словам И. Пригожина, догма равновесности механических систем в западной науке подавляла интерес к нестабильности и неравновесным состояниям. В России же сложились сильные научные школы, изучавшие нелинейные процессы, переходы «порядок-хаос», цепные процессы и т. п. Можно сказать, что научная картина мира и нашей науки уже в начале ХХ в. включала в себя неклассические научные представления. Это способствовало достижениям научных школ в области горения и взрыва, аэро- и гидродинамики, океанологии и др.

Это замечание напоминает, что реформирование и перестройка российской науки по западным шаблонам — исключительно рискованная операция.

Наука — часть культуры, причем достаточно технизированная часть, принадлежащая и к духовной сфере, и к техносфере. Такие системы становятся матрицами, на которых воспроизводится данное общество. Переплетаясь друг с другом, они «держат» страну и культуру и задают то пространство, в котором страна существует и развивается. Складываясь исторически, а не логически, эти матрицы обладают большой инерцией, так что замена их на другие, даже очевидно лучшие, всегда требует больших затрат и непредвиденных потерь.

Обстановка для спокойного разговора о науке сегодня неблагоприятна. Уровень понимания науки и ее роли резко снизился из-за травмы 1990-х гг. и общего культурного спада. В настоящее время тяга к простым решениям такова, что под наукой подразумевают технологию — приложение научного знания в виде новых продуктов или методов. Это подмена предмета, ведущая к важным ошибкам. О технологии надо говорить особо.

Достоверное представление об объекте — одна из главных предпосылок для рационального управления. Главные ошибки в оценке полезности науки, особенно в период кризиса, порождены не отсутствием хороших методик «измерения эффективности», а структурными причинами: из поля зрения выпадают многие важные функции науки, которых просто не замечают, когда наука функционирует.

Среди тех «продуктов науки», которые невозможно купить или позаимствовать за рубежом ни за какие деньги, есть и такие, что необходимы для обеспечения политической, культурной и экономической независимости страны. Но даже если не считать независимость существенной ценностью, то надо сделать следующий шаг: Россия долгое время жить без своей науки не может даже просто как страна. Наука не только одна из полезных отраслей экономики и духовной деятельности, но и системообразующий фактор России, один из ее корней. Через многие воздействия, которые нельзя получить извне, отечественная наука участвует в создании, скреплении и развитии России, ее современного народа (нации). Вот главное значение той части науки, которая не может быть заменена импортом знания, технологий и экспертов.

Россия, не просто страна, но и одна из крупных цивилизаций. Когда поток знаний из мировой науки будет поступать в Россию, минуя «фильтр» собственной науки, которая увязывает эти знания с реальностью России, станут быстро размываться наши цивилизационные контуры.

Длительная эрозия науки постепенно лишит страну современной техносферы как целостной системы и сделает всю систему обороны и сдерживания недееспособной. Широкие круги общественности не заметят, какую роль играла в их жизни наука, а также момента, когда ее необратимо лишатся. Не менее глубокие последствия окажет тихое исчезновение науки на жизнеспособность государства. Окажется, что из всех структур, обеспечивающих само существование цивилизованного человека в независимой стране, будет как бы вынут небольшой, но жизненно важный элемент. Другим народам этот эксперимент покажет, что собственная, национальная наука является необходимой опорой всей культуры и государственности в целом.

Перечислим некоторые самые очевидные функции, через которые отечественная наука участвует в «воспроизводстве» России. На период кризиса, т. е. когда под угрозу поставлено именно воспроизводство страны, эти функции и есть главный предмет оценки полезности науки.

2. Приоритетные функции науки в кризисный период

• Наука через систему образования, средства массовой информации и личные контакты значительной общности ученых формирует рационально мыслящего человека с современным взглядом на мир, природу и общество.

Не располагая крупным научным сообществом, выросшим на почве национальной культуры, Россия не смогла бы произвести эту работу, так как для восприятия научного знания и метода и включения их в интеллектуальное оснащение народа необходимо, чтобы они были «переведены» на язык родной культуры. Исключительная устойчивость советского народа в войне 1941-1945 гг. и народа России в условиях тяжелого кризиса в 1990-е гг. — в большой степени результат длительного «воспитания наукой».