Ронни Касрилс - Вооружен и опасен. От подпольной борьбы к свободе

• Название: Вооружен и опасен. От подпольной борьбы к свободе
• Автор: Ронни Касрилс
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 2005
• ISBN: 5-88010-214-9

Книга Ронни Касрилса — первое издание на русском языке, приоткрывающее занавес тайны над деятельностью спецслужб Африканского национального конгресса (АНК).

Автор — активный участник подпольной борьбы против режима апартеида, ставший начальником военной разведки АНК, повествует без всякого вымысла о захватывающей подпольной деятельности, о реальных событиях своей жизни, не уступающей по остроте восприятия «шпионским» книгам.

Книга, написанная живым и доступным языком, рассчитана на массового читателя.

---

Я встретился с Дэвидом и его невестой Су Моррис, жительницей Лондона, в трактире «Булл энд Буш». В то время она была энтузиасткой с прической «лошадиный хвост», которая ожидала увидеть, как она сказала, «чёрного джентльмена в костюме и в котелке». Её основное представление об АНК сложилось из фотографии 1912 года, на которой были изображены отцы-основатели АНК. Я ввалился в джинсах, в куртке-анораке и с буйной шевелюрой. Дэвид предупредил её, что она не узнает от меня ни о каких аспектах подпольной работы (в которую они должны были включиться), которые «им не нужно было знать». Когда же она спросила, какова численность подпольной сети, я остановил её вопросом, готова ли она работать, даже если «вы двое являетесь единственной ячейкой». Она послушно кивнула, и на этом всё закончилось.

Немедленно после их свадьбы Дэвид и Су отправились в Кейптаун, где он получил работу в газете «Кейп Аргус», а она — в театре «Открытое пространство». Через год мы связали их с ещё одним новобранцем, который изучал философию в Сорбонне. Это был Джереми Кронин.

Джереми тоже недавно возвратился в Кейптаун, где стал преподавателем в Университете. Во время учебных занятий в Лондоне и в Париже на меня произвели сильное впечатление его интеллект и тихая внутренняя сила, которую он проявлял. Однажды я встретил его около моста возле собора Нотр Дам и смог усилить в нём уверенность в моём стремлении к безопасности, когда предложил, что «нам нужно уйти подальше от всех этих туристов с их фотоаппаратами». Мы гуляли по левому берегу Сены, обсуждая массовые демонстрации в мае 1968 года, которые привели к отставке Де Голля и чуть не привели к революции. События 1968 года произвели сильное впечатление на Джереми.

Для нас Южная Африка была бомбой замедленного действия, приближающейся к такому же взрыву. Тем не менее, я взял на себя труд разъяснить Джереми, как и другим новобранцам, что нас ждут тяжёлые времена, рассказать об одиночестве и опасностях, особенно для тех, кто работает в подполье, и о том (вспоминая терпеливый подход Дока), что наша революция может потребовать ещё много времени, хотя в душе я был уверен в обратном.

Как передать всё это нашим новобранцам, всегда было деликатным вопросом. Если мы повторяли слишком часто об опасностях и о возможности провала, то был риск возникновения страха и, следовательно, отказа от активной деятельности. С другой стороны, если мы говорили о проблемах вскользь и слишком сильно настаивали на быстрых результатах, мы могли нанести ущерб чувству осторожности. Даже с моей склонностью к действию, я считаю, что мы нашли правильный баланс. Мне не давали покоя мысли о том, что наши товарищи могут попасть в руки полиции безопасности.

Ко времени падения фашистского режима в Португалии и развала колониальной империи Лиссабона на нас вышла ещё одна пара потенциальных новобранцев. Тим Дженкин и Стив Ли путешествовали по Европе. Они попросту зашли в представительство АНК, которое тогда размещалось на Гудж Стрит, и встретились с Реджем Септембером. Редж догадался выставить их из представительства как можно быстрее. Он передал их Азизу Пахаду и мне, и мы встретились с ними в одном из трактиров. Поскольку они не имели чьих-либо рекомендаций, то мы попросили их задержаться в Лондоне с тем, чтобы иметь возможность проверить их. Затем они включились в продолжительную подготовку. Я был счастлив обнаружить в Тиме ученика, который быстро схватывал всё, чему я мог научить его в технической области. Они прожили в Лондоне в тесной квартирке в Фулхэме почти целый год, осваивая некоторые из наших пропагандистских идей. Тим и Стив, который стал работать кондуктором лондонского автобуса, были столь политически активными, что стены в районе Фулхэма оказались покрытыми надписями против вступления Англии в Общий рынок. Затем они вернулись в Кейптаун, где Тим стал работать научным сотрудником в Университете Западной Капской провинции.

Это были лишь некоторые из пропагандистских ячеек, которые мы создали, работая в Лондоне. Мы были постоянно заняты поддержанием связи с ними. Все они были очень активными, несмотря на то, что им надо было иметь какую-то постоянную работу в качестве прикрытия и тратить много времени на эту работу. Вся остальная энергия уходила в напряжённую подпольную деятельность. После многих лет, когда АНК и ЮАКП фактически молчали, теперь их пропаганда оказывала всё возрастающее воздействие. Специальный Отдел должен был тратить всё больше сил на поиски наших подпольных ячеек.

Не все наши потенциальные новобранцы были теми, за кого они себя выдавали. Предложил свои услуги Крейг Уильямсон, студенческий лидер — чрезмерно тучный, с одутловатым лицом и утверждавший, что он бежал из Южной Африки. Он сумел получить стратегически важный пост в международном студенческом фонде, размещавшемся в Женеве. Он произвёл на меня впечатление человека, холодного как рыба, и когда мы поинтересовались его прошлым, то узнали, что его бывшие коллеги не доверяли ему. Мы подвергли его испытанию, предложив уже потерявший ценность материал и когда одна из южноафриканских газет, известная своими связями с полицией безопасности, сообщила о том, что наши устаревшие брошюры появились в чёрных посёлках, наши подозрения усилились. Мы держали его на расстоянии далеко вытянутой руки, но у него были крепкие нервы. Он умело использовал свое положение, чтобы следить за поступлением средств из Швеции для антиапартеидных групп. Это продолжалось до тех пор, пока он не был разоблачён и не был вынужден удрать назад в Южную Африку. Там его повысили в звании до майора полиции безопасности.

1974 год — год свержения режима Салазара в Португалии, когда вооружённые силы, в конце концов, под воздействием колониальных войн в Анголе, Мозамбике и Гвинее-Биссау восстали, был благоприятным временем для Элеоноры и для меня.

День революции — 25 апреля — был днём 18-летия её дочери Бриджиты. После почти одиннадцати лет разлуки мать и дочь воссоединились. Мать Элеоноры привезла Бриджиту в Лондон. Их воссоединение сопровождалось радостью и облегчением, однако потребовалось время для того, чтобы восстановить нормальные отношения между матерью и дочкой. Бриджита осталась жить с нами и училась сначала в Лондонской школе экономики, а потом в Школе восточных и африканских исследований.

Позже она вышла замуж за своего друга по Дурбану Гарта Страчана, который приехал за ней в Лондон. Со временем они оба стали политическими приверженцами АНК. Ещё через пару лет Гарт начал работать в Антиапартеидном движении в Лондоне, а затем в АНК в Лусаке и Хараре.

Разлука Элеоноры с её маленькой дочкой накладывала тень на нашу жизнь и была источником тревог и мучений. Рождение наших двух сыновей и тот факт, что мы сумели при минимуме средств создать счастливый дом на втором этаже над магазинами в Голдерс-Грин помогало нам справиться с проблемой. Однако не единожды Элеонора плакала в депрессии.

Глава 9. Поколение Соуэто Июль 1977 года. Восточная Германия

В июне 1976 года Южную Африку потрясло восстание чёрных школьников. Оно началось в Соуэто и вскоре распространилось по всей стране.

Его непосредственной причиной было решение правительства ввести язык африкаанс, как обязательный язык для обучения в школах для чёрных детей. Когда школьники Соуэто организовали 16 июня массовый марш протеста, то полиция открыла огонь. Двенадцать детей были убиты. Однако это проявление жестокости не смогло подавить гнев поколения, которое выросло в период после расстрела в Шарпевилле и поражения в Ривонии, когда их родители были покорны властям. Молодёжное сопротивление как лесной пожар распространилось по стране.

Бушевали уличные битвы, когда подростки использовали крышки от мусорных баков для защиты от пуль. На полицейских и солдат сыпались камни и бутылки с зажигательной смесью. В боях, в которых преимущество одной стороны было слишком велико, погибли сотни молодых людей. По некоторым оценкам эта цифра составила за год более 600 человек. Многие из них имели самое туманное представление об АНК и «Умконто ве сизве».

Начало быстро увеличиваться число желающих вступить в АНК. В предыдущие годы они шли тонкой струйкой, а теперь потекли мощным потоком. Подростки покидали Южную Африку толпами, направляясь в соседние страны в поисках АНК с единственным желанием: научиться стрелять, получить оружие и вернуться назад домой, чтобы покончить с бурами.

Молодёжь обратилась к АНК, как к наиболее популярной и последовательной из организаций чёрных южноафриканцев. Как только движение сопротивления приобрело развитую форму, они обнаружили среди поколения своих родителей бывших политических заключённых, которые могли направлять их. Большинство из них были ветеранами АНК и диверсионной кампании. У АНК были инфраструктура и возможности для подготовки бойцов. И он поддерживал тесные отношения с партизанскими движениями, такими, как ФРЕЛИМО и МПЛА, которые изгнали португальцев из Мозамбика и Анголы. Пропагандистские акции, планировавшиеся из Лондона, также производили свое действие.