Игорь Кохановский - «Письма Высоцкого» и другие репортажи на радио «Свобода»

• Название: «Письма Высоцкого» и другие репортажи на радио «Свобода»
• Автор: Игорь Кохановский
• Издательство: Физкультура и спорт
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 1993

Книга содержит письма Высоцкого и репортажи, которые звучали на радио "Свобода".

Если же какие-то репортажи книги не так злободневны по сравнению с тем временем, когда они звучали по радио «Свобода», то хочется надеяться, что и тогда затронутые в них темы и события станут одной из ступенек, помогающих общественному сознанию подниматься на новый уровень…

---

Мне могут возразить, что, мол, приведенное ленинское письмо писалось в период гражданской войны, а Сталин выдвинул знаменитый тезис в мирное время. Отвечу: никакого мирного времени до недавних пор не было в нашем отечестве. Скрытую гражданскую войну против своего народа партийная верхушка вела всегда. Сегодня, надеюсь, это доказывать не надо.

Смешно, когда реалии сегодняшнего дня голословно объявляет новыми мифами какой-нибудь функционер. Досадно, когда это же делает человек, зарекомендовавший себя бескомпромиссным борцом за торжество истины. А именно таким в литературных баталиях предстал перед многими Дедков. В политических же дискуссиях ничего подобного, судя по этой статье, от него ожидать не следует.

Если продолжить разговор о мифах, но не мнимых, изобретаемых членом редколлегии журнала «Коммунист», а о реальных, ныне здравствующих, то нельзя обойти миф о так называемом «социалистическом выборе». Уж больно часто он муссируется в речах и статьях социологов, политологов, экономистов самых что ни на есть демократических направлений. Но ведь на самом деле никакого «выбора» не было. Как писал А. Ципко в своем очерке «Почему заблудился призрак?», «по словам самого Ленина, речь шла о том, чтобы “протащить” социализм в Россию, свернуть ее с той дороги, какой она шла накануне революции». Итак, никакого «выбора» не было. Вместо него был большевистский переворот, низвергнувший

Временное правительство под тем предлогом, что это правительство оттягивает созыв Учредительного собрания, к которому должна перейти вся власть. Народ, мол, не желает больше мириться с этими отсрочками, а большевики, выражая чаяния народа, немедленно созовут Учредительное собрание, для чего они и совершили переворот. Но это был обман: большевистские вожди вовсе не желали отдавать власть кому бы то ни было, что они и подтвердили, разогнав Учредительное собрание и начав террор…

Так о каком же «выборе» может идти речь? Может быть, победа в гражданской войне означала «социалистический выбор»? Тоже нет, так как и создание Красной Армии, и ведение гражданской войны шли под лозунгами «Власть — советам», «Фабрики — рабочим», «Земля — крестьянам», «Мир — хижинам, война — дворцам», «Грабь награбленное» и т. д. Какие из этих лозунгов оказались все тем же коварным обманом большевиков, сегодня уточнять нет необходимости. И после этого — все-таки говорить о «выборе»? Так нет же, говорим до сих пор.

Почему так происходит? Наверное, лучше Николая Александровича Бердяева на этот вопрос ответить невозможно. Вот что он писал: «В русской революционной мысли всегда был “стыд собственного мнения”. Этот стыд почитался у нас за коллективное сознание, сознание более высокое, чем личное. В русской революции окончательно угасло всякое индивидуальное мышление, мышление сделалось совершенно безличным, массовым». Ну а при таком мышлении и реальности сегодняшнего дня можно смело называть мифами. Это же мышление сказывается и в сетовании на то, что «сегодня партию все чаще отлучают» от таких ценностей, как «народ, справедливость, свобода, истина, правда», «делают вид, что она к ним не имела и не имеет никакого отношения, символизируя скорее нечто противоположное». «Еще немного, — пишет Дедков, — и обличительный знак равенства соединит в партии всех: и яростных приверженцев сталинизма, и поклонников партийного государства брежневского образца, и тех, кто затеял перестройку, и тех, кто ее торопит, и тех, кто борется за демократию, и тех, кто ее ненавидит. И всем им, не вдаваясь ни в какие тонкости, прокричат и уже пробуют кричать “Долой!”».

Вот, оказывается, в чем дело: надо учитывать «тонкости». Ну что ж, поговорим о «тонкостях». Вспомним, к примеру, «дело Ельцина», созданного не кем-то, а именно инициаторами перестройки на третьем ее году. Вспомним пленум Московского горкома партии, «освободивший» Ельцина, пленум, на котором звучали речи в духе партийных собраний 37-го года. Кто-то даже употреблял формулу времен «великой чистки» — г- «нож в спину перестройки»… Вот как было названо смелое и, как мы сейчас знаем, своевременное выступление Бориса Николаевича. Но партия пошла за «инициаторами перестройки», осудившими Ельцина знаменитой фразой: «Борис, ты не прав».

Можно говорить о таких, скажем, «тонкостях», как нравственность и покаяние. Разве не безнравственно, что XXVIII съезд КПСС, результатами которого удовлетворен Дедков, отверг предложение о том, что партия должна признать свою ответственность за все преступления, совершенные против собственного народа? Любому здравомыслящему человеку ясно, что беззакония и произвол в нашей стране совершались «руководящей и направляющей силой». Но прилюдно признаться в этом «инициаторы перестройки» не желают и сегодня. Поэтому и не заходит речь о покаянии, без которого невозможно очищение от прежних грехов. А ведь автор статьи говорит с читателями от имени этих якобы «очистившихся партийных рядов». Отсюда и пафос осуждения кричащих «Долой!»…

Конечно, Дедков подразумевает совсем другие «тонкости». Мною же упомянутые немедленно отлучают партию от тех ценностей, к которым автору так хочется приобщить коммунистов. Но даже «инициаторы перестройки» и эти ценности — вещи несовместимые. Потому что, если честно, перестройка — мера вынужденная. Это шаг человека, припертого к стене. И каждая уступка партии, будь то отмена 6-й статьи конституции или провозглашение суверенитета России, — это все новые и новые шаги в очередной раз припертого к стене. Потому и кричат «Долой!», что надоело вытягивать очередные уступки.

Не хочу казаться неблагодарным и отлично понимаю, что, не будь Горбачева, мы бы еще долго барахтались в трясине постбрежневского руководства. Но прекрасно помня эпоху, кончившуюся весной 85-го, я не хочу ее абсурд, как это делает Дедков, брать за точку отсчета осознания сегодняшних перемен. Потому что для меня здравый смысл — это все равно, что воздух, которым дышу. Только этим здравым смыслом я могу мерить ту степень свободы, которая достигнута сегодня в нашем обществе. Подход же Дедкова опять возвращает нас к известной шутке начала 80-х: «прошла весна, настало лето — спасибо партии за это».

И в заключение коротко об эвфемизмах, которыми пестрит статья Дедкова. Я остановлюсь на одном.

Говоря о трудностях понимания того, «где кончается “течение” в партии и начинается “течение” вне ее», Дедков пишет: «Разве не приходилось решать на будничном уровне: с кем ты, почему вместе и до какого предела? И тогда-то оказывалось, что от члена партии чаще всего требовалось большое терпение. Надо было терпеть, что в важном партийном издании терзали и поносили достойного человека, что партийные вожди бесстыдно и непрерывно награждали сами себя, что какой-нибудь идеологический чиновник учил жить людей, которым годился разве что в ученики. И чем разительнее становился контраст между реальностью и идеалами, в которые продолжал верить человек, тем беспросветнее оказывалось терпение».

У меня сразу возникает вопрос: ради чего терпеть все это? Неужели Дедков не задавался подобным вопросом? А может быть, он от него уходил? А если так, то никакое это не «терпение», а, простите, элементарный конформизм. Потому что нету, не существует чего-то такого, ради чего можно было бы все это терпеть. Если, конечно, не ради очередной утопии вроде «коммунистической перспективы». Но об этом говорить уже скучно.

«Поверх барьеров» ноябрь 1990

Чтение двадцатое. ПАДЕНЬЕ

Из цикла «Руины»

Словно банда с дороги большой
в лихолетье разора и мора,
над страной, над народной душой
надругалась эпоха террора.
И еще приказала: молчи!
И душа в диком страхе молчала,
ибо бесы, пируя в ночи,
и кремень превращали в мочало.
Нас съедала насилия ржа,
грех и зло занеся в предрассудки.
И растлилась народа душа,
став пустой, как душа проститутки.
И пошли под прицелом властей
души падших на торг,
на продажу,
вознося палачей до вождей,
возлюбя их до ажиотажу.
Столько лет
под кремлевский диктат
здравый смысл подменялся абсурдом,
что и к здравому смыслу возврат
вновь страшит нас, как делом подсудным.
Жжет нас правды народная боль,
да ловчит полуправды сословье,
дабы «руководящая роль»
не предстала как средневековье,
где растленной и падшей душе
и злодейство — всего лишь проступок,
как просчет при ночном дележе
горемычных грошей проституток.
И не видно к спасенью пути
для души, превращенной в руины,
чтобы снова себя обрести,
возродясь, как душа Магдалины.

1989

Репортаж двадцать первый. ВТОРОЕ САМОУБИЙСТВО