Татьяна Москвина - Люблю и ненавижу

• Название: Люблю и ненавижу
• Автор: Татьяна Москвина
• Жанр: Прочая документальная литература
• Год: 2006
• ISBN: 978-5-367-00071-1

Сборник статей популярной петербургской журналистки Татьяны Москвиной включает в себя размышления о судьбах России и родного города, литературные портреты наших знаменитых современников, рецензии на нашумевшие кинофильмы последних лет.

Герой книги – современная Россия. Никита Михалков и Владимир Жириновский, Алиса Фрейндлих и Валентина Матвиенко, Александр Сокуров, Рената Литвинова… и даже сам черт, явившийся в Россию дать интервью, образуют причудливый хоровод отражений в живом уме автора блистательных эссе. Татьяна Москвина любит и ненавидит своих героев и свою Россию с истинной страстью. Водопад блестящих афоризмов и искрометных наблюдений, полет мысли и танец юмора берут в плен читателя сразу и отпускают не скоро: такова истинная власть острого Слова.

---

Мера обособления частной жизни человека различна в разных временах и странах. Собственно, тенденций тут только две: открытость и замкнутость. Открытость, явленность, прозрачность частной жизни естественна для человеческих сообществ – каким образом можно скрыть свою частную жизнь, к примеру, в архаической деревне (ауле, кишлаке, становище)? «Никуда на деревне не спрятаться, не уйти от придирчивых глаз»– справедливо напевает герой картины «Дело было в Пенькове», и советская деревня по этой части не уступала обыкновенной русской. Такие колоссы цивилизации, как армия и монастырь, также не предполагают секретной частной жизни в своих рядах. Для замкнутости, «тайнизации» частной жизни требуется обособление человека, развитие индивидуальной трактовки своего бытия, чувство личного достоинства – или специально предусмотренная «царская» привилегия. Человек, охраняющий свою частную жизнь, конечно, отливает чем-то героическим, ведь грозные инструменты вскрытия – Исповедь (церковь), Допрос (государство) и Сплетня (сообщество) всегда наготове. Но, с другой стороны, всякое общество убеждено, что частная тайна – это постыдная тайна; хорошего не скрывают – за секретным покровом спрятаны пороки, ошибки, преступления, несчастья, грехи. Родина великой оптической иллюзии – Великая Британия – обогатив человечество образами «леди» и «джентльмена», которые не могут делать ничего такого, о чём нельзя было бы рассказать за вечерним чаем, создала также целую литературу исследования «скелетов в шкафу», расположенных прямо за спиной у леди и джентльмена.

На сегодняшний день мир по прежнему разделён во всех своих проявлениях и признаках, кроме одного – состоялось его информационное объединение. Общее информационное пространство, питающееся действительностью, но не совпадающее с ней, может то, чего до сих пор не было. Вот всё было под солнцем, а этого не было: события частной жизни человека мгновенно могут стать известны миллионам других людей. Значит, возможна сознательная «игра на миллионы», и вот Россия входит в эту игру.

За двадцать лет, с1985-го по 2005-й год, освоено всё – производство собственных сериалов и копирование западных реалити – и ток-шоу, индустрия популярной музыки и эстетика гламурных журналов; слово «пиар» стало обиходным, а технология политики сделалась профессией. Каждый день тысячи людей появляются в эфире с рассказами о своей жизни, образуя гигантский массив болтовни, взбаламученного житейского моря, где малым каплям не приходится и мечтать о собственной участи. К «грязи реальной» добавляется к тому же «грязь фантастическая»– многие подобные рассказы сочинены, инсценированы креаторами эфира. Протест бесполезен, ведь в больших системах индивидуальное поведение отдельных частиц не важно – так учит физика, а социальная «физика» только подтверждает справедливость этого правила. Курс на забалтывание бытия, обесценку слова – в сущности, на тотальную компрометацию Логоса – выполняется неукоснительно. «Своя жизнь» – жизнь, которую можно публично рассказать, не стесняясь обнаруживать даже интимное, которую за деньги разрешают подсматривать – теряет цену. Поэтому цену приходится срочно набивать. Для набивания цены требуются герои, обязанные показывать, как им удалось из этой залапанной и опозоренной жизни выжать счастье и успех – или хотя бы фарт и кайф.

И тут в Новороссии обнаруживается весомый дефицит: дефицит мифологии. Героев, готовых положить частную жизнь на алтарь мифа, достаточно – но где тот алтарь и каков этот миф? К тому же, не всякий миф можно накормить собой. К примеру, новороссийский миф Безопасности не предполагает участия в нём частной жизни граждан. Он на том и стоит, что за видимой стороной государства скрывается то, что «на самом деле», и это «самое дело» неизвестно и непостижимо. Шайка таинственных рыцарей ведёт страну секретным путём – куда-то, а всё, что творится в обозримом пространстве, есть сложный отвлекающий маневр. (В эту игру, конечно, отдельному индивидууму не пристроиться.)

Кроме того, миф Безопасности чисто мужской, женщинам он чужд, а смутное подозрение, что судьба России на этот раз зависит от женского выбора, с ходом времени нарастает: недаром героиням новорусских мифов становятся по большей части женщины. Рассмотрим два пламенных примера – «эффект Волочковой» и «казус Собчак».

Анастасия Волочкова, балерина вагановской школы, классического репертуара, переходит из Мариинского театра в Большой. Вскоре Большой театр расторгает контракт с Волочковой, и та обращается в суд и в СМИ за справедливостью. Возможно, законных оснований для расторжения контракта и не было – судя по всему, театр стремился прежде всего изгнать чужака. Вибрации Волочковой явно грозили разрушить классический мир балета, поменять тип славы, положенной здесь от века. Слава в классическом балете, строго ограниченная кругом знатоков и любителей, находится в прямой, ясной, неумолимой связи с талантом и трудом. Здесь не может быть никаких фантомов: что заслужил, то и получил. Волочкова же откровенно жаждала другой, безграничной, поп-культурной славы, основанной на обожании мифологического образа. И она её получает, становясь эдакой «бедной Настей» – простой хорошей девушкой, которая танцует и которую обидели злые люди (кстати, тут же варганится сериал «Место под солнцем», где Волочкова играет несправедливо гонимую балерину, жертву интриг).

Творятся чудеса: красивая, ухоженная, злая, тщеславная, богатая, надменная, не знающая сомнений в себе женщина в глазах миллионов выглядит хорошей, несчастной, обиженной. Её надо поддержать, защитить, и вот уже толпы бушуют вокруг «бедной Насти» с воплем «Мы тебя любим». На чём основан мираж? Как всегда, на реальности – в любой профессии девушкам не так-то просто добиться успеха. Девушки-жертвы, так положено, а хорошие девушки – хорошие жертвы. Офелия гибла и пела, и пела, сплетая венки. Вдобавок в дело были замешаны мифические лишние килограммы (дирекция объявила, что Волочкова весит больше положенного) – и удар пришёлся в самую болевую точку, в самый острый женский психоз. «Они» отказывают женщинам в праве на счастье из-за проклятых «лишних килограммов»! «Бедная Настя» оказывается в эпицентре сражения полов. Пусть действительность плодит чудовищ в девичьем образе, символические очертания образа не могут быть поколеблены, а потому Волочкова становится символом хорошей девушки, обиженной именно мужским миром – как назло, должностные лица Большого театра, боровшиеся с бедной Настей, имели такую степень лицевой выразительности, которая вполне могла им бы позволить участие в картинах Роу и Птушко в качестве второстепенной нечисти. Новое «Морозко» для бедной Настеньки написал, можно сказать, сам народ – ведь Волочкова вряд ли полностью осознавала суть событий.

Ксения Собчак, напротив, богатая девушка, у неё всё есть, ей не надо бороться за место под солнцем в мужском мире. Большой сильный мужчина, её отец, Анатолий Собчак (как мы помним, именно он благословил брак Аллы и Филиппа) как бы передал ей отвоёванное пространство по наследству. Богатая девушка – гадкая девушка: именно такая фря в русских сказках равнодушно проходит мимо яблоньки и печки, просящих о подмоге и не умеет сготовить Морозке путного пирожка. Ксения Собчак долгое время там и обитает, в отстойнике для богатых девушек, и народ, терпеливо читая о похищенных у неё драгоценностях на сумму 100 000 у. е. (или 200.000 у. е. – какая разница?), спокойно ждёт неминучей кары. Дамы пожимают плечами, недоумевая, как особа с лошадиным лицом и вечноми чёрными корнями обесцвеченных волос, умудрилась стать «профессиональной содержанкой» (так пишут газеты, я тут не при чём, честь девушки для меня – святое). И вдруг происходит волшебное превращение – Ксения нисходит к людям и, забросив сладкую жизнь, как честный наёмный работник берётся вести реалити-шоу «Дом». Теперь она уже не пройдёт мимо яблоньки! Она соединилась с жизнью сказочных человечков прочными узами. А человечки, обитающие в реалити-шоу, воистину сказочные. Они разлучены с действительностью абсолютно. Их существование уже не подчиняется законам физики и экономики, в нём действуют феи, ангелы, бесы, домовые, лярвы, мавки и прочие любители поиграть в людишек. И Ксения Собчак становится чем-то вроде мавки/лярвы/феи. В этом качестве она прекрасно ускользает от осуждения и порицания – от мавки можно шарахаться или стараться задобрить, но хулить её глупо и небезопасно.

Да, развитой мифологии в Новороссии мало, но площадка под неё подготовлена, проведён полный нулевой цикл, что ли. «Модель исчезновения» построена, испытана и готова к воплощению. Герои этого периода – переходные, они, сделав своё дело, сгинут, передав знамя другим. Основные свойства построенной модели просматриваются легко.

Казалось бы, функция судьбы передоверена от неизвестных инстанций телевидению, которое распоряжается деньгами, славой и любовью. (Это не настоящие деньги, слава, любовь, а игровые знаки, фишки, условные обозначения.) Телевидение же – дело рук человека, и потому человек вроде бы вправе рассчитывать на реальный элемент сознательного моделирования игры. Но я думаю, телевидение вовсе не заменитель судьбы, а всего лишь её очередная арена, сцена, площадка. А сама судьба как была, так и осталась изобретением демонов, желающих лишить человека его единственного богатства – свободной воли. Конечно, можно сказать, что по своей свободной воле человеки построят такую дрянь, что и демонам мало не покажется. Но всё-таки играть в свою игру как-то почётнее и ответственнее, чем фигурировать в чужой. Тем более, это воистину чужая игра – её креаторы озабочены прежде всего нарушением нормального обмена веществ человеческой жизни, превращением её в неестественную, вычурную штучку. Элемент дурного волшебства, неизменный в этой игре, когда вследствие ничтожных затрат вы достигаете существенных целей – получаете деньги, находите полового партнёра, узнаёте тайны собственной жизни – успешно приканчивает реальность. Люди не ощущают опасности, они вообще не понимают, что происходит. Они по-прежнему хотят простых необходимых вещей – а если для обретения их надо съесть червяка в комнате с такими же придурками, на глазах у миллионов зрителей, то что же делать, такова нынче плата за проезд. Подумаешь, ерунда какая! «Они» больше не требуют, чтобы ты горячо любил свою Родину, жил, учился и боролся, как завещал великий Ленин, как учит Коммунистическая партия (текст клятвы вступающих в ряды пионеров Советского Союза), не расстреливают за «валютные спекуляции», не нависают грозовой тучей над половыми играми. Можно выиграть на фу-фу приличные деньги и купить, например, машину. А что машина, купленная на деньги от фу-фу, это не машина, а олицетворённое фу-фу, кто же это знает. Чтоб это знать, надо быть мудрецом, сторонящимся демонских забав.