Чарльз Уильямс - Аденауэр. Отец новой Германии

• Название: Аденауэр. Отец новой Германии
• Автор: Чарльз Уильямс
• Издательство: АСТ
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 2002
• ISBN: 5-17-012627-1

Конрад Аденауэр…

Один из крупнейших политических лидеров XX столетия…

Первый канцлер ФРГ, не только преобразивший свою страну, но и повлиявший на изменение политического ландшафта всей Европы…

Человек, благодаря энергии и созидательному дару которого после Второй мировой войны Германия добилась ошеломляющих успехов, по праву названных «экономическим чудом». Один из тех, кому удалось НЕВОЗМОЖНОЕ — в неправдоподобно короткие сроки «поднять» побежденную, лежавшую в руинах страну до уровня самых богатых, благополучных и могущественных держав мира…

---

Еще одна проблема возникла с формированием ландтага и правительства новой земли Северный Рейн-Вестфалия. Места в ландтаге англичане распределили между партиями в соответствии с результатами выборов в местные органы, и у Аденауэра не было особых причин протестовать против этого. Премьером они назначили Рудольфа Амелюнксена, что на первый взгляд тоже должно было устроить лидера ХДС. Это был старый знакомый Аденауэра еще со школьных времен, контакты между ними не прерывались и при нацизме. Однако как политик он был Аденауэру явно не симпатичен. В веймарский период Амелюнксен одно время входил в число доверенных лиц тогдашнего министра-президента Пруссии, социал-демократа Отто Брауна, и был близок ему по политическим взглядам. Этого нынешний лидер ХДС не мог ему простить. Аденауэр не желал ни сам входить в возглавляемое им правительство, ни санкционировать участие в нем членов своей партии. Однако нашелся ослушник — не кто иной, как Карл Арнольд, согласившийся принять предложенный ему пост вице-премьера. Ранее оказавший неоценимые услуги Аденауэру в продвижении на высшие ступени партийной иерархии, он теперь стал рассматриваться как опасный еретик, тем более что выступил за налаживание сотрудничества с СДПГ и остатками партии Центра. К тому же — страшное прегрешение в глазах Аденауэра! — Арнольд поддерживал неплохие личные отношения с Якобом Кайзером.

Все эти события развертывались отнюдь не в вакууме. На международной арене усиливалось противостояние Востока и Запада. В апреле — мае и июне — июле 1946 года в Париже прошли две сессии Совета министров иностранных дел четырех держав, где, в частности, рассматривался и германский вопрос. Единственным их результатом стало то, что американцы и англичане пришли к выводу: Советский Союз не собирается придерживаться совместной политики, согласованной в ходе Потсдамской конференции 1945 года. В этой ситуации американская сторона предложила английской объединить хозяйственные механизмы обеих зон. Англичане согласились. Так возникла Бизония — полугосударственное образование с малоудачным названием, рождавшим ассоциации со стадом жвачных животных где-нибудь в прериях. Во время очередного заседания Зонального консультативного совета, проходившего в Гамбурге в августе 1946 года, заместитель военного губернатора генерал-лейтенант Брайан Робертсон сообщил Аденауэру эту новость. Очевидно, она была для него отнюдь не неприятной.

Весьма позитивно была воспринята им и речь государственного секретаря США Джеймса Бирнса, произнесенная им в Штутгарте 6 сентября того же года. По тону она резко отличалась от того, что немцы привыкли дотоле слышать от союзников. Чего стоила такая, например, тирада: «Американский народ желает помочь немецкому народу обрести почетный мир в обществе свободных и миролюбивых наций земного шара»[29]. Примерно такой же характер носило заявление, которое спустя месяц сделал в палате общин министр иностранных дел Великобритании Эрнст Бевин. Пожалуй, единственным диссонансом прозвучало решение французского правительства о фактической аннексии — впредь до подписания мирного договора — Саарской области.

Для Аденауэра вывод из этого международного положения был ясен: Германия скоро обретет более или менее независимый статус, и тем более важно, чтобы она подошла к этому рубежу уже сформировавшейся в духе его собственных представлений и образов. Другими словами — борьба и еще раз борьба, не только с Шумахером и его партией, но и с группировкой Кайзера — Леммера в собственной партии, с теми, кто их поддерживал и хотел сдвинуть Германию влево.

Однако как искусный тактик, Аденауэр умел выждать, на время отступить, пойти на компромисс, когда это диктовалось соображениями политической целесообразности. В апреле 1947 года предстояли выборы в ландтаг земли Северный Рейн-Вестфалия, и обострение отношений между «правыми» и «левыми» в ХДС, между сторонниками «рендорфской» и «валлербергской» программ могло стоить партии многих голосов электората. Два человека — Альберс от «левого» профсоюзного крыла и Пфердменгес от «правого», представлявшего банковские и промышленные круги, — принялись под чутким руководством самого Аденауэра за выработку взаимно приемлемого компромисса. В начале февраля 1947 года продукт их коллективного творчества был представлен на обсуждение руководства ХДС британской зоны. Оно состоялось в маленьком шахтерском городке Ален в Вестфалии и закончилось единодушным одобрением представленного документа. Он получил название «Аленской программы».

Эта была программа весьма радикальных экономических и социальных преобразований. Важнейшие ее положения предусматривали перевод угольной промышленности в общественную собственность, введение антимонополистического законодательства и право рабочих на соучастие в управлении предприятиями. Аденауэр пошел на принятие этих положений с явной и единственной целью — утихомирить «левых» в своей партии. Тем, кто его знал, было ясно, что как только пройдут выборы, он сделает все, чтобы выхолостить «Аленскую программу», нейтрализовать ее радикальное содержание.

Так оно и случилось. Выборы дали небезынтересные результаты: ХДС завоевал 92 мандата из 216, СДПГ — 64, коммунисты (КПГ) — 28, Центр — 20 и либералы (СвДП) — 12. Партия Аденауэра оказалась на первом месте, но лично для Аденауэра это были равнозначно поражению. ХДС не имел абсолютного большинства и должен был идти на коалицию с социал-демократами и частью фракции Центра.

Аденауэр как руководитель фракции ХДС в ландтаге не мог этому воспрепятствовать. Министром-президентом стал Арнольд, к удовлетворению англичан и к вящему неудовольствию Аденауэра. Он остался как бы в стороне от реальной политики. Результатом был полный и окончательный разрыв личных связей между Арнольдом и Аденауэром и переход последнего к тактике закулисных интриг против нового правительства.

Первой жертвой этой тактики стала «Аленская программа». Формально Аденауэр как лидер фракции повел себя как лояльный исполнитель воли своей партии: он внес на обсуждение ландтага ни много ни мало — сразу три законопроекта, направленные, по его словам, на воплощение в жизнь утвержденных высшим партийным органом программных положений, правда, в несколько модифицированном виде, дабы сделать их, опять-таки по его словам, более понятными и приемлемыми для всех. Расчет был на то, что социал-демократов эти изменения не устроят и они внесут собственный проект, который будет предусматривать более радикальные меры по национализации. Так и случилось: социал-демократы попали в поставленную ловушку, развернулась долгая и нудная дискуссия: фракция СДПГ защищала свой проект, фракция ХДС — свой, никто не мог убедить друг друга, и все кончилось тупиком. «Аленская программа» оставалась официальным документом ХДС, но в интерпретации, которую дал ей ее лидер.

После этого блестяще разыгранного действа можно было и отдохнуть. В июне 1947 года, когда дебаты по новым законам в ландтаге еще только разворачивались, Аденауэр счел ситуацию достаточно предсказуемой, чтобы уехать в отпуск. Прошение о нем было подано в оккупационную администрацию сразу же после апрельских выборов, в качестве мотива специально упоминалась необходимость ухода за больной женой. К тому времени, когда англичане дали добро, в состоянии здоровья Гусей наступило некоторое улучшение, и супружеская пара, как в старые добрые времена, в приподнятом настроении отправилась в Шандолен, где провела три безмятежных недели. Это было их первое с 1939 года путешествие за пределы Германии. Они нашли, что Швейцария мало изменилась за это время. «В Шандолене почти все так же, как и раньше… Погода чудесная, повсюду такая красота… Все есть, только дорого», — пишет глава семьи дочери Рии и зятю Вальтеру Рейнерсам. Гусей от себя делает приписку: «Это как во сне! Время здесь как будто остановилось!» Письмо датировано 3 июля 1947 года. В Европе в это время развертываются драматические события, связанные с «планом Маршалла». За день до этого провалом закончилась парижская конференция министров иностранных дел Англии, Франции и СССР: советский министр Молотов покинул зал переговоров, отказавшись от дальнейшего обсуждения американской инициативы. Надвигалась холодная война.

Кризис наступил и в состоянии здоровья Гусей. Вскоре после возвращения из Швейцарии ее самочувствие резко ухудшилось. На коже вновь высыпала сыпь, к октябрю добавилась постоянная лихорадка. Был созван консилиум, который рекомендовал немедленную госпитализацию. Больная была помещена в боннский госпиталь Йоханнеса. Там ей сделали операцию но удалению зараженных тканей. Лотта и Либет несколько раз сдавали кровь, чтобы переливанием поддержать слабеющий организм матери. Однако инфекция не поддавалась лечению, заражение шло все глубже.