Чарльз Уильямс - Аденауэр. Отец новой Германии

• Название: Аденауэр. Отец новой Германии
• Автор: Чарльз Уильямс
• Издательство: АСТ
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 2002
• ISBN: 5-17-012627-1

Конрад Аденауэр…

Один из крупнейших политических лидеров XX столетия…

Первый канцлер ФРГ, не только преобразивший свою страну, но и повлиявший на изменение политического ландшафта всей Европы…

Человек, благодаря энергии и созидательному дару которого после Второй мировой войны Германия добилась ошеломляющих успехов, по праву названных «экономическим чудом». Один из тех, кому удалось НЕВОЗМОЖНОЕ — в неправдоподобно короткие сроки «поднять» побежденную, лежавшую в руинах страну до уровня самых богатых, благополучных и могущественных держав мира…

---

Впрочем, решающим фактором на чашах весов стало заявление британской стороны о готовности предоставить Бонну статус фактической экстерриториальности, исключив город и прилегающий район из юрисдикции оккупационной администрации. Американцы в отношении Франкфурта таких гарантий не давали. Правда, и в этих условиях решение в пользу Бонна было принято минимальным большинством голосов после долгих и утомительных прений, которые длились почти до полуночи. Аденауэра обвиняли в том, что он нарушил полагавшийся председателю принцип беспристрастности, руководствуясь, помимо партийных, еще и личными мотивами — Бонн был совсем рядом с его домом. Он с возмущением — пожалуй, даже слишком сильным, чтобы его можно было считать искренним, — отвергал эти «инсинуации». Между тем вскоре после решающего голосования по вопросу о столице в письме, адресованном кардиналу Фрингсу, он с явным удовлетворением отмечал, что «все прошло хорошо», добавив: «Я же знаю о том, что вы тоже были заинтересованной стороной». Это «тоже» о многом говорит.

Торжественный акт подписания Основного закона членами Парламентского совета состоялся 23 мая 1949 года. Присутствовали военные губернаторы трех держав, обстановка была довольно помпезная. Аденауэр объявил Основной закон вступившим в законную силу и тем самым возвестил о рождении Федеративной Республики Германии. В своей заключительной речи он позволил себе смелое утверждение о том, что «плод наших усилий представляет собой значительный вклад в дело воссоединения немецкого народа». На самом деле верно было противоположное: Основной закон изложил принципы, предназначенные для единого германского государства, но, поскольку он фактически был введен в действие только на территории Федеративной Республики, решение задачи достижения единства Германии отодвигалось на неопределенное будущее. Но это как раз вполне устраивало Аденауэра. Как отмечал впоследствии Ноэль Аннан, Аденауэр «в каждой своей речи заявлял о верности идеалу единой Германии, но каждая из его акций была направлена на то, чтобы сделать этот идеал политически нереальным. Да и зачем ему нужна была Германия по ту сторону Эльбы, которая традиционно симпатизировала социалистам? Для того чтобы юна перечеркнула его проект католической Западной Германии?»

Постепенно претворялись в жизнь и другие положения лондонских документов. 8 апреля 1949 года был обнародован Оккупационный статут: место губернаторов занимали Верховные комиссары, за оккупационными властями оставались только полномочия, относящиеся к обеспечению безопасности. На том же самом совещании в Вашингтоне, где три державы договорились по поводу Оккупационного статута, было принято принципиальное решение о слиянии французской зоны с Бизонией — она стала Тризонией. На 14 августа были назначены выборы в национальный парламент — первые свободные всеобщие выборы за шестнадцать лет.

Избирательная кампания проходила сложно. Не было опыта, мелкие местные интересы играли никак не меньшую роль, чем крупные политические проблемы, в разных регионах формировались свои политические коалиции, порой трудно было понять, кто и за что выступает. Имелись разные модели будущего правительственного блока: коалиция ХДС и СДПГ, как в Северном Рейне-Вестфалии, где премьером был, напомним, соперник Аденауэра Карл Арнольд, коалиция СДПГ и Свободно-демократической партии (СвДП), как в Гамбурге и Бремене, либо, наконец, коалиция ХДС и СвДП, как в Бадене. Споры шли жаркие, но какие-то бестолковые.

Внутри ХДС главным событием, предшествовавшим ее вступлению в избирательную гонку, стало окончательное поражение «христианского социализма». В феврале Аденауэр пригласил Эрхарда выступить на форуме ХДС в Кенигсвинтере. Его речь не оставила камня на камне от социалистических идей. Единственное серьезное возражение выдвинул Альберс: он заявил, что теперь «Аленскую программу» можно выбросить в мусорную корзину, что было, безусловно, верно. Аденауэр в ответ заявил, что он по-прежнему целиком и полностью разделяет положения «Аленской программы», что было, разумеется, откровенной ложью. Аудиторию все это только позабавило. Созданный на форуме комитет 15 июля обнародовал «Дюссельдорфские принципы», означавшие, что ХДС во всех трех зонах полностью принимает на вооружение эрхардовскую программу экономического либерализма. Воздержался лишь баварский ХСС, который раздирали тогда внутренние конфликты; он присоединился к «Дюссельдорфским принципам» позднее.

Теперь можно было по-настоящему начинать избирательную кампанию. Тон ей задал сам Аденауэр речью в Гейдельберге 21 июля. «Главным нашим противником, — заявил он, — будет социал-демократия. Мы должны добиться того, чтобы 14 августа ни при каких обстоятельствах не стало днем рождения социалистической экономики». В качестве еще одного противника были выбраны англичане, причем в качестве ударной темы — проблема демонтажей. Другим пунктом для нападок стала поддержка, которую английские власти якобы оказывали СДПГ. В письме своему старому другу Хейнеману от 14 июня Аденауэр утверждал, что «лейбористы дают ей деньги — большие суммы… британское правительство отдало СМИ в своей зоне полностью в руки социал-демократов». Это была, конечно, полная чепуха, и Аденауэр прекрасно это знал, но это была хорошая тема для избирательной агитации.

Впрочем, его соперник Шумахер вел себя не лучше. Мало того, что он не стеснялся в выражениях по поводу рыночной экономики и лично Аденауэра. Он совершил грубую ошибку, развернув кампанию против католической церкви («пятая оккупационная держава») и против религиозного воспитания. Либералы из СвДП, всегда выступавшие за светское государство и свободное предпринимательство, не могли поверить своим ушам: оказывается, по Шумахеру, рынок — это выдумка церковников. Словом, избирателей здорово запутали, о чем прямо писали зарубежные наблюдатели.

Неудивительно, что результаты голосования принесли всеобщее разочарование. Из 31,2 миллиона занесенных в избирательные списки проголосовали 24,5 миллиона — 78,5%. ХДС получил 31% голосов, СДПГ — 29,2, СвДП — 11,9, остальные 27,3% разделились между дюжиной прочих партий и независимыми кандидатами. Казалось, вновь вернулся Веймар с его партийной неразберихой. Чтобы предотвратить хаос четверо министров-президентов от ХДС, включая Карла Арнольда, выдвинули идею коалиции с СДПГ. Аденауэр был категорически против.

По мере того, как вырисовывалась картина распределения депутатских мандатов в бундестаге (Основной закон предусматривал довольно сложную схему обеспечения пропорционального представительства), для Аденауэра становилось все яснее — и он был, очевидно, первым, кто это понял, — что можно создать большинство на основе противостояния социал-демократам. Он связался по телефону с Гансом Эхардом, тогдашним лидером ХСС и министром-президентом Баварии, и изложил ему эту идею. Если тот поддержит идею объединения всех противников социализма, он, Аденауэр, рекомендует своей фракции выдвинуть кандидатуру Эхарда на пост председателя верхней палаты — бундесрата. Эхард сразу же согласился.

Оставался вопрос о кандидатуре канцлера. Чтобы решить его, Аденауэр прибегнул к испытанному приему: он пригласил главных актеров будущего спектакля к себе в рендорфскую резиденцию — «на чашку кофе». Там во второй половине дня в воскресенье 21 августа 1949 года и было, по существу, принято решение о том, кто будет править новой Германией.

ГЛАВА 4. ФЕДЕРАЛЬНЫЙ КАНЦЛЕР

«Есть единственный путь к свободе: шаг за шагом, в тесном взаимодействии с Верховными комиссарами, постепенно расширяя круг наших полномочий и прав»[32]

Круг приглашенных на рендорфское рандеву 21 августа был подобран самым тщательным образом. Двадцать шесть гостей должны были обеспечить представительство всех земель и регионов. Аденауэр, правда, формально оставался первым лицом только в ХДС британской зоны, общей для всех зон партийной организации еще не было, но никто не оспаривал его нрава на неформальное лидерство в отношении членов партии из других зон и, соответственно, на выбор участников и места той опять же неформальной встречи, которая должна была определить поведение партийной фракции в бундестаге.

Намечая список гостей, хозяин думал, естественно, не только о соблюдении полноты географического охвата. Важно было еще обеспечить, чтобы среди двадцати шести доминировали те, кто был за правоцентристскую коалицию, а отнюдь не за «большую коалицию» с СДПГ. В этой связи примечательным было отсутствие среди приглашенных одного из самых рьяных сторонников такой коалиции — министра-президента Северного Рейна-Вестфалии Карла Арнольда. Зато, естественно, был Пфердменгес, а где-то за кулисами порхал вездесущий Бланкенхорн. Когда все усаживались за большим столом в гостиной, Аденауэр, разумеется, поспешил занять кресло председателя. Никаких случайностей не должно было быть — всем должно было быть ясно, кто здесь главный, хотя никто, в общем, в этом и не сомневался.