Георгий Ушаков - По нехоженной земле

• Название: По нехоженной земле
• Автор: Георгий Ушаков
• Издательство: Молодая гвардия
• Жанр: Путешествия и география
• Год: 1953

Из предисловия:

«Остров еще не имел названия. Его нельзя было найти ни на одной карте в мире. И необитаем он был настолько, насколько может быть необитаемым маленький клочок земли, только что открытый среди полярных льдов на половине восьмидесятого градуса северной широты. На нем не было ни гор, ни рек, ни озер, да они просто не могли бы здесь поместиться. Это был всего лишь гребень известняковой складки, выступавший из моря. Он поднимался узенькой взгорбленной полоской и напоминал высунувшуюся из воды спину кита. Впервые вступив на его обледеневшую, скользкую поверхность, мы невольно шли осторожной походкой, будто под ногами и в самом деле лежал кит, готовый каждую минуту погрузиться в холодную пучину».

А на север и на восток от этого островка лежала огромная, неведомая земля. Нехоженая, незнаемая. Ее тоже не было на карте, — было только белое пятно, кое-где оконтуренное неуверенным, робким пунктиром.

Здесь все было тайной — территория земли, ее строение, ее почва, ее флора и фауна. Разгадать эти тайны, открыть эти земли, положить их на карту, дать имена островам, горам, заливам и озерам и должны были люди, оставшиеся на берегу.

Что и говорить, нелегкая задача выпала на долю пионеров Северной Земли! Но это были советские люди. Они знали, на какое дело послала их родина, они гордились ее доверием и смело смотрели вперед.

«Ни я, ни мои спутники не собирались разыгрывать роль робинзонов или изображать из себя ходульных героев; мы не мечтали, как о блаженстве, о трудностях и лишениях, так как прекрасно знали, что их будет достаточно на нашем пути и что нам не миновать их. Поэтому на морозы Арктики мы смотрели так же, как кочегары на жару у котельных топок; на полярные метели — как моряк на бури; а на льды — как шофер на трудную дорогу. Условия тяжелые, но нормальные и естественные для Арктики. В тех случаях, когда возможно, мы должны были избежать трудностей, а там, где этого сделать нельзя, бороться с ними».

Люди сдержали свое слово. Два года провели они на Северной Земле и исходили ее вдоль и поперек. Они прошли семь тысяч километров на собаках и пешком. Они шли в метель и морозы, в полярную ночь и в весеннюю распутицу, через хаос айсбергов и неразбериху торосов, по ледяной воде и по гололедице, преодолевая сугробы рыхлого снега и снежную кашу, с боя беря скалы и каждую минуту рискуя жизнью. Они положили на карту 37 тысяч квадратных километров нехоженой земли, выяснили ее простирание и конфигурацию, очертили ее границы, узнали ее рельеф, геологическое строение, климатические условия, животный и растительный мир, характер ледового режима окружающих морей. Этим они завершили открытие русских моряков и вновь прославили советскую науку — самую передовую в мире.

Об этом славном подвиге советских полярников и рассказывает в своей книге Г. А. Ушаков, бывший начальником первой экспедиции на Северной Земле.

---

— Говорят, выпиваете изрядно. И слушаться не всегда умеете.

— Головы не пропиваю, и силы тоже, — гордо выпрямившись, ответил охотник и мягче добавил: — А слушаться буду. Знаю, на что иду.

— На большой заработок не рассчитывайте. Для промысла времени будет мало. Только чтобы прокормить собак.

— Тоже понимаю. Зарабатывать — что же… Хочется просто поработать. И еще одну землю посмотреть. Жил на Новой, а оказывается, есть еще новее. Вот и обновим ее. А заработок при деле сам придет.

— Вы видели двухмесячную полярную ночь, — продолжал я, — а на Северной Земле она тянется четыре месяца. Не пугает?

— Ну что ж! Маленький чорт, говорят, бывает не менее опасен, чем большой. А мой однолетний Шурка доставляет больше хлопот, чем четырнадцатилетняя Валентина.

— Как же детей оставите? Ведь самое меньшее — на два года.

— Не впервые. Вот только с дочкой жалко расставаться. Хорошая девка. Умница. Люблю я ее. Крепко буду скучать, но ничего. Потом будет гордиться, что отец ее был с первыми людьми на Северной Земле.

— Ну, а отдыхать? Ведь вы только что вернулись с Новой Земли?

— А вы? Ведь вы только что вернулись с острова Врангеля, — ответил охотник.

Журавлев мне определенно нравился. Чувствовались в нем независимость, сила, удаль. Такими, вероятно, были новгородские ушкуйники, потомком которых он являлся.

Я согласился, что Журавлев должен доделывать сани, чтобы «обновлять» на них землю, которую он справедливо считал «новее Новой».

Он с жаром, по-хозяйски принялся за подготовку охотничьего снаряжения, за изготовление саней, промысловой «стрельной» лодочки и прочего. Через два месяца я сдал на его попечение прибывших в Архангельск 50 ездовых собак. Его опыт сразу пригодился. А опыт был немаленький. Почти двадцать пять лет Сергей Прокопьевич Журавлев занимался охотой на морского зверя и 13 раз зимовал на Новой Земле. Но сейчас и огромный опыт арктических зимовок не избавляет охотника от тревоги и мыслей, навеянных разлукой с людьми. Заметно, что он хочет скрыть свою тревогу. Говорит громче обычного, без необходимости переставляет в шлюпке вещи, гремит бидонами из-под бензина.

Лица участников экспедиции напряженны и строги. Я перевожу взгляд с одного на другого и мысленно задаю себе вопросы: «О чем они думают? Хватит ли у каждого из них да и у меня сил, выдержки, нервов и здоровья? Сумеем ли мы, во многом разные люди, сработаться настолько крепко, чтобы общими силами проникнуть в тайны Северной Земли?..»

Рядом с бортом шлюпки высовывается круглая голова матерого морского зайца. И сразу же картина меняется.

Журавлев с карабином в руках уже стоит на носу, готовый в любой момент выпустить заряд. Ходов застывает над мотором. У меня в руках оказывается гарпун. Но зверь чувствует опасность. Второй раз он появляется далеко в стороне. Однако он сделал свое дело — отвлек нас от мыслей, бродивших в головах.

Причалив к берегу и сложив оружие, мы направляемся к домику.

На земле мы видим, как много нам придется потрудиться на первых порах только для того, чтобы подготовиться к зимовке. Немало работы в доме, но еще больше на «улице», где надо разобрать все продукты и снаряжение. Все это нужно сделать нам своими руками. К тому же работа не ждет никаких отсрочек. Зима, лютая полярная зима не за горами. Положение всем нам понятно. Поэтому мы сразу же и принимаемся за работу: за изготовление коек, за распаковывание рации, ползаем по полу домика, измеряем, режем и прибиваем линолеум.

К ужину пол обит. Втаскиваем столы и любуемся нашей обстановкой. Вася расправляет на передней стенке советский флаг — единственное пока украшение, дорогое для нас, связывающее с далекой теперь родиной.

* * *

Так на безымянном острове прошел пасмурный, туманный день 30 августа 1930 года. С тех пор протекли годы, а неизгладимые впечатления его остаются попрежнему яркими и свежими. Картины встают в памяти так, точно все это произошло только вчера.

В последующие два года летом с острова сходил снег, зимой его хлестали бури, в полярную ночь над ним горели сияния, а льды нажимали так, словно хотели срезать этот клочок земли вместе с нашей базой. Но ярче всего ветров, который потом мы стали называть Домашним, запомнился именно таким, каким он был в день ухода «Седова».

И сейчас я еще помню, как в ту ночь, несмотря на усталость, я долго не мог заснуть. Впечатления дня чередовались с думами о будущем. Позади было прощание с людьми, впереди встреча с таинственной, нехоженой Северной Землей.

Начиналась новая жизнь — полная борьбы, приключений, радости открытий, гордого чувства побед над суровой природой и сознания выполняемого долга перед родиной.

Открытие Земли

Природа часто сохраняет нам удивительные отзвуки прошлого. Целые столетия, а иногда и на протяжении тысячелетий она хранит следы древнего человека, пока его потомки намеренно или случайно не найдут их и не прочтут по ним о деяниях своих предков.

В 1940 году группа советских моряков, занимавшихся гидрографическими работами, высадилась на небольшой и пустынный остров Фаддея, лежащий вблизи восточных берегов Таймырского полуострова. На берегу моряки неожиданно наткнулись на торчащие из земли медные котлы. Заинтересовавшись находкой, они здесь же обнаружили топор, сковородки, ножницы, медный колокольчик, оловянные тарелки и несколько голубых стеклянных бусин.

Как могли попасть эти предметы на необитаемый, никогда не заселявшийся остров, расположенный на наиболее труднопроходимом участке Северного морского пути? Никаких признаков пребывания здесь какой-либо современной экспедиции не было. Да и кто теперь пользуется оловянными тарелками?

Находка необычных предметов в таких условиях еще больше заинтересовала моряков. Выбрав время, они приступили к более тщательному обследованию места таинственной находки. Частью на поверхности земли, частью при раскопке гальки они одну за другой начали обнаруживать еще более удивительные вещи. Здесь были найдены сильно поржавевшая, с согнутым стволом и почти истлевшим ложем, древняя пищаль; потом непонятного назначения медные пластинки, серебряные серьги, безмен, перстни со вставными камнями, шахматные фигуры, бусы, бисер, ножи с инкрустированными оловом ручками, блок от судовых снастей и в большом количестве неизвестные морякам старинные серебряные монеты.

Но и этим находки не исчерпались. Весной следующего года те же моряки, после зимовки у мыса Фаддея, на берегу залива Симса, в 100 километрах к юго-востоку от мыса Челюскина и в 60 километрах западнее острова Фаддея, нашли остатки древней избушки, а летом, когда сошел снег, обнаружили здесь, как и на острове Фаддея, медные котлы, куски тонкого разноцветного сукна, ножи с кожаными ножнами, много бус, деревянные створки от икон-складней, перстни, серебряные и медные кресты, поясок из шелковой тесьмы, наконечники стрел, шелковые нитки, компас, солнечные часы, остаток истлевшей бумаги, на которой все же можно было разобрать надпись «Жалованная грамота», исполненную славянской вязью, — и снова в большом количестве серебряные монеты.

Все предметы были несомненно древнего происхождения. От всего веяло глубокой стариной.

Здесь же на берегу залива Симса были найдены кости двух человеческих черепов и обломок челюсти — останки обладателей богатств, обнаруженных моряками.

Находки были доставлены в музей Арктики. По Крайнему Северу полетела молва о полярных кладах, тайниках и сокровищах. Весть о находке гидрографов начала обрастать фантастическим вымыслом, превращаться в легенду. Но действительность оказалась изумительнее любой легенды.

Изучение специалистами находок моряков, а потом работа на местах находок в 1945 году специальной археологической экспедиции показали, что все эти богатства принадлежали одной и той же группе древних русских мореплавателей и пролежали в Арктике более 300 лет. Находки рассказали о том, что еще в первой четверти XVII века (не позднее 1617 г.) русские мореходы, идя с запада на восток, обогнули северную оконечность Азии — Таймырский полуостров — и, повидимому, остановленные льдами, поплатились жизнью за свое смелое предприятие.

Имена отважных мореплавателей похоронила Арктика, но советские люди через столетия нашли их след и восстановили их подвиг. Для нас их имя — русские люди. Им принадлежит честь первого прохождения морем мимо крайней северной оконечности Азии и посещения района, который считался почти недоступным вплоть до нашего времени.

* * *

В этом районе и лежит Северная Земля, которую нам предстояло исследовать. Она оставалась неведомой, неизвестной человечеству вплоть до 1913 года и, как убедились потом, оказалась последним большим куском суши, открытым на нашей планете.