Луи Буссенар - Приключения в стране львов

• Название: Приключения в стране львов
• Автор: Луи Буссенар
• Издательство: Ладомир
• Жанр: Прочие приключения
• Год: 1991
• ISBN: 5-86218-003-6

В романе «Приключения в стране львов» рассказывается о похождениях двух отважных охотников, героев целой серии произведений писателя, — Виктора Гюйона по прозвищу Фрике и спортсмена-миллионера Андре Бреванна.

_{Художник Александр Махов}

---

Тогда Андре прыгает в воду на помощь юноше. К несчастью, судно, подхваченное быстрым течением, уносит от смельчаков далеко в сторону.

Они плывут к берегу. Доплывают и попадают в плен к людоедам.

Кочегаром был не кто иной, как Фрике, совершавший кругосветное путешествие. Так он и познакомился с Андре — в африканской реке, среди крокодилов и людоедов. Немудрено, что такое знакомство сразу же очень сблизило их.

Думаю, незачем вновь описывать жизнь моих героев в плену у людоедов, побег и муки в африканской пустыне. Не стану пересказывать и то, как юноша, расставшись с Бреванном, попался пиратам, опять убежал и угодил к краснокожим, снова спасся, перешел Кордильеры[42] и неожиданно встретился в Вальпараисо[43] со своим спасителем. Вместе они поплыли через океан и на австралийском берегу были схвачены каннибалами. Их уже собирались вот-вот насадить на вертел, изжарить и съесть под гарниром из картофеля, как вдруг раздался зычный голос:

— Стой! Измена закона!

Из вечерней тьмы выступила высокая фигура в полной жандармской форме; неясный свет костра придавал ей колоссальные размеры.

То был Онезим-Филибер Барбантон, служивший жандармом в Новой Каледонии[44]. Он вышел в отставку и на пути во Францию потерпел крушение.

Дикари остолбенели. Барбантон выхватил саблю и велел всем разойтись, не то он разгонит «незаконное сборище» силой. Впопыхах жандарм споткнулся, упал, сейчас же вскочил и поднял свалившуюся с головы треуголку. Надевая ее, он сделал воинственный жест и вновь повторил:

— Ну же, расходитесь, не то плохо будет!

Дикари по-французски не понимали, но им послышалось, будто высокий человек произнес слово «табу», объявляя священной свою шляпу. Они все дружно встали на колени, восклицая в священном трепете: «Табу! Табу!»

Пришелец в шляпе «табу» сам становился «табу» — неприкосновенным божеством в глазах дикарей. Таким образом, Барбантону случайно удалось спасти Андре и Фрике. Разумеется, они подружились и с ним.

Вернувшись на родину, жандарм расстался с военной формой и открыл в Париже табачную лавочку, получив на нее права в придачу к пенсии от казначейства.

Увы! Старый воин, изрядно уставший на трудной службе в колонии, не нашел себе на родине желанного покоя.

Мы уже видели, как его жена, урожденная Элодия Лера, превратила дом в преисподнюю. Постоянная, непрерывная, утонченная и злобная тирания измучила бравого жандармского унтера до такой степени, что он с тоской вспоминал время, когда находился среди людоедов-канаков.

Тем временем Андре и Фрике затеяли новое путешествие, на это раз по Океании[45] с целью учредить большое торгово-земледельческое предприятие на Суматре[46], обещавшее огромные барыши. Но обстоятельства сложились чересчур неблагоприятно — пришлось уехать. Затем они пережили еще множество приключений. Парижский гамен Виктор Гюйон в продолжение двадцати четырех часов даже пробыл султаном Борнео[47].

Вернулись они домой ни с чем, обогатившись только надеждами на лучшее будущее и опытом.

Тут умер дядя-миллионер, оставивший Андре Бреванну все свое громадное состояние. Получив его, наследник перво-наперво решил устроить для Фрике новую жизнь и избавить друга от материальной нужды. Но парижанин не желал «примазываться к чужому богатству» и отверг этот план.

— В таком случае возьми у меня хоть взаймы. Потом отдашь. Процентов я не прошу.

Молодой человек согласился. Он принялся пополнять свое скудное образование и в то же время занялся слесарно-механической работой, в которой очень преуспел. У него открылся талант изобретателя. Терпеливый, как бенедиктинец[48], упорный в работе, почти аскет, юноша творил чудеса. За год придумал и усовершенствовал целый ряд инструментов, наиболее часто использовавшихся в промышленности (например, аппарат для штамповки металлических пуговиц). Появились деньги, чему он не переставал удивляться. Самостоятельно молодой человек вряд ли сумел бы воспользоваться своими патентами, но за этим делом внимательно следил Андре, помещая частые публикации в газетах.

В последнее время Виктор изобретал аппарат для промывки золота и за него мог получить целое состояние, но бросил все, даже любимый Париж, и по первому зову «господина Андре», как он звал своего земного бога, пошел за ним, не забыв, впрочем, свою экономку.

— Разве мне сейчас плохо? — рассуждал вслух молодой парижанин. — Путешествуем по-царски. Яхта отделана как дворец, спальня — точно будуар светской женщины; стол не хуже, чем в Café-Anglais[49]. Плывем куда хотим и делаем что нравится. У нас даже слишком много комфорта, и это меня пугает.

— Напротив, — возражал Барбантон, — я полагаю, нет такого комфорта, которого бы мы трое не заслужили: вы — как бывший султан Борнео; я — как состоявший в ранге божества у людоедов, и, наконец, господин Андре — как человек, достойный быть где угодно хотя бы даже императором. Зато вот эти господа, — он указал на открытые пакеты, — обманувшие нашего патрона, не знаю, как их и называть…

— Жалкие люди, одним словом, — подсказал юноша.

Но довольно. Бог с ними. Мы и упомянули-то о них только потому, что избыток комфорта на яхте получился благодаря им же.

Действительно, Бреванн рассчитывал на десять пассажиров, из которых семеро были люди изнеженные, избалованные столичными удобствами. Ради них он и старался. Друзья смалодушничали и увильнули от путешествия. Ну и пусть.

Несмотря на то, что, по уговору, каждый должен был запастись оружием сам, на яхте его было очень много, и притом самого наилучшего. Андре знал по опыту: это необходимо не только для охоты, но и для безопасности. Поэтому еще до отъезда в Гавр, он отправился к оружейнику Гинару и после долгого с ним совещания решил, что каждый охотник получит: 1) по винтовке Гринера восьмого калибра с тройным замком и двумя стволами, длиной в пятьдесят сантиметров; 2) по обыкновенной двустволке такого же калибра, с гладкими стволами, длиной в семьдесят семь сантиметров для стрельбы птиц на лету; 3) по винтовке «Экспресс» одиннадцатого с четвертью калибра, которая должна была стать неотъемлемой частью походной амуниции каждого из охотников.

Все ружья представлялись для стрельбы на близком расстоянии. Оно и понятно: издалека охотник никогда не стреляет по дичи, какая бы она ни была. При этом винтовка «Экспресс» служила для защиты от крупных зверей (несмотря на малый калибр, пуля, выпущенная из нее, приобретает столь высокую изначальную скорость, что пробивает шкуры даже у таких зверей, как тапир[50], медведь, тигр).

Джентльменский набор охотников завершали следующие два пункта: 4) ружье шестнадцатого калибра для охоты на мелких животных и птиц; 5) американский револьвер одиннадцатого калибра для самозащиты.

Патронные ящики, футляры для ружей, в общем, все до мельчайшей вещицы было поставлено точно в срок с обычной аккуратностью замечательной фирмой Гинара. Заказ был сдан на яхту вместе со специальным вооружением для матросов, состоявшим из скорострельных винтовок Винчестера.

Фрике и Барбантон, собственно говоря, не были настоящими охотниками. Конечно, при встрече с дикими зверями и тот и другой могли за себя постоять, но охотничьего огонька в них не чувствовалось. Поэтому условились самостоятельных действий не предпринимать, а держаться около Андре, во всем ему помогая.

__________

Выше мы уже кратко пересказали наши романы, где описывались подвиги троих французов на западном берегу Африки в лесах Сьерра-Леоне. Продолжение же их приключений началось с того, что Андре оставил яхту во Фритауне, а сам с друзьями отправился в страну львов, где и произошла их неожиданная встреча с мадам Барбантон, так удачно спасенной мужем от смертельных объятий громадной гориллы.

ГЛАВА 7

Кошмар наяву. — Путешественница. — Лотерейный билет. — Выигрыш не выдают! — По следам троих товарищей. — Желтая лихорадка. — Несчастье.

Бывают потрясения, которых не выдерживают даже самые крепкие сердца. Именно такое чувство испытал наш отставной жандарм, когда, подстрелив гориллу, узнал в спасенной женщине свою жену.

В голове у него все помутилось, мысли закружились вихрем и понеслись в какой-то дикой пляске. Для их выражения уже не находилось подходящих слов.

Барбантон разразился лишь нервным хохотом.

— Ха-ха-ха!.. Вот забавно-то! Приснилась любезнейшая супруга!.. Ведь это, разумеется, сон, господин Андре? Не так ли, Фрике?.. Что вы оба так смотрите? Или со мной случился солнечный удар?.. Кошмар какой-то! Послушайте, ущипните меня, уколите чем-нибудь острым, ударьте хорошенько кулаком, разбудите, я не желаю спать! Не хотите? Ну, тогда я сам.

Барбантон достал свой прибор для зажигания сигар, состоящий из огнива и фитиля, высек огонь, зажег фитиль и приложил к руке. От боли он вскрикнул и разразился руганью: