Евгений Ясин - Новая эпоха — старые тревоги: Политическая экономия

• Название: Новая эпоха — старые тревоги: Политическая экономия
• Автор: Евгений Ясин
• Жанр: Экономика
• Год: 2004
• ISBN: 5-98379-015-3

В книгу известного российского экономиста Евгения Ясина «Новая эпоха — старые тревоги: политическая экономия» вошли его работы 1998–2004 годов, посвященные взаимосвязи общественных и экономических процессов в современной России. Роль реформ 90-х годов в сегодняшнем экономическом подъеме, влияние государственной политики на инвестиционный климат, дело ЮКОСа и обозначенный им конфликт между бизнесом и бюрократией — анализ каждой из этих проблем подводит Евгения Ясина к единому выводу: только путь демократического развития сулит России экономическое процветание.

---

6. Осень 1997 года: полный отказ левой Думы (с учетом итогов информационной войны) от сотрудничества с правительством молодых реформаторов. Стало ясно, что надежда наскоком преодолеть сопротивление парламента по Налоговому и Бюджетному кодексам, по земельной реформе, по социальным льготам несостоятельна. Политика бури и натиска, принятая в марте, потерпела неудачу. Альтернативой мог быть новый конфликт с законодательной властью, исход которого представлялся более чем сомнительным. Порыв угас.

2.1.3 Азиатский кризис и смена правительства

7. Ноябрь 1997 года: до России докатываются первые отзвуки азиатского кризиса. Миссия МВФ отказывается одобрить очередной транш займа EFF на том основании, что до сих пор не учитывались растущие долги бюджетных организаций за газ, энергию и тепло, а также что исполнение бюджета оценивалось только по фактическим ассигнованиям без учета роста его долгов. Задержка транша — еще один толчок к потере доверия. Начала расти доходность ГКО — до 40 %. Центральный банк ради поддержки курса рубля отказывается поддерживать рынок ГКО. Процентные ставки поползли вверх. Начинается отток капитала.

Становится ясно, что наметившийся прорыв к экономическому росту не состоится. Напротив, проблема государственного долга, ранее ослабленная притоком «горячих денег» из-за рубежа, теперь из-за них же начнет обостряться.

Роль азиатского, а на деле, как это сегодня видно, мирового финансового кризиса, его влияние на Россию нельзя недооценивать, хотя зерна кризиса легли у нас на удобренную внутренними проблемами почву.

Конечно, если бы мы не впустили нерезидентов на рынок ГКО, то мировой кризис сказался бы на нас гораздо слабее. И все-таки в то время это был, я считаю, вполне оправданный риск. Ведь в начале 1996 года никаких симптомов опасности на мировых финансовых рынках не наблюдалось.

И тем не менее наш кризис можно понять лишь как часть мирового финансового кризиса. Весной 1997 года — крах банковской системы в Чехии; осенью 1997 года — Малайзия и Таиланд; начало 1998 года — удары кризиса настигают Южную Корею, Японию и Индонезию, летом — Россию, затем Бразилию и Аргентину. Во всех этих странах картина кризиса одна:

• резкое обесценение национальной валюты;

• банковский кризис;

• падение капитализации фондового рынка;

• отрицательное сальдо платежного баланса;

• спад производства.

Характерно, что удары кризиса обрушились на развивающиеся рынки, на страны, структура экономики которых страдает существенными ограничениями свободы конкуренции в пользу привилегированных агентов на основе связи власти с крупным капиталом, на страны, в которых сильно вмешательство государства в экономику в интересах определенных групп.

Итог: резкое сокращение потока капиталов на эти рынки, кризис доверия. По оценкам экспертов МВФ, чистый приток капитала на развивающиеся рынки, включая страны с переходной экономикой, снизился с 215 млрд. долл. в 1996 году до 123,5 в 1997 году и, как ожидается, до 56,7 млрд. в 1998 году. В 1999 году прогнозируют рост до 129 млрд. долл. Произошло общее снижение уровня доверия к развивающимся рынкам, среди них и к российскому. Процентные ставки пошли вверх.

Кризис на сырьевых рынках, в том числе нефтяном, что особенно больно для России, также связан с общим кризисом, так как наряду с экономией ресурсов за счет новых технологий последний привел к существенному сокращению спроса на этих рынках.

8. Март 1998 года: президент Ельцин отправляет в отставку Черномырдина и выдвигает на пост главы правительства молодого Кириенко. Интрига, затеянная не знаю кем, на первый взгляд на руку реформаторам. Она должна была, видимо, преодолеть торможение реформ, возникшее вследствие раздоров в правительстве и между «олигархами». Но первым результатом стало появление шанса для левого парламента усилить давление на исполнительную власть. И Кириенко ради своего утверждения, растянувшегося на месяц и закончившегося унижением Думы, вынужден идти на уступки. Уже тогда вхождение коммунистов в правительство стало предрешенным, так как позволяло добиться от Думы сотрудничества.

Вероятно, позднее взрыв все равно произошел бы, даже без смены правительства. Но политическая стабильность, обеспечиваемая прежде тандемом Ельцин-Черномырдин, оказалась подорванной. Кризис доверия усиливался.

9.12 мая 1998 года: сразу после затишья майских праздников начинается обвал на финансовых рынках. По мнению специалистов, помимо правительственного кризиса, ему способствовали заявления председателя Счетной палаты X. Кармокова о целесообразности одностороннего прекращения платежей по долгам, постановление Думы об уменьшении доли иностранных инвесторов в капитале РАО «ЕЭС», а также банкротство Токобанка, в котором значительная доля принадлежала иностранцам. Затянувшаяся неопределенность с решением по Токобанку усиливала их сомнения в том, что власти будут уважать их интересы. Они заняли жесткую позицию в отношении долгов российских банков и усилили вывод капиталов.

Стремительно растет доходность ГКО, достигая 70–80, потом 100 и более процентов. Правительство предпринимает всяческие меры, чтобы спасти положение, восстановить доверие инвесторов. Готовится и публикуется антикризисная программа, которую все требовали. Начинаются переговоры с МВФ о крупном дополнительном займе, в основном на пополнение тающих валютных резервов, чтобы уравновесить их с краткосрочными обязательствами и убедить инвесторов в способности России платить по ним. Одновременно каждую среду на очередных аукционах ГКО Минфин вынужден отказываться от размещения новых облигаций из-за их высокой доходности и вместо рефинансирования старых обязательств погашать часть их из бюджета в ущерб запланированным ассигнованиям на самое необходимое. Берем в долг на еврорынке под все более высокий процент, разменивая внутренний долг на внешний. В итоге внешний долг самой России (без СССР) за короткий срок вырастает вдвое.

Переговоры с МВФ идут трудно. Фонд поначалу настаивает на том, чтобы жесткие меры, предпринимаемые для преодоления кризиса, были в качестве знака национального согласия одобрены парламентом. Однако парламент отвергает почти все законопроекты правительства, особенно налоговые. Дальнейшее обострение кризиса доверия сдерживается только слухами о близком соглашении с МВФ по займу на 10–12 млрд. долл.

2.1.4 Последний акт драмы

10. В конце июля заем получен, но только первый транш — 4,8 млрд. долл. Этого мало, но все же правительство и ЦБР ожидали передышки на два-три месяца. Не вышло. Она продлилась всего 8–10 дней. Масла в огонь подлила выгодная на первый взгляд операция по конвертации ГКО в евробонды на сумму 20 млрд. руб. из 140 млрд. внутренних обязательств срочностью до конца года. Проблему она не решила, но, поскольку евробонды предлагались уже под 15 % вместо 9 % осенью 1996 года, это послужило причиной еще большего подрыва доверия к русским бумагам. Отдача очень скоро почувствовалась и на рынке ГКО — их доходность вновь устремилась вверх.

Все трудней становилось удерживать курс рубля. Резервы таяли. Заклинания денежных властей о том, что девальвации не будет, были призваны не допустить паники, но сталкивались с апокалиптическими заявлениями экспертов. Сорос, Илларионов, Нарзикулов с Кошкаревой внесли свой вклад.

Настало время принимать крайние меры, поскольку стало ясно, что дальше удерживать ситуацию бессмысленно. Кризис переходил в открытую фазу.

Из сказанного видно, что в основе кризиса лежит проводившаяся с 1994 года бюджетная политика — нерешительная и безответственная. Доходы бюджета все меньше соответствовали обязательствам государства, разрыв заполнялся заимствованиями.

Если бы не осложнения на мировых рынках и не повышение доходности ГКО более 20 %, была теоретическая возможность за два-три года радикально поправить ситуацию, сводя бюджет с первичным профицитом и гася задолженность при минимуме новых займов. Такого рода планы разрабатывались с осени 1997 года. Но поздно — действовать надо было минимум на год раньше. Да и не повезло.

3 17 августа

Сейчас по поводу людей, подписавших документы 17 августа 1998 года или принимавших участие в их подготовке, предпринята кампания дискредитации и шельмования. Одни говорят: никто из них не должен остаться при власти. Другие: надо разобраться с их преступлениями. Вновь, как в 1994 году, привлекают прокуратуру. Сам Е. М. Примаков позволил себе сказать: «В любом случае 17 августа на совести так называемых реформаторов. Это они подкосили банковскую систему России, наплевали на свои международные обязательства и ввели мораторий в одностороннем порядке»[3].