Екатерина Владимирова - За гранью снов (СИ)

• Название: За гранью снов (СИ)
• Автор: Екатерина Владимирова
• Издательство: СамИздат
• Жанр: Эротика

Что есть реальность? То, что мы видим, или то, во что мы верим?  И что если то, что мы видим и считаем правдой, лишь хорошо завуалированная ложь? А то, во что мы никогда не верили, становится истиной? Невольно переступив черту дозволенного, уже не сможешь вернуться назад. Потому что там тебя уже никто не ждет.

---

- Как тебя зовут? – спросил Димитрий, наконец.

Я вздрогнула от этого вопроса. Вроде бы простой, совершенно стандартный. Но я не знала, что сказать.

Кто я? Изменница, предательница, преступница? Или невинная рабыня, которую оболгали? Кто я?..

- Он называл меня... Кара, - шепотом проронили мои губы. В горле встал острый ком. Кара...

- А как называла себя ты? – осторожно спросил Димитрий.

- Это имеет значение? – грустно усмехнулась я. – Я уже не принадлежу себе. Меня попросту больше нет.

- Хорошо, Кара, - проворил мужчина с ударением и приподнялся с кресла. – Мы с тобой обязательно еще поговорим, - его клятвенное уверение почему-то заставило меня вздрогнуть. Я поняла, что от него мне не скрыть правды. – Но не сейчас, а когда ты поправишься. Отдыхай, - и вышел из комнаты.

А я еще долго смотрела на захлопнувшуюся за ним дверь. Пустыми глазами, в которых плескалась боль и непонимание. А через некоторое время заснула, незаметно и глубоко провалившись в сон.

Я провела в доме Мартэ́ три дня. Он сказал, что как только я смогу ходить, буду выполнять домашнюю работу вместе с другими слугами. Я еще не вставала с постели, только к концу третьего дня, превозмогая боль, стала приподниматься на кровати, а потом и понемногу ходить. Мне приходилось испытывать подобную боль, в детском доме, чего только не придумывали, чтобы указать мне на мое место и вынудить плакать. Но боль, которую я испытывала сейчас, была тем ужаснее, что была не столь физической, сколько душевной. А излечить ее... только время может решить, когда она пройдет.

Димитрий Мартэ так и не намекнул на мою вину, из-за которой Кэйвано меня продал, он так же ничего не говорил о моем будущем, - в его доме, или же он решил меня продать. Лишь однажды в ходе короткой беседы я поняла, что продавать меня он не собирается.

- Что со мной будет? – проговорила я, когда он пришел справиться о моем здоровье. Уже в который раз!

- Ты будешь работать в доме наравне с остальными слугами, - разглядывая мое лицо с застывшими на нем следами насилия, ответил он. – Тебя это устраивает?

Я неопределенно качнула головой.

- Вы дадите мне... свободу? – осмелилась спросить я.

- Вольную. Это не совсем одно и то же, - мягко улыбнулся он. – Отпустить тебя я не могу.

- А если бы могли, - выдавила я из себя, - неужели сделали бы это?

И вновь этот его взгляд. Очень внимательный, пристальный, изучающий. Будто он вспоминает что-то. Задумчиво хмурится, щурится, губы поджимает, а брови против его воли сдвигаются к переносице.

- Не знаю, - честно ответил он на мой вопрос. – Возможно, что сделал бы, - и, попрощавшись, вышел.

Я вновь провожала его глазами, еще долго глядя на дверь, за которой он скрылся. Странный человек, удивительный человек! Кто он такой? Почему он... такой? Не похожий на других господ. Другой.

И я смирилась. Мне хватило трех дней на то, чтобы покориться. Ему, Димитрию Мартэ́. Он был достоин того, чтобы я склонила перед ним колени. Он, наверно, был единственным человеком во Второй параллели, которому я согласна была подчиняться. Он не принуждал, он мягко и непринужденно настаивал. Да, он был господином и хозяином, но указывал на свое превосходство совершенно будничным тоном, так, будто разговаривал с приятелем. И его... не скажу, что доброта, я видела, как он относится к некоторым своим рабам, и доброго в его отношении было мало, но он был... порядочным. Справедливым.

Он был истинным аристократом от макушки до пяток. И этот человек мог бы носить титул Князя. Единственный, кто был достоин сделать это. А не те, кто делали это, но достойными не являлись.

В его доме мне было спокойно. Как-то уютно и... несмотря на то, что я была рабыней, - тепло. Здесь меня не унижали, не оскорбляли, ни разу не ударили... Я чувствовала себя здесь в безопасности, под защитой Димитрия Мартэ, а его защита была каменной глыбой, перешагнуть через которую мог позволить лишь он сам. Я молилась отныне лишь о том, чтобы Штефан Кэйвано не выкупил меня назад.

Мне снились кошмары. Каждую ночь в течение тех дней, что я провела в доме Мартэ. Мне снился он, мой личный дьявол с холодными серо-голубыми глазами. Он смеялся надо мной. Он был моим палачом. И я просыпалась в холодном поту с криком на губах. Глаза застилали слезы, я не могла сдержаться и плакала навзрыд, сворачиваясь калачиком в углу кровати. За что? Почему? Так жестоко... Он дьявол!..

А вечером четвертого дня мой кошмар превратился в реальность. Палач нашел меня в моем убежище.

_____________________

29 глава

Сломанные крылья

Перелет был невыносимым, так же, как и следующие три дня, что он провел в Дублине. Город давил на него свинцом, выворачивал наизнанку, вырывая из груди сердце и бросая в ноги той, которая, не зная того, его растоптала. Серые тучи, обрушившие на город проливной дождь с жесткими и апатичными порывами ветра, будто плакали вместе с ним. Но он не плакал, нет. Разве Князю Четвертого клана дозволено плакать? Это смешно. Но, если бы у него было это право, слезы, наверное, душили бы его. Потому что так плохо ему не было еще никогда. От осознания, что тебя предали, унизив... изменив! Оттого, что убили в нем чувство, которое еще с ним пребывало, глубоко похороненное где-то в душе. Доверие...

С ним были мысли. Беспощадный поток бессвязных и иррациональных мыслей, задающих всегда одни и те же вопросы, - почему, зачем, за что? - и всегда ни одного ответа на них.

А еще с ним пребывала боль. Он никогда не думал, что будет так больно. Физическая боль не была так страшна, как эта. Тихая, немая боль сердца, где-то глубоко внутри, разрывающая его пополам. Он знал, что такое боль – разная, он привык к ней, когда был рабом, он причинял ее другим, когда стал господином.

Он знал о боли почти всё. Он отрекся от нее, надев на голову венец Князя, никогда не думая, что испытает ее вновь. И сейчас пытался от нее отречься снова. Уничтожить, убить, забыть. Излечиться. Как от болезни, едкой и разрушительной. Но не мог. Заглушая потоки мыслей алкоголем, уже неосознанно, не думая ни о чем, вспоминал ее. Ту, что эту боль ему причинила. Шелковистые черные волосы, выразительные зеленые глаза и упрямый подбородок. Хрупкое тело в его объятьях... и Карим Вийар рядом с ней! Выпивал еще и еще, глоток за глотком, залпом, не чувствуя ни удовольствия, ни насыщения, только чтобы избавиться от воспоминаний. Скорее, немедленно, он сможет справиться с этим!

Но они не отпускали. Они пребывали с ним с момента, как он покинул Багровый мыс. В машине, когда он, выскочив из дома, сел за руль и, никому ничего не сказав, умчался в неизвестном направлении, тоже. Это потом он понял, что неосознанно мчался в сторону аэропорта. Да, именно так, правильно. Улететь от яростных мыслей и неправильных чувств, которые он не должен был, но испытывал к рабыне. Уйти, исчезнуть, не видеть и не знать. Никогда бы не знать ее!..

Чертыхался, матерился, гнал всё быстрее, не ощущая скорости, чувствуя насыщения холодным осенним воздухом, бьющим в лицо сквозь приоткрытое окно автомобиля. Бросил машину прямо на стоянке, даже не поставив ту на сигнализацию. Стремительно кинулся к пилоту и сказал тому, чтобы он готовился к отлету, а тот, видя, что босс не в настроении, спорить не стал.

- Куда? – коротко поинтересовался он.

А где можно скрыться от боли, что так неожиданно сковала сердце.? Где избавиться от презрения? Где можно восстановить доверие и забыть о то, чему стал свидетелем? Где вновь обрести веру в кого-то?

- Плевать, куда лететь, - сквозь зубы прошипел Штефан, поднимаясь на борт. - Пошевеливайся!

Лететь в неизвестном направлении было невозможно, и, как только сел в кресло, сообщил пилоту, чтобы тот держал курс на Дублин, там у Кэйвано был коттедж, где можно укротить собственные чувства, забыв, что они вообще проявились. После стольких лет тишины. Забыть то, что вспоминалось с таким трудом.

Но в личном самолете почему-то всё напоминало ему о ней. О предательнице и изменнице, поправшей его доверие. Ведь он никогда никому не доверял. Димитрию Мартэ, если только. А она... ей он доверился. Впервые за столько лет! Она даже представить не могла, насколько это трудно, - довериться кому-то вновь! Откуда ей было это знать? Он Князь и не должен показывать свою слабость, и уж тем более, глупость. Князья всегда коварны и жестоки, грубы и бессердечны, сильны, а потому всевластны. Так его учили. Это он и запомнил. Слабым, как и глупцам, не было в этом мире места. А он показал ей и то, и другое. Слабый, наивный глупец, которого обвели вокруг пальца. Князёк, упорно называющий себя его другом, и рабыня, заявившая, что ее слову можно верить. Предатели. Оба.