Игорь Оболенский - Четыре друга эпохи. Мемуары на фоне столетия

• Название: Четыре друга эпохи. Мемуары на фоне столетия
• Автор: Игорь Оболенский
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 2013
• ISBN: 978-5-17-080207-4

Это необычная книга. История века — в откровенных рассказах его главных героев. Они давали интервью, кто-то из них даже оставил воспоминания. Но никогда они не были столь открыты, как в общении с Игорем Оболенским.

Секреты долголетия и общения с сильными мира сего от патриарха танца Игоря Моисеева, уроки житейской мудрости от режиссера Юрия Любимова, путеводитель успеха от историка моды Александра Васильева, неожиданные грани судеб великих Михаила Ульянова, Чингиза Айтматова, Армена Джигарханяна и Виталия Вульфа. Впервые публикуемые на страницах книги воспоминания родных и близких легендарного хореографа Жоржа Баланчина и художника Нико Пиросмани делают книгу уникальной.

На страницах книги — ответы на вопросы, которые до этого принято было считать «слишком личными»: почему ушел из жизни Владимир Маяковский, кого любил Рудольф Нуриев, чего не выдержал Олег Даль, что стало приговором для Фрунзика Мкртчана и многое другое. Эпоха в лицах, история в воспоминаниях, линия жизни в откровениях.

---

Рамаз с сожалением простился с Наташей и отправился из гостиницы «Москва», где они остановились, на церемонию награждения. Каково же было его удивление, когда из дверей, из которых все собравшиеся ожидали выхода Председателя, первой появилась Наташа, а только вслед за ней — непосредственно награждающий.

И в этом была вся Наташа.

Она могла все. В том числе и невозможное.

Одной из ее величайших заслуг является то, что тбилисский театр имени Руставели сумел объехать весь мир. Безусловно, главным были гениальные спектакли театра. Но тому, что о них узнал весь мир, способствовала и наша Наташа.

При этом она никогда не была этакой «душечкой», «сладкой женщиной».

Во время нашей последней встречи я стал свидетелем их диалога с Рамазом. Все началось с моего вопроса о том, какой же должна быть идеальная спутница жизни художника — актера, писателя, музыканта.

— Жена должна все делать для мужа, — сказала Наташа. — Я лично начала работать косметологом, чтобы Рамаз не разменивался на концерты только ради заработка. Отказалась от научной карьеры, хотя мне предлагали в Москве защищать докторскую. Сделала все, чтобы театр имени Руставели ездил на гастроли по миру. Постоянно отправляла посылки в Госконцерт и Министерство культуры, чтобы там помнили о таком театре. При этом надо было отправить посылки так, чтобы курьеры не пересеклись. Ради того, чтобы Рамаз мог думать только о творчестве, я кормила семью.

— А я что, не кормил? — вмешался Рамаз. — Я зарабатывал.

— 75 рублей в месяц, — ответила Наташа.

— Когда это было? — не сдавался Рамаз. — А потом 3000 рублей.

— А я — 4000.

— Не 4000, а 1800.

— 4000, и это записано в моей трудовой книжке. Можно взять и посмотреть.

— Давно мечтаю на нее взглянуть.

— Рамаз, давай не будем спорить, мы поссоримся. (в этот момент Наташа обратилась ко мне). Понимаешь, просто уже поздно разводиться. Мы же больше полувека вместе прожили.

За диалогом обожающих друг друга людей было забавно наблюдать. То, что они не мыслят жизни поодиночке, было очевидно каждому, кто хоть раз видел Наташу и Рамаза.

Помню, я пришел в их дом, когда накануне вечером Наташе стало плохо и она потеряла сознание. Рамаз признался мне, что до приезда «Скорой» не находил себе места и сам едва не лишился жизни. Тогда, к счастью, все обошлось.

Когда хозяйка дома отлучилась, чтобы приготовить для меня угощение («Таких блинчиков с мясом вы больше нигде не попробуете»), я задал Рамазу вопрос:

— Как можно 50 лет прожить с одним человеком? И все еще чувствовать себя.

— … влюбленным — перебил меня Рамаз. — Не знаю. Мы всю жизнь спорим и раздражаем друг друга. Но это от любви происходит. Я думал об этом. У меня никогда ни одного момента в жизни не было, чтобы она мне надоела. Это счастье. Я был спокоен, столько у меня дел было. И не надо было тратить время на дрязги. А вчера она упала, я чуть с ума не сошел. С ней сидели подруги, и вдруг зазвонил телефон. Она встала и запуталась в шнурах. И ударилась об угол столика. Разбила голову, сознание потеряла, «Скорую» пришлось вызывать. Я чуть с ума не сошел, мне плохо было.

Мы очень редко расставались. Только тогда, когда я шел на спектакль. Если расстаемся на неделю — это уже трагедия.

А что в жизни самое главное? Не знаю. Не могу сказать, что ласкаю ее как-то. Отец у меня был такой человек, что только один раз меня поцеловал. И мать меня этим не особо баловала. И я привык, что лишний раз не поцелую. А вот 50 лет прожили. Не знаю, само собой как-то получилось все.

Наша с Наташей жизнь — это судьба. Конечно. Ну а как иначе воспринять то, что я и мой друг совершенно случайно решили отправиться на пароходе из Батуми до Одессы и обратно, просто так, прогуляться. И в Ялте я увидел двух девушек, одна из которых мне понравилась. В жизни не имел серьезных отношений, чтобы хотел жениться. Женщины были, но одноразовые. Познакомился, пороманировали и все. И тут встретил Наташу. Были большие препятствия, но мы все перебороли. И всех.

В тот раз я сделал в доме Наташи и Рамаза несколько фотографий. Не предполагая, что это будет их последняя съемка. Удивительно, но даже когда я фотографировал только Рамаза, который показывал свои картины или играл на рояле, Наташа неизменно попадала в кадр. Но при этом она никогда не была его тенью. Она была его отражением.

Это правда была большая история любви. Великая. И если бы я не имел счастье знать ее главных героев, то, наверное, и не поверил, что такое вообще возможно.

Последнее время Рамаз серьезно болел. И смыслом жизни Наташи стало спасти его. К каким только врачам она не обращалась, в какие клиники не возила.

О том, что у нее самой нелады с сердцем, предпочитала не думать. Говорила, что первым делом надо поставить на ноги Рамаза, а потом и о себе будет время позаботиться.

Она даже плакать при нем не позволяла. Лишь спустившись в холл гостиницы в Карловых Варах, где они любили отдыхать, могла позволить своему голосу дрогнуть в разговоре с друзьями. А потом снова поднималась к Рамазу и излучала полнейшее спокойствие и уверенность в том, что все будет в порядке.

Так было и в ее последний день.

Наташа дала интервью. Поводом для него стало увольнение главного режиссера театра имени Руставели. Наташа заступилась за него, хотя у нее к Стуруа было очень сложное отношение. Но она была, как всегда, за правду. И героем ее монолога все равно был ее Рамаз.

А потом сердце, которое так долго боролось, не выдержало.

И Наташи Чхиквадзе не стало.

Она умерла мгновенно. Совсем как булгаковская Маргарита — схватилась за сердце, все.

Через день они должны были возвращаться в Тбилиси. Все врачи мира — а она обращалась к кому только было можно — признались, что бессильны помочь ее Рамазу. И для Наташи смысл жизни был потерян.

Она прожила большую, яркую и, хочется верить, счастливую жизнь. И ушла первая, не увидев самого для нее страшного.

Не забуду, как во время нашей, оказавшейся последней, встречи Рамаз произнес:

— Знаете, больше всего я благодарен Богу за то, что мне удалось жить не просто в двух столетиях и двух тысячелетиях, но между двумя тысячелетними юбилеями Христа.

Об этом почему-то никто не думает.

Все говорят о том, как и сколько заработали долларов, а о таких вещах не задумываются. А ведь это и есть самое главное.

22 июня 2013 года, день Памяти и Скорби, российский канал «Культура», отметил фильмом «Как дома, как дела?» режиссера Самвела Гаспарова. О жизни молодых ребят во время Великой Отечественной.

Я не видел этот фильм раньше. Когда на экране появился «жепочник» — портной, который шьет головные уборы, — я не мог удержаться от смеха. А потом вдруг понял — да это же Рамаз! И точно, в титрах увидел фамилию Чхиквадзе. Он был на экране всего несколько минут, но именно его герой стал одним из самых ярких персонажей картины. Я смотрел фильм и гордился, что лично знал этого человека.

Сегодня в Тбилиси собираются устроить музей Чхиквадзе, его именем названа одна из улиц, говорят, будет парк.

Для меня же Рамаз Чхиквадзе, великий актер и грузин, живет в своих ролях и рассказах. И воспоминаниях, которые я успел записать.

Народный маршал. Актер Михаил Ульянов

Его не стало в 2007 году, но о нем помнят. Причем «активно» — коллеги, цитируя высказывания Михаила Александровича и признаваясь, что часто выстраивают свои поступки исходя из того, как бы он их оценил. И конечно же не забывают зрители.

Мне повезло — я был с Ульяновым знаком лично.

Встреча была назначена на девять вечера — в театре как раз должно было закончиться первое действие. Давали премьеру «Дон Жуана». Ульянов, как художественный руководитель, видимо, планировал посмотреть, что получилось.

Это был уже не первый наш разговор с Михаилом Александровичем, и мне позволили самому пройти к его кабинету. Я заглянул — в комнате никого не было. Ульянов, наверное, находился в директорской ложе. Благо, вход в нее был аккурат напротив кабинета худрука.

Наконец объявили антракт. Но Ульянов из ложи не выходил.

Через пятнадцать минут началось второе действие. Ульянов по-прежнему оставался в ложе. «Может, он просто обо мне забыл?» — подумал я и постучал. Ответа не было. Тогда я набрался наглости и заглянул — ложа была пуста.

С Михаилом Александровичем у меня сложились особые отношения. В журнале, главным редактором которого я был, работала художником дочь Ульянова — Елена. Очень талантливый, интересный человек, мы дружили. Через нее, а точнее, благодаря ей договориться об интервью с актером всегда было легко.

В тот раз я тут же набрал телефонный номер Лены и сказал, что Михаила Александровича нет.

«Сейчас придет», — ответила она. И угадала — через минуту в дверях стоял Ульянов.