Александр Щёголев - Зона Посещения. Избиение младенцев

• Название: Зона Посещения. Избиение младенцев
• Автор: Александр Щёголев
• Жанр: Боевая фантастика
• Год: 2015
• ISBN: 978-5-17-088353-0

Много жутких чудес Зона принесла на Землю, и одно из них – дети сталкеров. Давно уже в их семьях рождаются не только уродцы-мутанты, но и внешне обычные дети, обладающие совершенно фантастическими способностями, вызывая, с одной стороны, страх и ненависть обывателей, а с другой – острый интерес корпораций и всевозможных спецслужб. Военные мечтают вырастить суперагентов и суперсолдат, но исследования выходят из-под контроля, и аномальные дети оказываются приговорены. Хармонт сотрясают кровавые погромы, направленные против сталкеров и их потомства. Единственное спасение обреченных на уничтожение – сама Зона со всеми ее ужасами и ловушками. Группа малолетних «аномалов», преследуемая целой армией, уходит на запретную территорию, и ведет ее пятнадцатилетний мальчик, волей обстоятельств вынужденный стать вождем.

---

На четвереньках обползаю машину, приподнимаюсь и осторожно смотрю поверх дверец – сквозь окна без стекол.

Тахорг с неуловимой грацией разворачивается ко мне боком и снова застывает. Выделения из пасти танцуют на ветру, пронзительно воняет тухлятиной. Глаза черные, мертвые, как пластмасса, а посажены так, чтобы обеспечивать круговой обзор. Поднимаю пистолет, отчетливо представляя, как приходит в движение предательский воздух вокруг меня. Стрелковое оружие против тахорга, по словам знающих людей, почти бесполезно, разве что крупнокалиберный пулемет сгодился бы. Куда стрелять – в мозг, в сердце? Мозг у него крохотный, поди достань, учитывая вдобавок, что черепная кость толщиной пять-шесть дюймов. Из пистолета точно не пробьешь. А сердце у него не одно, минимум три. Или больше. Да и вообще есть у меня подозрение, что, пока боевая пружина в пистолете сработает, пока боек до капсюля долетит, он успеет не просто отпрыгнуть, но и засечь, откуда звук донесся, – тут и конец охоте. В тех редчайших случаях, когда тахорга удавалось прикончить, не обошлось без фантастического везения. Да и то если везунчики не привирали.

На удачу надеюсь и я, больше не на что.

Ждать, ничего не предпринимая, нельзя: зверь ведь не уйдет, не бросит добычу. Сейчас двинется по кругу, останавливаясь и принюхиваясь. Одиночными прыжками. Время стремительно утекает…

Сильное искушение выстрелить ему в глаз, вдруг не успеет среагировать. Глаз-пуговичка. Черная точка на огромной мишени. Как в такую попасть?.. Нет, лучше в ухо. В основание этого здоровенного сверхчувствительного микрофона. Если не промазать, тахорг на время лишится слуха, и ему станет не до меня.

Ну же, решайся! Риск – благородное дело, как говорят русские.

В качестве упора – оконный проем «плимута». Медленно прицелиться, медленно выпустить из легких воздух и задержать дыхание, медленно нажать на спуск. Все, как учили… еще медленнее… выстрел!

Тахорг взвился – с удивленным возгласом, похожим на человеческий. Совершил несколько стремительных, но беспорядочных прыжков, на миг замер, тряся головой, отмахиваясь лапами-руками от чего-то несуществующего, и понесся вокруг автостоянки.

Похоже, я попал…

Теперь – спрятаться. Исчезнуть с этого места, пока монстр про меня забыл, пока круги, которые он нарезает, не превратились в фирменную спираль. Хоть бы он вляпался в «плешь», хоть бы сгорел в «прожарке», мечтаю я… но все это вряд ли. Твари Зоны безошибочно чувствуют ловушки, то ли задницей, то ли каким другим чувствительным органом.

О чем я? Каждая потерянная секунда стоит жизни.

Убежать не успею, сам себя насажу на клыки взбесившейся дряни. Остается одно – залезть в машину, в этот убогий гнилой «плимут», носивший когда-то славное имя «Road Runner», – и переждать. Нагретая за день ржавчина должна перебить запах перепуганного подростка. Если еще и стекла удастся поднять… Дергаю дверцу.

Не открывается.

Дергаю изо всех сил. Нет, прикипела, более сорока лет прошло. И не разваливается, зараза. Топот приближающегося чудовища поступает от земли прямо в мою голову, скручивая в трубочку паникующие извилины, и тогда я лезу в машину через окно.

Зад застрял. Бывают в жизни моменты, когда плохо быть взрослым. Впервые я пожалел, что быстро мужаю. Опираясь на руки – вьюсь змеей, пытаюсь вползти в салон. Трухлявый диван подо мной проваливается. Надо же, здесь впереди цельный диван, не разделенный на кресло водителя и пассажира. Вот вам и спортивный кар… Чувствую, застрявший таз начал продвигаться. Пошло, пошло!

И вдруг…

Что-то случилось. Мир страшно вздрогнул, крыша автомобиля прогнулась. Слово «вдруг» – это боль, она пробивает голову и вонзается в мозг… ага, это просто мои ноги зажало. Потому что на крыше топчется, сминая тонкий металл… Кто? Кто там – пылко сопит?

И опять что-то происходит, что-то космическое. Меня рывком швыряет и бьет – то ли о небесный свод, то ли о потолок «плимута». И сразу – легко. Я вваливаюсь в салон (наконец-то!), отжимаюсь на руках, оглядываюсь и вижу отвратительную смрадную морду – крупным планом. По иглам-клыкам стекает пена.

Тахорг стоит на задних лапах. В когтях у него застряли человеческие ноги: висят, покачиваясь. В каждой лапе – по одной. Зато у меня ног больше нет, оторваны по колено. Из обрубков хлещет кровь.

Как же так, обижаюсь я непонятно на кого.

Почему – я…

Зверь стряхивает куски аппетитной плоти. В окно автомобиля влезает огромная мохнатая пятерня, кинжальные когти нависают над моим лицом. Короткий удар – и свет в мире выключен.

Потом выключают и сам мир.

Часть 1 Инициация

Глава 1

Крюк ждал меня в маленьком холле, успев одеться. Глаза его горели.

– Тоже убили? – спросил он, радостно скалясь.

– Иди в задницу, – махнул я ему рукой.

Молча стер с себя электролит и бросил полотенце в бак. Закапал в нос капли: после индуктора, как обычно, у меня дико свербило в переносице. Плохо переношу нейроконнекторы. Хорошо хоть их через ноздри вводят, а не, к примеру, через… ладно, замнем.

Я принялся одеваться. Из «тренажерной» я вышел в одних плавках.

– Тебе огнемет зачем был нужен? – спрашиваю. – Поджарить тахорга? Мечтатель!

– А что, по-твоему, было делать? Бить тубусом, как дубиной?

– Целиться нужно было в землю. Всадил бы файербол посередке, между нами и тахоргом.

– Он бы испугался и сбежал?

– Мы бы сбежали, идиот! Через стену огня он бы не полез. А то даже в зоне поражения оказался, если б не притормозил.

Из серверной явился зевающий инженер и констатировал:

– Сегодня вы почти дошли. Чуть-чуть не хватило.

– Злее будем, – отвечаю. – В следующий раз дойдем.

Влез в мокасины на босу ногу, перекинул ветровку через руку, готовый свалить из лаборатории.

– Подожди, злой, – попросил инженер. – Что скажешь-то? Какой диагноз?

– Да круто все! – восхитился Крюк. – Система рулит!

Инженер пусто взглянул на него.

– Шли бы вы в свою подсобку, мистер геймер, не вас спрашивают.

Крюк смолчал, не то было место, где можно задираться, если хочешь попасть сюда еще разок.

– Я бы на вашем месте проверил модуль осязания, – говорю этак солидно.

– А что не так с модулем осязания?

– На терминальной стадии выпадали тактильные ощущения.

– Ничего себе – выпадали! – опять вмешался Крюк. – Да когда тахорг меня свежевал, я думал, все, дуба врезал! Чуть не спятил!

– Почему ты думаешь, что это не программный сбой? – спросил инженер, не обращая внимания на придурка.

– Потому что глюк слабовыраженный и нестабильный. При программном сбое совсем другая картина. У вас либо контакты засраны, либо, возможно, блок питания перегревается.

Насчет блока питания я знал – там у них сгорел датчик температур. Но дать точную наводку не мог себе позволить. Местный инженер – хороший парень, однако это не повод, чтобы перед ним открываться. Если даже Крюк ни о чем не догадывался…

– Ну, давай проверим, – предложил инженер, распахивая передо мной серверную.

– Нет, спасибо, – отвечаю вежливо. – У меня с собой нет тестеров, а я только своими инструментами пользуюсь. Давайте я завтра снова зайду, если Эйнштейн позволит.

– Тебе – не позволит? – ухмыльнулся он. – Приходи завтра, буду только рад.

Когда я уже был в коридоре, инженер вспомнил:

– Кстати, Эйнштейн просил тебя зайти.

Крюк вышел следом.

– Ты сейчас куда? – спрашиваю его.

– Куда… Я ж на работе. Этот циркач послал меня в подсобку, значит, в подсобку… А ты куда после Эйнштейна?

– Заскочу к матери, как обычно. Вечером встречаюсь с Сэндвичем, помнишь? Ты мне в связи с этим кое-что обещал.

– Будь спокоен, с Сэндвичем мы сделаем все ювелирно…

Крюк работал здесь же уборщиком. То ли поближе к Зоне захотел быть, то ли к мамочке. В колледж не пошел, раздолбай. Его мать тоже здесь горбатилась, на пару с моей, мало того, они были подругами по жизни.

Толкнули друг другу в плечо и разошлись.

* * *

На самом деле фамилия у главного инженера – Эбенштейн, но весь «Детский сад», разумеется, переиначил в Эйнштейна. Думаю, мужик не в обиде за такое прозвище, как, кстати, и я за свое. Разрешите представиться, Питер Пэн, он же Пан, – вот он я, вхожу в административный коридор.

В лаборатории нейроиндукции, которую мы с Крюком только что почтили своим присутствием, мистер Эбенштейн начинал программистом. Именно ему принадлежит основная заслуга в создании работоспособной модели Зоны. Служба инфильтрации (то бишь военные сталкеры) тут же пыталась наложить на нее лапу, да обломалась. Ценность модели в том, что все известные на сей момент процессы, творящиеся за Периметром, имитированы максимально точно, а достоверность в ощущениях натурально сводит с ума. Ложишься в саркофаг-индуктарий – и ты за Чертой. В аду… Эйнштейн меня туда пускает, ясное дело, не за красивые глаза. Я у него тестировщик, пусть и нештатный. И вообще у босса ко мне неформальное отношение, но это мы замнем, чтоб сплетни не разносить. Что касается Крюка, то его пускают на тренажер по моей настойчивой просьбе, иначе сомнительный получается тест – в одиночку по Зоне. Нынешние сталкеры уже забыли, как по одному ходят, канули в Лету безбашенные семидесятые.