Дина Бродская - Дневник Лиды Карасевой

• Название: Дневник Лиды Карасевой
• Автор: Дина Бродская
• Издательство: Детиздат
• Жанр: Детская проза
• Год: 1938

Повесть Дины Бродской «Дневник Лиды Карасевой» была опубликована в журнале «Костер» №№ 6, 7 в 1938 году.

---

».

Я решила, что это написал Женька Штауф.

Я никому не ответила и начала сочинять записку Матильде. Долго ничего не могла придумать. Наконец написала:

«Юра! Мне захотелось с тобой познакомиться. Умеешь ли ты стрелять из винтовки? Я давно мечтаю получить значок юного ворошиловского стрелка. Значок ГТО у меня уже есть. С кем ты дружишь из своего класса? Отвечай сразу. № 5».

Потом я написала Женьке Штауфу: «Штауф, это ты написал про стакан воды? Ни капельки не остроумно. Слушай, меня заинтересовало, как учится Троицкий (Матильда). Напиши, пожалуйста, по каким он не успевает. № 5.»

Ответы были такие:

«Я давно знаю тебя и твою подругу. Это вы звонили мне по телефону. Я сразу так и подумал. Я ни с кем не дружу. Из винтовки стрелять не умею, но обязательно научусь. Троицкий Ю.»

«Чего что ты так заинтересовалась Матильдой? — писал Штауф. — Дело пахнет керосином? Учится он неважно. Если не подтянется, то останется на второй год, а ты будешь иметь счастье учиться с ним в одном классе. Он отстал по математике, физике, химии.

Штауф».

Вот так здорово! Ну, пусть я лопну, если я не узнаю, что мешает хорошо учиться такому серьезному мальчику. Если б я сама училась в восьмом классе, я бы с удовольствием помогла Матильде. Но я ведь только в седьмом, и все, что он проходит, для меня — китайская грамота.

Все сидели и писали друг другу записки, а я ломала себе голову.

…Вряд ли одноклассники помогут Матильде. Они над ним смеются, да он и сам говорит, что ни с кем не дружит.

А если сделать так: затащить Матильду к себе в гости и уговорить его подчиняться с Борисом. Борис чудно объясняет задачи.

После почты Сарра нацепила на себя белый платок и танцовала «умирающего лебедя».

Я следила за Матильдой. Он сидел в глубине комнаты о зубоврачебном кресле и, не обращая ни на кого внимании, читал какую-то книжку.

«Ему скучно, — подумала я, — он, наверно, скоро уйдет».

А Сарра все еще кружилась и махала руками, как крыльями, то сильнее, то слабее. Потом она упала на пол, очень ловко подвернув ногу. Лебедь умер.

Все захлопали и ладоши, а Штауф сказал, что этот танец надо было бы назвать иначе.

— Как? — спросили мы.

— Я бы назвал не «умирающий лебедь», а «издыхающая утка».

Мы начали хохотать, а Сарра очень обиделась и сказала, что мы ничего не понимаем в искусстве.

Я подошла к Матильде и спросила, что он читает. Он поднял глаза и сказал:

— Это сочинения Короленко. Знаешь, еще у него есть «Слепой музыкант».

— Знаю. Ты много читаешь?

— Очень. У моего отца была большая библиотека. В двух комнатах книжные полки стоили до потолка.

— А кто твой отец?

— Он геолог. Он сейчас работает на Камчатке. Я не видел его целый год.

— A у меня брат инженер. Он только недавно кончил институт. Знаешь, он всегда мне помогает решать задачи.

— Мне папа тоже помогал…

Тут я собралась с духом и сказала Матильде, чтоб он приходил ко мне в гости на Октябрьские праздники.

Он сказал, что не знает, будет ли у него время, но на всякий случай записал мой адрес.

2 ноября.

Готовимся к Октябрьским дням. Дела по горло, прямо продохнуть некогда. Я возвращаюсь из школы поздно вечером. Все три звена моего отряда соревнуются на лучшую успеваемость и подготовку к вечеру самодеятельности, который будет 8 ноября. В моем звене им. Пасионарии отстает одна Роза Иванова. В звене «Стахановец» двое отстающих: Астахович (только по немецкому) и Валя Дергач, у которой плохо по химии. В звене им. Дзержинского все ребята успевают, и я боюсь, что они выйдут победителями из соревнования.

К каждому из отстающих мы прикрепили сильного ученика для подгонки. Рихтер помогает Астаховичу, а Коля Птицын — Розе Ивановой и Вале Дергач.

Мне страшно хочется, чтобы наше звено по успеваемости было первым. Поэтому я каждый день перед звонком проверяю, как приготовила уроки Роза Иванова. Вчера, когда она отвечала химию, я сидела как на иголках. Птицын, всегда такой спокойный и выдержанный, тоже волновался. Ведь он немало потрудился, объясняя Ивановой химические формулы. К счастью, все сошло хорошо.

На вечере самодеятельности наш класс ставит инсценировки по стихотворению Маяковского «Блек энд уайт».

Негра Вилли очень хорошо играет Астахович. Я участвую в этой инсценировке только в коллективной декламации.

Я давно мечтаю сыграть какую-нибудь главную роль. Когда я дома и пробую представлять одна, у меня выходит неплохо.

Но стоит мне выйти на сцену, как у меня начинает заплетаться язык, и я не знаю, куда мне деть руки. Поэтому в драмкружке мне дают маленькие роли. Обидно, во что ж поделаешь.

5 ноября.

День начался плохо. На переменке я поспорила с Ритой.

— Рита, — сказала я, — когда мы с Файкой пришли к тебе в гости, мы случайно услышали, как ты грубо разговаривала со своей мамой и требовала новое платье. Стыдно пионерке быть такой грубой…

— Во-первых, это не твое дело, а, во-вторых, как вам не стыдно подслушивать! — закричала Рита.

— Мы не подслушивали. Ты так кричала, что было слышно на всю квартиру.

— Ты не имеешь права вмешиваться в мою семейную жизнь.

— Имею право, потому что я звеньевая, а ты пионерка моего звена.

— Так вот знай, если у меня не будет нового платья, — я не приду 8 ноября на вечер. Все нарядятся, а я опять должна щеголять в своем вытертом бархатном платье, которое намозолило всем глаза…

— Вот глупости! Во-первых, твое платье еще очень приличное, а, во-вторых, тебе все равно не перещеголять Браславскую. Помни, что ты ведь участвуешь в коллективной декламации, и если не придешь, то сорвешь нам постановку Маяковского.

Рита повернулась и ушла. Так мы с ней и не договорились. Ну, ничего. Все равно я это дело так не оставлю, и если не смогу подействовать на Риту сама, то поставлю вопрос на совете отряда.

9 ноября.

Вот и праздники прошли. Никогда я еще не проводила Октябрьские дни так интересно, как в этом году. 7-го у нас были в гостях испанцы, вчера у нас в школе был вечер, и вчера же ко мне приходил Матильда. Правда, его визит окончился очень печально.

Но попробую описать по порядку.

Утром в 11 часов я умывала Мишку в ванной, а он вырывался и пищал. Вдруг прибегает Варя и говорит:

— Там тебя спрашивает какой-то мальчик.

«Неужели Матильда так рано…» пронеслось у меня в мыслях, и, бросив мокрого Мишку, я кинулась бежать.

Действительно, в передней стоял Юра Троицкий и как-то растерянно улыбался.

— Знаешь, — сказал он, — я забежал на минутку, но если ты занята, то так и скажи…

И он покраснел от шеи и до самых ушей. Я тоже, кажется, покраснела и начала стаскивать с него пальто; в столовой Надюшка гладила свое платье. Я познакомила ее с Юрой и начала рассказывать про испанцев. Пока Надюшка была в комнате, все шло хорошо. Я трещала без умолку, а Юра слушал и разглядывал «Крокодил», лежавший на столе. Но стоило лишь Надюшке выйти из столовой, как у меня словно перехватило язык. Сижу, молчу, как тумба, заплетаю косички из бахромы на скатерти, а в голове нет ни единой мысли, кроме: «Ох, хоть бы он сразу не ушел…». А Юра тоже молчит, точно немой, — посмотрит на меня исподлобья и опять начинает в десятый раз перелистывать «Крокодил». На мое счастье, когда я уже заплетала одиннадцатую косичку, в столовую прибежал Мишка. Он принес старый галстук и сказал, что хочет прыгать. Мы с Юрой натянули галстук низко над полом, а Мишка принялся скакать через него. Удивительно, при Мишке ко мне снова вернулся дар слова. Я начала болтать разную чепуху. Но мысли были о том, что надо познакомить Юру с Борисом и завести разговор об алгебре и физике. Пока Юра возился с Мишкой, я быстренько побежала к Борису. Борис читал «Войну и мир».

— Борис, ты должен объяснить несколько задач одному моему знакомому мальчику… — сказала я.

— А ты сама объясни.

— Я не могу, потому что мы еще этого не проходили.

— Хорошо, только не сегодня. Сегодня праздник.

— Не только сегодня, но сию минуту! — закричала я. — Ты уж, Бобик, объясни, а я тебе за это заштопаю три пары носков. Только будь повежливей, потому что этот мальчик очень стесняется…

— Подумаешь, китайские церемонии. Ну ладно, веди его сюда… Посмотрю, что за фрукт.

Тогда я пошла в столовую и нашла на этажерке задачник Шапошникова и Вальцева для 8-х и 9-х классов (по этому задачнику когда-то занималась Надюшка). Потом я спросила Юру, что они сейчас проходят по алгебре. Он сказал, что извлечение корней и действия с дробями и что это чертовски трудная штука. — А хорошо ли ты это понимаешь? — спросила я как будто между прочим. Юра сперва не хотел отвечать, а потом признался, что он не совсем хорошо понимает. И он показал мне пример № 292, который им последний раз задавал Дмитрий Осипович. Вот этот № 292: