Эрих Раквитц - Чужеземные тропы, незнакомые моря

• Название: Чужеземные тропы, незнакомые моря
• Автор: Эрих Раквитц
• Издательство: Молодая гвардия
• Жанр: Путешествия и география
• Год: 1969

В Германской Демократической Республике имя Эриха Раквитца знакомо всем юным любителям географии. «Чужеземные тропы, незнакомые моря» вышли в свет в Лейпциге в 1959 году и очень быстро стали настольной книгой будущих путешественников и мореплавателей. Первое издание разошлось мгновенно, и такая же судьба ожидала все семь переизданий, появившихся в ГДР в последующие годы.

Эрих Раквитц известный мастер молодежной литературы популярного жанра. Он получил признание на конкурсе, проведенном в Берлине в I960 году, где был удостоен первой премии.

В Советском Союзе эта книга издается впервые.

Книга Эриха Раквитца ведет читателя по тем тропам, которые постепенно становились сквозными магистралями нашей планеты, и по неведомым морям, ныне пойманным в координатные сети и положенным на точнейшие карты. Это занимательная энциклопедия географических открытий, занимательная потому, что она раскрывает сокровенный смысл событий, в ходе которых неуклонно расширялся кругозор обитателей нашей планеты.

---

«Адмирал всех морей!» — это звучит великолепно. Но, несмотря на столь пышный титул, Колумб, совершая свое дерзкое плавание, мог рассчитывать только на одно: либо добиться успеха, либо погибнуть, как самый обыкновенный матрос. Теперь же, когда победитель подошел к трону, ему стало ясно, какого могущества он достиг. Даже король и королева поднялись с места и не позволили ему, преклонив колено, целовать им руки. Его приветствовали как признанного вице-короля индийских земель…

Затаив дыхание слушали придворные сообщение Колумба. Все заранее догадывались, что узнают нечто такое, что совершенно опрокинет незыблемо утвердившиеся каноны и догмы о строении Земли. И Колумб широко открыл шлюзы своего столь же прославленного, сколь и ославленного красноречия. Богатство языка должно было компенсировать скудость трофеев его экспедиции. Это удалось! Как маг и волшебник, он очаровывал своих слушателей.

Все права Колумба на сделанное им открытие были утверждены[204], и, что для него было особенно важно, ему обещали, что он поведет через океан следующую экспедицию.

…В сентябре 1493 года в Атлантику под начальством Колумба ушла эскадра в составе 17 кораблей с двумя тысячами человек экипажа. Спустившись еще больше на юг, чем в первый раз, экспедиция открыла Малые Антильские острова. 22 ноября эскадра бросила якорь возле построенного на Гаити-Эспаньоле форта Навидад. Но вместо цветущего поселка здесь были лишь груды развалин. Как потом выяснилось, алчные испанцы показали себя во всей своей красе, и туземцы, наконец, поняли, что они собой представляют. Естественно, никто из захватчиков не уцелел. Хорошие взаимоотношения с когда-то добрыми и мирными жителями острова были навсегда испорчены… Новое селение уже было построено как самая настоящая крепость, и ее комендантом Колумб назначил своего младшего сына Диего.

Затем, в ходе разведывательных рейсов, был открыт остров Ямайка. Все еще придерживаясь своего старого представления, Колумб счел этот остров частью великого Азиатского материка, что он недвусмысленно и подтвердил нотариальным документом, под которым подписалась вся команда[205].

Но где же обещанное золото? На это адмирал не мог дать удовлетворительного ответа, а так как он вообще не умел ладить с людьми, то недовольство собранных с бору по сосенке, надеявшихся на легкую наживу людей возрастало все больше и больше. Возвратись на родину, они добились отмены всех привилегий Колумба. Когда в марте 1496 года адмирал возвратился в Испанию, ему стоило большого труда реабилитировать себя в глазах короля и королевы[206].

В 1498 году Колумб предпринял свое третье путешествие. На этот раз ему было выделено всего шесть небольших кораблей: король стал охладевать к затеям своего адмирала. Он снова держался южного курса и открыл остров Тринидад (Троица). Однако Колумб не понял, какое открытие он совершил. Лежащий за Тринидадом равнинный берег он тоже принял за остров, хотя мощное устье реки Ориноко должно было бы подсказать ему, что перед ним находится материк. Затем он направил флот к Санто-Доминго на Гаити, где находился основанный им опорный пункт.

Колумбу было не до управления открытыми землями. Эта задача осложнялась еще и тем, что испанские чиновники на каждом шагу ставили палки в колеса не в меру удачливому чужеземцу. На Гаити царили беззаконие и произвол. Туземцы расплачивались жизнью за то, что в Новый Свет пришли не трудолюбивые поселенцы, а рыцари удачи, авантюристы и прочий преступный сброд.

Колумба, старавшегося нормализовать положение, новый присланный королем наместник Бовадилья заковал в кандалы и отправил на родину. Правда, перед королем Колумбу удалось оправдаться, но звезда адмирала уже закатилась. Король, добившись своей цели, задумал устранить приставшего к нему с непомерными требованиями назойливого иностранца.

А оскорбленного и униженного Колумба по-прежнему влекла к себе страна его мечты, страна его триумфа. И он настоял на четвертом путешествии…

С четырьмя маленькими старыми посудинами, вдобавок еще плохо оснащенными, Колумб тронулся в свое последнее плавание. После трудного перехода через бурную Атлантику хотелось отдохнуть и отремонтировать полуразвалившиеся корабли в основанной им самим гавани Санто-Доминго. Но Колумбу суждено было пережить еще одно унижение: перед ним, знаменитым адмиралом островов и материков, вице-королем страны, гавань была закрыта. С изломанными реями, с изодранными парусами, с дырявыми корабельными днищами он вынужден был искать приюта у океана. В самом жалком состоянии доплыли отважные моряки к берегам нынешнего Гондураса[207]. Отсюда, восстановив свои силы и отремонтировав корабли, они добрались до узкого перешейка, соединяющего Южную и Северную Америку. Колумб все еще продолжал верить, что достигнет царства Великого хана…

Узнав от индейцев об огромном море, простирающемся совсем близко на западе, за перешейком, всего в нескольких днях пути, он опять не сумел или не захотел сделать надлежащего вывода о том, что перед ним новый континент. Некоторые исследователи считают, что он до конца был верен идее Тосканелли, согласно которой Азиатский материк находился всего в 3000 километрах от Старого Света.

Первооткрыватель Америки, будучи не в ладах с самим собой и со своими современниками, умер в 1506 году. Не соответствуют действительности часто высказываемые соображения, будто Колумб под конец своей жизни нищенствовал. Вообще вся жизнь этого человека обросла бесчисленными легендами. Известно, что последние годы Колумб был занят тем, что старался закрепить за своими наследниками права на открытые им земли.

…Великий генуэзец был дитя своего века, он наивно, но твердо верил в то, что сам бог избрал его свершать нечто необычайное. Поэтому последние годы его жизни прошли под знаком религиозной мистики. Однако это не мешало ему убежденно и энергично добиваться решения поставленной перед собой задачи.

Когда, например, во время своего третьего путешествия великий мореплаватель увидел устье Ориноко, он не сумел понять, что перед ним новый материк. В докладе королю он написал:

«После того как я оставил устье, морское течение стало настолько сильным, что при слабом ветре за время от утренней мессы до вечерней молитвы было пройдено 65 миль, из чего следует, что в южном направлении путь ведет в гору, а в северном — в горы».

В дальнейшем Колумб отошел от правильного представления о шарообразности Земли. Вместо этого он пытался свои географические и космологические познания привести в соответствие с христианской догмой.

«Рай находится в таком месте, куда никто не может прийти, разве только по божьему велению. Рай имеет форму горы и находится на вершине, схожей с концом груши у черенка или с соском на женской груди. У этого соска земля набухает и приближается к небу. Это надежные признаки рая, в точности совпадающие с описанием в библии и трудах ученых теологов».

Писатель Якоб Вассерман, основательно изучивший жизнь великого генуэзца, назвал Колумба Дон-Кихотом океана. Это, вероятно, преувеличение. Но ясно одно: современники недостаточно ценили знаменитого мореплавателя, который со страстью фанатика, пренебрегая жизнью и здоровьем, рвался к неизвестному. Еще при жизни Колумба у некоторых его современников зародилась мысль, что им открыт новый материк.

Это великолепно доказал его земляк Америго Веспуччи, который между 1498 и 1502 годами совершил свои путешествия[208] и главным образом исследовал берега Бразилии. Так как Веспуччи при поддержке именитого покровителя Лоренцо де Медичи сумел опубликовать письма о своих плаваниях, то распространилось мнение, что он, именно он, открыл новый континент[209]. И получилось так, что простоватый немецкий ректор Мартин Вальдземюллер на составленной им в 1507 году карте мира предложил назвать новый континент Америго, или Америкой. Другие европейские картографы переняли название и, таким образом, умалили славу действительного первооткрывателя новой земли. Говорят, когда Вальдземюллер узнал о своей ошибке, он заменил всюду имя Веспуччи на имя Колумба. Увы, было слишком поздно!.. Но вопреки всем оговоркам, направленным против личности Колумба и его деяний, величайшая заслуга этого человека состоит в том, что в эпоху крупных общественных преобразований в Европе он подхватил идею о необходимости обновить отжившую картину мироздания и доказал на деле, что западный морской путь непременно должен привести в населенный мир. Этим Колумб, наконец, сорвал завесу, хранившую великую тайну планеты.

* * *

Открытие новой части света совершенно непредвиденным образом сказалось на судьбах старой Европы. Вначале благодаря Колумбу колоссально возросло политическое влияние Испании. Карл V мог по праву гордиться тем, что в его государстве никогда не заходит солнце. Однако лично за ним, как и за принцем Генрихом Мореплавателем, не числится ровно никаких заслуг в судьбе новых открытий: большинство из них было результатом частных предприятий. Государство только следило за ними и если считало стоящими, то иной раз материально поддерживало. Кое-кто, соблазнившись высокими процентами, рисковал при этом всем своим достоянием. Правительство утверждало открытия, если за ними стояли политические и коммерческие выгоды. Оно прежде всего рассчитывало на то, что право поднять в новых владениях испанский флаг обеспечит казне «королевскую» пятую часть добычи.