Эрих Раквитц - Чужеземные тропы, незнакомые моря

• Название: Чужеземные тропы, незнакомые моря
• Автор: Эрих Раквитц
• Издательство: Молодая гвардия
• Жанр: Путешествия и география
• Год: 1969

В Германской Демократической Республике имя Эриха Раквитца знакомо всем юным любителям географии. «Чужеземные тропы, незнакомые моря» вышли в свет в Лейпциге в 1959 году и очень быстро стали настольной книгой будущих путешественников и мореплавателей. Первое издание разошлось мгновенно, и такая же судьба ожидала все семь переизданий, появившихся в ГДР в последующие годы.

Эрих Раквитц известный мастер молодежной литературы популярного жанра. Он получил признание на конкурсе, проведенном в Берлине в I960 году, где был удостоен первой премии.

В Советском Союзе эта книга издается впервые.

Книга Эриха Раквитца ведет читателя по тем тропам, которые постепенно становились сквозными магистралями нашей планеты, и по неведомым морям, ныне пойманным в координатные сети и положенным на точнейшие карты. Это занимательная энциклопедия географических открытий, занимательная потому, что она раскрывает сокровенный смысл событий, в ходе которых неуклонно расширялся кругозор обитателей нашей планеты.

---

В знак подчинения индейцы подарили испанцам, помимо золота и провианта, еще и 20 женщин, среди которых выделялась своим умом и красотой знатная ацтекская девушка Малиналь. Проданная матерью в рабство к индейцам табаско, донья Марина, как ее назвали при крещении испанцы, испытывала жгучую ненависть к своему племени. И Кортес сумел это использовать. Ее советы и услуги в качестве переводчицы в самых щекотливых ситуациях были просто неоценимы. Помогли Кортесу, хотя он этого и не подозревал, также и легенда о Кецалькоатле и пророчества жрецов.

Сообщение о легкой победе белых людей над сильной армией табаско вызвало смятение в столице ацтеков Теночтитлане (Мехико). Больше сомневаться было нельзя: стало ясно, что на извергающих огонь «домах» вдоль берега плыл не кто иной, как сам разгневанный бог Кецалькоатль. Да ведь и в старых пророчествах тоже было записано, что этот бог должен возвратиться в определенный год ацтекского календаря, и этот год уже наступил. В пророчестве якобы был даже указан день, когда произойдет это страшное событие. И вот владыка и его жрецы, ежечасно получавшие сообщения о действиях таинственных чужеземцев, ждали, когда сбудется эго древнее пророчество.

В страстной четверг 1519 года испанские суда бросили якорь у небольшого прибрежного острова в районе, где расположен нынешний город Веракрус. На следующий день, в страстную пятницу, небольшой отряд испанцев уже высадился на материк. И тогда последние маловеры из окружения Монтесумы окончательно убедились в том, что имеют дело с Кецалькоатлем, потому что страстная пятница совпала с упоминаемым в легенде календарным днем. Это последнее окончательно вывело из равновесия запутавшихся в мистических представлениях ацтеков. Будучи убежденным, что любое сопротивление бессмысленно, Монтесума попытался подарками убедить разгневанного «бога» уйти.

В то время когда испанцы плотничали под палящими лучами солнца, сооружая свое первое пристанище, в их лагере появился сопровождаемый пышной свитой наместник Монтесумы Теутиле — правитель приморской провинции, где высадились испанцы. Кортес представился как посол великого государя, страна которого лежит по другую сторону океана. Ему, «послу», велено было передать повелителю ацтеков какое-то важное сообщение. В ответ губернатор попросил испанцев доверить сообщение ему, а самим возвратиться назад. Свое требование губернатор мотивировал тем, что дорога в столицу якобы далека и опасна. Но богатые дары Монтесумы, переданные с правителем приморской области, только распалили жадную солдатню. Решившись во что бы то ни стало пошарить в сокровищницах Монтесумы, Кортес отослал посла обратно.

Несмотря на страшную жару, Кортес сумел заставить своих спутников взяться за строительство города-крепости и заложил ряд важнейших зданий. Так был основан город Веракрус, город «Истинного Креста». Тогда же Кортес сочинил оптимистический доклад королю. Свое донесение вместе с образцами добычи — двумя блюдами из золота и серебра величиной с каретное колесо — Кортес отправил прямо в Испанию, сознательно обойдя Веласкеса. Затем он заставил своих людей присвоить ему титул губернатора и верховного судьи Новой Испании. Новой Испанией он назвал свои будущие владения…

Следующая попытка ацтеков избавиться от пришельцев, подарив им три тысячи унций золота, провалилась. Безуспешной осталась и попытка испанцев обратить туземцев в христиан. Словом, отношения между обозленными ацтеками и упрямыми пришельцами не улучшались. Местные индейцы, еще кое-как кормившие маленький отряд и деятельно помогавшие строить город, бежали. Кортесу нужно было опасаться нового нападения противника. Тем более что сторонники Веласкеса, видя, как высоко вознесся бывший пехотный капитан, стали открыто выражать свое недовольство.

Они считали безумным намерение Кортеса с горсточкой людей завоевать хорошо организованное государство с миллионным населением. Но Кортес был настороже. Группу заговорщиков, намеревавшихся захватить корабли и удрать на Кубу, изловили, а их вожаков недолго думая повесили во вновь отстроенном городе. Затем «железный капитан» сделал нечто такое, подобное чему случалось лишь в античной истории. Он приказал сиять с кораблей такелаж, а корабли посадить на мель. Тем самым всем колеблющимся и сомневающимся путь обратно был отрезан.

Это была неслыханная игра ва-банк, но счастье продолжало улыбаться Кортесу. Недовольные игом ацтеков, индейцы-тотонаки предложили испанцам свою помощь против Монтесумы и обеспечили, таким образом, Кортесу надежный тыл для похода на Теночтитлан. 16 августа 1519 года Кортес с отрядом в 515 человек[222], покинув столицу тотонаков город Семпоалу, выступил в поход к столице Мексики.

Одиннадцать недель продолжался марш в Мехико[223] — так испанцы назвали столицу ацтеков, по имени их верховного бога войны Мекситла. Прибрежный район был пройден сравнительно быстро, но через четыре дня тропы пошли в гору, климат стал прохладнее. Первый горный пояс с его огнедышащими вулканами, крутыми склонами и непроходимыми кручами, казалось, хотел преградить им путь к таинственной стране по ту сторону гор. Испанские солдаты, привыкшие к солнечному теплу, страдали от холода, а почти голые носильщики умирали один за другим.

Предстояло преодолеть две нелегкие преграды — города Чолула и Тлашкала. По совету своих союзников, опасавшихся лукавых жителей Чолулы, Кортес направился сначала к расположенной примерно в 115 километрах от берега Тлашкале. Эта небольшая недоступная горная страна оставалась единственной, сумевшей устоять против могущественных ацтеков. Подобно древним спартанцам, весь народ был воспитан так, что мог с оружием в руках защищать свою свободу и независимость. Почти в течение двух столетий они были изолированы ацтеками в своем горном гнезде и лишены многих жизненно необходимых вещей, в том числе и соли. Их ненависть к Мехико была беспредельна.

Кортес продвигался к свободолюбивой Тлашкале, будучи уверенным в том, что в лице непримиримых врагов ацтеков он встретит хороших союзников. Но маленький гордый народ, не желавший жертвовать своей свободой ради чужих богов, ответил на мирное предложение Кортеса дерзким вызовом: «Мы убьем ваших богов и съедим их мясо!»

И вот навстречу испанцам неожиданно вышла 30-тысячная армия, яростно напавшая на бородатых чужеземцев, закованных в броню. Не обращая внимания на ужасающие выстрелы, они храбро вступили в бой. Испанцам помог, как ни странно, военный обычай тлашкаланцев — вынос убитых и раненых с поля боя сразу же после битвы. Воспользовавшись этим, испанцы стали сеять в их тесных рядах беспорядок и замешательство. А кроме того, многим испанцам спасло жизнь то обстоятельство, что индейцы старались не убивать своих противников, а схватить их живьем, чтобы принести в жертву богам. Наконец появились закованные в броню всадники. Это и решило исход битвы: между противниками было заключено перемирие.

Но до окончательного мира еще было далеко. Под знаменем с изображением летящей цапли, к ужасу измученных испанцев, на них надвинулись пять подразделений (по 10 тысяч человек в каждом), мгновенно зажавшие испанцев со всех сторон. Только мобилизовав все свое воинское искусство и прибегнув к огню пушек, смогли испанцы вырваться из окружения.

Отсутствие единства у тлашкаланских военачальников, обвинявших друг друга за понесенное поражение, в конце концов облегчило Кортесу победу.

В дальнейшем тлашкаланцы отнеслись к заключенному миру и дружественному союзу со своими победителями с такой же серьезностью и добросовестностью, с какой раньше защищали свою родину. Без союза с этим храбрым народом горцев Кортес вряд ли бы победил ацтеков.

Наконец-то изнуренным испанцам представилась возможность отдохнуть в гостеприимном городе Тлашкале. Они снова могли поражаться образованности и морали народа, которого считали диким. Через три недели отдыха Кортес собрался двинуться дальше, на его пути лежал город Чолула. Союзники предостерегли его, что могущественный Монтесума хитростью и насилием готовится погубить «белых богов». 50 тысяч ацтекских воинов уже стоят готовыми к бою у Чолулы; они перегородили обычную дорогу, а вместо нее проложили другую — с засадами и разного рода препятствиями. Но Кортес не стал долго раздумывать и двинулся к городу.

Неожиданно Чолула выслала небольшому отряду испанцев, усиленному шестью тысячами отборных воинов Тлашкалы, богатые дары. Таким образом жители города надеялись заманить испанцев за крепостные стены Чолулы. Но, предупрежденный союзниками, Кортес разгадал хитрость Монтесумы и принял защитные меры.

…Чолула была Меккой ацтеков[224]. Здесь жил когда-то добрый бог Кецалькоатль, принесший своими мудрыми законами счастье стране ацтеков. Издавна приходили сюда паломники, чтобы поклониться ласковому богу у подножия самой мощной и высокой храмовой пирамиды. Постепенно город приобрел славу и богатство. Более сотни храмов, окруженных обширными парками, соперничали друг с другом своими архитектурными украшениями, каменными скульптурами и высокими башнями. Все это придавало городу торжественный и величественный вид. Роскошные дворцы аристократов, зеленые улицы и крытые рынки напоминали испанцам родные города Кастилии. Если верить Кортесу, в Чолуле в 20 тысячах домов проживали 150 тысяч человек[225].