Евгений Сатановский - Книга Израиля. Путевые заметки о стране святых, десантников и террористов

• Название: Книга Израиля. Путевые заметки о стране святых, десантников и террористов
• Автор: Евгений Сатановский
• Жанр: Путешествия и география
• Год: 2015
• ISBN: 978-5-699-77155-4

Израиль как мечта и как реальность – «две большие разницы». Его столица Иерусалим – центр мира и небольшой восточный город. Еврейское государство, жителей которого по утрам будят муэдзины, при том, что жители эти жители которого похожи на кого угодно, кроме классических евреев. Бюрократы и святые. Многочисленные гении и отборные идиоты. Хитроумные до глупости политики и министры, которые лучше умеют водить танк и поднимать в атаку батальоны, чем командовать чиновниками.Страна, живущая от войны до войны, – но с каким удовольствием она живёт! Много вкусной еды и цветов. Русский язык на каждом углу. Дети и кошки. Девушки и юноши с автоматами – армия, напоминающая хорошо вооруженных студентов. Ракетные атаки, отражением которых можно полюбоваться с балкона. Террористы – и лучшая в мире система защиты населения от террористов. Святая земля – во всех смыслах. Три тысячи лет истории государства, гибнущего и возрождающегося, как феникс из пепла. Отличный пример того, как стоит жить на этом свете.

---

То есть бюрократы там остались – куда им ещё было идти? Жулики остались. Мелкие. Из тех, кто не сделал политической карьеры, наподобие бывшего казначея этой организации из партии «Авода» Хаима Чеслера. Да отсохнут его гениталии, отвалятся уши, сгниют и будут вечно болеть зубы и сгинет в безвестности память о нём. А талантливые, мотивированные и яркие ушли в другие места. Мало ли где нужны умные работящие люди.

Ну, свист там тоже остался – в большом количестве. Художественный. По поводу алии из Эфиопии и прочего, такого же осмысленного. Направленный преимущественно в сторону чайников-спонсоров. На что Н. Щ. подрядил кудрявого седого красавца Михаила Гальперина. Златоуста, знатока еврейской Америки и бывшего крупного аппаратчика, успевшего покомандовать фандрейзингом в нью-йоркской и вашингтонской федерациях. Как он рассказывал – с большой для них прибылью, почему-то не оценённой руководством.

Понятно, что алия отдельно, а организация, которая с ней и теоретически во имя неё работает, – отдельно. Олим приходят и уходят, а кушать хочется всегда. В том числе многочисленному, как весенний тундровый лемминг, чиновнику. И его начальникам-пакидам. Из которых Щаранский ещё не самый худший вариант. По крайней мере, если сравнивать его с израильскими профсоюзными лидерами. Хоть всего «Гистадрута», хоть управления железных дорог, хоть МИДа, хоть ашдодского порта. Вот там действительно ребята так ребята. Крепкие. Вязкие. Упорные и упёртые. Танком не прошибёшь.

Однако скоро сказка сказывалась, а Большая русская алия в рамках развала и распада Советского Союза в Израиль пошла. И пришла. А если бы не пришла, то настали бы ему Содом и Гоморра, и полная левантизация страны, и демографическая, экономическая и прочие катастрофы. То есть тот же самый капец, что и в случае проигрыша какой-нибудь большой войны, которых в его истории было более чем достаточно, и все их хочешь не хочешь приходилось выигрывать. Только растянутый во времени. Чтобы если уж получать сомнительное удовольствие такого рода, то ме-е-едленно. В стиле предложения басмаческого коллектива под руководством Чёрного Абдуллы товарищу Сухову в фильме «Белое солнце пустыни»: «Помучиться».

Аборигены-сабры и старожилы-ватики, скептически настроенные в части того, что жил себе Израиль без Большой русской алии и без неё бы и дальше прожил, могут прикинуть, каким было бы его положение без миллиона «русских». То есть с тем же самым, что сегодня, общим количеством преимущественно нелояльных к нему арабских граждан и ещё менее лояльных евреев-ортодоксов – но в другом соотношении этого национального балласта к общей численности населения. В том же самом «дружественном» окружении. Включая соседние режимы – как снесённые «Арабской весной», так и пока остающиеся на своих местах. С той же самой иранской ядерной программой. И прочими радостями ближневосточной еврейской жизни.

Светский бурно растущий Израиль в этой ситуации можно было бы готовить к похоронам. О нынешнем расцвете его экономики, в том числе промышленности высоких технологий, медицины, образования, транспортной инфраструктуры, банков, «оборонки», жилищного и дорожного строительства и прочих её секторов, не стоило бы и говорить. Не на ком и некому было бы эту экономику развивать. Обороноспособность страны без «русских» призывников, на момент написания данной книги составляющих наряду с поселенцами костяк боевых частей ЦАХАЛа, была бы на соответствующем уровне. Об интеллектуалах из компьютерного подразделения «8200» и аналогичных структур не стоит и говорить. И так далее, и тому подобное.

Вообще-то, всем, кроме неизлечимых слепоглухонемых идиотов, ясно, что означает для переселенческого общества – а Израиль представляет собой именно переселенческое общество – приток высокообразованного населения, составляющего около четверти его государственнообразующего ядра. То есть тех, кто хочет и может строить эту страну. Жить в ней, работать на неё и её защищать. Имея для этого все необходимые навыки, включая начальную военную подготовку в школах, военные кафедры в университетах и службу по призыву – дай Б-г здоровья привычному для советского человека милитаризму.

Но это в теории. На практике отвлечённую алию все всегда любят, а конкретных олим – не очень. Из этого правила есть исключения. В Израиле их более чем достаточно, но вообще-то для страны, куда практически все не так давно откуда-то приехали, стереотипы в отношении новых репатриантов там распространены не менее широко, чем по поводу понаехавших в отечественных пенатах. Что в принципе понятно.

Вот живут люди и как-то друг к другу притёрлись. Ругаются, мирятся, обзываются, рассказывают друг про друга анекдоты, сплетничают, друг друга хают, но живут. Служат в армии. Работают бок о бок. Женят детей. Опять же – внуков своих от этих детей любят все, а их, как ни крути, не поделишь. И вдруг оп-паньки! Свалилась на голову очередная толпа. Говорят на своём, русском, французском или испанском (аргентинская алия на нём как раз и говорила). Довольно долго не понимают в происходящем вокруг ни бельмеса. Отчего их периодически облапошивают, создавая неприятное ощущение и у них, и у старожилов, что Израиль полон жуликов и аферистов. Что отчасти верно, но чего ж так подставляться-то?! И с ивритом у них, как правило, полный швах.

Опять-таки едят своё, отчего у привычного к израильской кухне человека отторжение и полный ступор. Например, в конкретно русском случае – сгущённое молоко, кислую капусту, сало и холодец. А от нормального йеменского схуга их, видишь ли, корёжит. Напалм, напалм, дайте воды. Как можно есть такое… Можно. И фалафель можно – был бы исходный материал, средиземноморский горошек нут, хорош. И марак регель можно – «суп из ноги»: огненно-красный, острый. И питу с хацилим – то есть протёртыми баклажанами. Или с хумусом, тхиной и травкой заатаром – которые, впрочем, появились уже и в московских магазинах.

Автор, к слову, неоднократно кормил в качестве эксперимента в еврейских ресторанах Москвы израильских профессоров из числа верующих и соблюдающих. Сочувствующие из числа членов делегаций тоже кормились – за компанию. Интересно было наблюдать за их реакцией. Кавказская – точнее, горско-еврейская – кухня шла на ура. Среднеазиатская тоже. Понятно, привычно и вкусно. Да и вопросов к кашруту не возникает. Благо каждый уважающий себя ресторатор из числа бухарских или горских евреев первым делом обзаводился приличным машгиахом. И в случае возникновения темы кашрута неизвестно откуда возникал правильно одетый в чёрную ортодоксального покроя сбрую человек в чёрной шляпе и того же цвета кипе, чья борода и пейсы ласкали взгляд верующего еврея на предмет аутентичности. Особо въедливые спрашивали, что там их интересовало. Получали на все вопросы необходимые разъяснения. И вкушали, успокоенные. Но это было просто.

Куда познавательнее было наблюдать за людьми восточно-еврейского происхождения в точке общепита вроде почившего, к сожалению автора, ресторана «Кармель» на Тверской. Она же бывшая улица имени товарища Горького. Очень вкусное было место. С кашрутом там не задалось: хозяева наотрез отказались исключить из меню французский коньяк, полагая, что такое извращение столичная публика им не простит. Кошерный же коньяк, хотя и существует, но на вкус мерзок. И ничего, кроме антисемитизма, возбудить не может. Однако же питание было самым что ни на есть правильным – ашкеназским. И интерьер вполне соответствовал названию. Были в нём и стиль, и добротность отделочных материалов, и всё нужное, этническое, чтобы напомнить публике о евреях и Израиле.

Однако реакция сирийской, марокканской и йеменской профессуры подтверждала, что в происходившей в Израиле битве иврита с идишем и нового еврея-сабры, независимого и гордого, со старым галутным побеждённой оказалась в первую очередь кухня. «Кармель» питал своих гостей доброй старой едой восточноевропейского штетла. Шейка там была со всем, что положено иметь приличной куриной шейке. То есть с потрошками и манной крупой. А не с ежевичным вареньем и белым мясом, как извращается израильская высокая кухня.

Понятно, что гефилте фиш была именно фаршированным карпом, а не замаскированно глядящим на едока из засады неведомым рыбом едва ли не морского происхождения. Да и студень был студнем. Хотя понятно, что куриным – никакие свиные ножки с ним ни в каком страшном сне рядом не проходили. Но профессоров корёжило и колбасило. Поверить, что вот это, дрожащее, можно есть, даже и с хреном и горчицей, они не могли. Так, отщипнуть кусочек. С лицом человека, чья жизнь подвергается неведомой, но явно страшной опасности. И поскорее белой халой заесть. С бокалом израильского вина, чтобы уже наверняка продезинфицировало. На случай, если что. Грешно измываться так над странниками. Но уж очень было забавно.