Сергей Дунаев - Приговоренный к жизни

• Название: Приговоренный к жизни
• Автор: Сергей Дунаев
• Жанр: Фэнтези

---

— Не глумись. Зачем ты пришел ко мне?

— Сказывают, ты человек святой.

— Ты пришел ко мне — значит, это так.

— Почтенный, а от кого твоя власть говорить так громко? Я недоумеваю…

— От кого может быть власть? Господь дает мне испытание, в нем мне и сила.

— Error, как говорит иногда компьютер. Это неверно. Власть дает иллюзия, будто чувствуешь звезду в руках. Так обретаешь невидимое в сердце по истине. Это ведомо даже маленьким моим ученикам, и никакой бог здесь не при чем. Вообрази только, как говорил покойный Джон Леннон, когда еще был живым. Я-то знаю, от кого твоя власть — настолько большая, что и богу твоему липовому не снилась. Власть, которую признаю даже я. Потому я пришел к тебе. Ты не боишься, и это славно, не гонишь меня, и это славно вдвойне. Поэтому я буду говорить с тобой.

Старик был теперь совсем рядом и я поклонился, как приличествует гостю.

— Хочешь, расскажу, откуда твоя сила? Не поверишь — знаю. Просто любопытно ведь будет, тем более тож сны всякие смотришь…

Он не ответил.

— Это место — священное, сумрачный мой. Здесь издревле был храм, когда ни о христианствах, ни о дьяволах еще не слыхали. И ты — часть его силы, ведь те, кто ставили здесь часовню, наитием были ведомы, не иначе. И служишь ты в этом храме не тому, кому думаешь.

— Ты хочешь сказать — тебе?

— О нет, — я опустился на деревянную скамейку, приглашая его сесть рядом, — богам древним и расчудесным. Мне остается только преклонить голову и мечтать увидеть такую красоту хоть во сне. Впрочем, вру: я ее видел. Но что тебе с того?

Он молчал, чем вызывал уважение; я ожидал, что будет благочестивый визг.

— Я пришел не совращать тебя. Будь с тем, что дает мир твоему сердцу. И душа твоя мне ни к чему. Почему вы говорите, что я прихожу за душами? Это не так.

— Ты говорлив, демон.

— Каюсь. Ты прав. Знаешь, сколько я по-русски не разговаривал, все аглицким изъяснялся? Снизойди до моей надобности и не оскорбляйся. Скоро уйду и будешь дальше поклоны бить.

— В какой-то мере ты — от Бога, — сказал он тихо-тихо.

— В какой-то мере и ты — от него. Только не переусердствуй в ненужной радости, поверив мне. Времени у меня мало, я над ним не властен (пока). Меня ищут, я уже сказал тебе. Потому буду краток подобно оргазму. Мне тут у тебя кое-чего надо, и желательно, чтобы это отдал мне ты сам. В подвале твоей часовни некий сюрприз для меня припрятан, что он мой — могу доказать, назвав тебе его. Более того — покажу, как им пользоваться. Не взыщи — если упрешься, подобно ослу, возьму сам. И ты это знаешь.

— Что тебе нужно?

Я рассмеялся, вполне искренне:

— Назовем объект «волшебная палочка», идет?

Тут начался давно ожидаемый благочестивый визг, отчего мне стало сразу не по себе. Из кустов на причитания старца повыскакивали мои орлы, но я сердито посмотрел на них, чтобы поостыли:

— Вы очумели? Трогать святого человека — забудьте. Я на него морок нашлю, через пять минут оклемается, уверен еще будет, что прельщение бесовское одолел.

— Отойди от меня, Сатана, — завизжал старец фальцетом, вздумав наложить на меня крестное знамение.

А вот это бьет, и здорово. Они знают это и пользуются. Всякий деревенский поп может сделать мне больно, и всякий не преминет. За что? Я ведь и испепелить могу, но ведь не буду. Черные воины вздумали было схватить его за руки, но я закрыл глаза и уткнулся головой в колени. Старец уже безмолвствовал, опрокинувшись в налетевшем наваждении. Я встал и качаясь пошел к церкви.

— Вам помочь? — спросили они, получив ответ скоропалительным матом.

Войдя же внутрь, я снова почувствовал, как меня выталкивает совершенно определенная сила, закрепившаяся едва ли не в моих владениях, что печально. Мне пришлось сесть на пол и прислониться к стене.

— Мой Лорд, как мне плохо! — прошептал я.

Пол открылся сам собой, или я прошел сквозь, не помню. Оставленный древними жрецами скипетр ждал меня, пыльный и пахнущий увядающей осенью. Взяв его в руки, я почувствовал себя приличнее, и быстро — наверх.

— Монсеньер, на вас лица нет, — сказал мне безымянный юнец из отряда.

— Это как так? — пошутил я, — ладно, схлопываемся, сейчас он придет в себя, а я хотел бы оставить его уверенным, что он меня отогнал.

С холма, что мы проходили, показался город вдалеке.

— Kymre, — сказал я громко.

Вокруг словно что-то ожило.

4. МЫШЕЛОВКА

Нет слов, задумчивость моя и болезненная заторможенность навряд ли соответствовали торжественности переживаемого момента. Вызвать на себя поток тех самых, загнать их в ускоритель частиц — кажется, надо думать об этом. Но совсем не хочется.

Возведенный втайне, объект ждал меня целый год, и здесь все должно было произойти. Или не произойти. Но что бы то ни было — решительно окончательно. Сейчас они явятся и будет спектакль. Ловля предмирных сущностей (вонючками я их называю) на Даэмона.

Здесь было бесшумно, еще пока. Снова осень, год как я начал игру. Было весело и бесшабашно, я показал язык непонятно кому и сказал первое заклинание. Орлы мои отбежали от чудища на километр (по моему приказу, разумеется, а так — многие жаждали остаться, не то из преданности, не то из любопытства, но я кратко описал им незавидную перспективу полной телесно-эфирно-спиритуальной аннигиляции и они почли за должное удалиться с поспешностью ненароком разбуженного енота. А снились ему сумасшедшие кошмары).

— Aeremm tharre faayem grendo… — начал я, и того немногого оказалось достаточно. Бог мой, какая быстрота. Они свалились с неба, почуяв мою кровь. Древнее древности, дальше дали, о, какие прыткие ребята!

— Fuck you up, — не удержался я вставить в заклинание непристойность.

Они летели прямо по нужному курсу, прямо в тоннель.

— Друзья мои! — сказал я торжественно, — сейчас вам будет наглядно продемонстрирован урок диалектического материализма.

И достал волшебную палочку.

Язык непристойностей бессилен описать, что они сказали мне, это по определению — за гранью всякости. Бессилен также всякий язык описать, как захлопнулись ворота мышеловки, как загудела земля и загорелся чахлый лес вокруг. Даэмон, ты тут уничтожая высокие суперсубстанции всю районную милицию на ноги поднимешь. Заодно с пожарной охраной. Уничтожать леса — это не по кельтски, и я начал быстро просить прощения у деревьев, а те горели, то ли плакали, то ли благословляли меня.

…Ну вот и все. Пришельцы издалека погорели, аки пробки от высокого напряжения. Как если бы ждал прибор своих привычных ста с чем-то вольт, а получил по полной программе — где-то далеко за секстиллион.

С холмов бежали мои орлы. Довольные, будто сами все это учудили.

— Властитель! — закричал один из них, самый прыткий, — ты победил вселенную!

— Ну да, — ответил я, — иногда бываю удачлив.

— Теперь начинается Большая война? Что нам делать?

— Пойдем на речке посидим. Не то я устал немного.

На противоположном берегу наблюдались неумелые поползновения армейского БТРа. Он буксовал в сентябрьской грязи, но цель его была яснее ясного. Сюда явно шли отборные части, опечаленные тем неоспоримым фактом, что свое они упустили безвозвратно.

— Опоздали… — откликнулся кто-то за моей спиной.

— Отчего же? Для них все только начинается…

И пустил огни им навстречу.

— Салют, — прокомментировал кто-то.

Издалека показался Хранитель. Он двигался быстро, словно ехал на осле.

— Что здесь произошло? Это? — запыхавшись, спросил он.

— Лес пожгли, — отвечал я, — нехорошо получилось.

— О чем ты говоришь, ты же сделал невозможное…

— С возможным мне сложнее. Смотри, вот они в меня не верят, дураки.

На нас летел нелепо наклоненный в воздухе военный вертолет, «крокодилом» называемый. И так смешно мне стало: он может меня уничтожить, жалкая советская гадюка — меня, только что перевернувшего мир… Обидно мне это, но нет времени. Я поднял руку и направил на шумный металлолом волну огня. В миг сгорел он, обломками огненными падая на землю. Равнодушные орлы близко не подходили, словно испачкаться боялись.

— Ты тут можешь сокрушить все их боевые части — даже атомная бомба бессильна против тебя…

— Хрен тебе, дед. Я сделал, что обещал. Воевать с танками — давайте сами. И потом: что ты намерен делать дальше?

И он рассказал мне.

5. ДАЛЬШЕ — ТУМАН…

Елизарий не обманывал — страх нарастал с востока. Непривычного вида свинцовые тучи налетали оттуда с беспрерывными проливными дождями, я стоял на балконе, я смотрел на людей внизу. Вчера мне звонили знакомые общие с Даэмоном (зачем мне называть их имена? не буду), говорили, что тому удалось-таки прорваться под Владимир и совершить очередное ритуальное действо. До чего же все это похоже на дешевку… «Тьма с востока», прямо Толкиен умудренный. Правда, не Мордор никакой, а всего лишь Владимирская обл., субъект федерации; не эльфы, а советская власть во всеоружии, без которого трудно себе ее вообще представить; не орки, а наивные дети, которым хочется по жизни экстремала. Зачем Даэмон… такой утонченный, руки в перстнях, убийца шампанского, зачем он опустился до такой пошлятины? И Елизарий этот — ведь нормальный был (почти что), на басу играл в группе «Wireless Radharany», неплохо играл. А теперь отупел.