Анна Федорова - Власть над Сетью. Как государство действует в Интернете

• Название: Власть над Сетью. Как государство действует в Интернете
• Автор: Анна Федорова
• Жанр: Политика
• Год: 2014
• ISBN: 978-5-4438-0890-1

О роли государства в развитии современных медиа спорят многие. Одни считают, что государство приходит в интернет с единственной целью — разрушить его. Другие указывают на неизбежное поражение государственной власти в борьбе с вездесущими цифровыми структурами и активистами.

Задача этой книги состоит в том, чтобы рассказать о реальном положении дел в сфере отношений между государством и интернетом. И авторы — известный общественный деятель Кристина Потупчик и политолог Анна Федорова — весьма грамотно справились с этой сложной задачей, изложив анализ в самой простой и доступной каждому читателю форме. Впервые в полном объеме так популярно и познавательно представлен анализ опыта сосуществования и сотрудничества государства, общества и интернета.

Узнай новое о сайтах, на которых сидишь ты! Учись раскручивать себя! Доноси свои идеи в массы! А хочешь — становись видным политиком! Все правила игры на интернет-пространстве — в этой книге!

---

Запросы, связанные с этими законами, касаются вопросов национальной безопасности и часто вынуждают провайдеров коммуникационных услуг раскрывать больше информации, чем позволяют судебные решения и ECPA (Electronic Communication Privacy Act).

Компании, получающие такие запросы, не имеют право раскрывать их содержание и количество.

Таким образом, никто за пределами Google не знает точно, сколько запросов от правительств и на какую тему на самом деле поступают в Google.

На основании Письма о Национальной Безопасности (National Security Letter — NSL) ФБР может запросить у Google имя, адрес, длительность использования сервисов, выписки со счетов подписчика своих сервисов. Этот механизм может применяться только в тех случаях, когда расследование связано с вопросами национальной безопасности (в обычных уголовных или административных расследованиях — нет). Содержание частной переписки и IP-адреса Google на основании NSL не предоставляет. (Однако по решению суда Google может предоставить в том числе и доступ к почтовому ящику).

Electronic Communication Privacy Act позволяет получить доступ к электронной почте пользователя (к письмам за 180 дней с момента обращения) без ордера (warrant). Фактически государственные органы могут получить доступ к любой пользовательской информации даже без соответствующего ордера и решения суда, а на основании «специальных запросов». Это позволяет многим экспертам утверждать, что в итоге борьбу за пользовательские данные Google проиграл, а правительства и спецслужбы — выиграли[82].

Twitter Transparency Report

С июля 2012 года Twitter также начал на регулярной основе (два раза в год) публиковать отчет о прозрачности. Раз в шесть месяцев команда обобщает данные запросов от государственных органов по поводу информации о нарушениях со стороны пользователей и запросы от частных организаций, заявляющих о нарушении авторских прав.

Отчет содержит три основных раздела, посвященных возможным нарушениям закона и связанным с ними практиками блокирования или удаления контента и учетных записей.

Помимо данных, которые пользователь сообщил о себе сам и/или опубликовал преднамеренно, существует огромный массив данных, которые, согласно пользовательскому соглашению, могут быть выданы по требованию третьей стороны. В отношении третьей стороны существует строгий регламент, работающий в соответствии с законами штата Калифорния, под юрисдикцией которого находится Twitter. В частности, закон гласит, что любые не публичные данные пользователя могут быть выданы только в судебном порядке в соответствие с судебным ордером штата либо по юридическому документу, который администрация сайта сочтет достаточным основанием для предоставления сведений.

Вся перечисленная там информация может быть выдана государственным органам по решению суда, и далеко не всегда для этого необходимо решение именно Калифорнийского суда, так как последний выпустил предписание, согласно которому Twitter надлежит сотрудничать с судебными органами других стран.

Запросы на предоставление данных о пользователе, как правило, связаны с расследованием уголовных или административных дел. За полгода (с июля по декабрь 2012) от госорганов США пришло 815 таких запросов в отношении 1145 пользователей. Вместе с тем лишь 69 % всех запросов были удовлетворены.

Американские государственные органы наиболее активно запрашивают информацию о пользователях, следующая по количеству такого рода запросов — Япония с 62 случаями (в отношении 72 пользователей) за год и с 5 % удовлетворенных заявлений[83]. В первом полугодии 2012 года доля запросов из Японии была выше — 98 случаев в отношении 147 пользователей (20 % удовлетворены).

Запросы на удаление контента (учетных записей или твитов) включают в себя обращения от государственных структур с требованием удалить либо заблокировать доступ к тому или иному контенту, расположенному на серверах сайта twitter.com[84].

Тем не менее в Сети описываются случаи, когда доступ к аккаунту ограничивается, например за публикацию личных данных без согласия их владельца, как это случилось с журналистом, опубликовавшим электронный адрес Гарри Зенкеля, президента Британского олимпийского комитета[85].

Наиболее ярким примером удаления контента по запросу не американского суда является история с публикацией антисемитских сообщений французскими пользователями, использовавшими хэштег #unbonjuif. В адрес администрации сервиса было направлено официальное требование удалить данную информацию в течение 24 часов. На настоящий момент история с французскими пользователями является самой масштабной: было удалено 44 твита (все, о чем просили французские судьи). Похожая история, вызвавшая резонанс, оказалась связана с деятельностью неонацистской группировки в Германии[86]. Однако Twitter не всегда проявляет абсолютную терпимость к высказываниям своих пользователей. В январе 2012 года предметом обсуждения многих изданий стал тот факт, что Twitter блокирует из поиска материалы, которые считает «антисоциальными»[87].

В 2010 году во время шумихи вокруг Викиликс многими было замечено, что эта тема, истово обсуждавшаяся во всех блогах, не появилась в трендах Twitter, что, по сути, означает, что Twitter подверг цензуре свой контент из политических соображений. Нигде, правда, не заявлялось, под воздействием какой инстанции либо же по собственной воле было предпринято это действие, однако на тот момент оно вызвало серьезную реакцию и публикации во всех ключевых новостных изданиях[88].

Большую часть всех запросов в администрацию сайта составляют обращения, касающиеся авторских прав. Во втором полугодии 2012 года их было несколько меньше, чем в первом, однако процент положительных решений по обращениям вырос с 38 % (первое полугодие) до 53 % (3 и 4 квартал 2012 года). Кроме того, увеличилось число пользователей, вовлеченных в дела по данным запросам, с 5874 аккаунтов в первом полугодии 2012 до 7205 во втором. Кроме того, почти в 3 раза увеличилось количество медиафайлов, подлежащих удалению: с 599 в 1 полугодии до 1648 во втором.

Цензура Facebook

С 2013 года Facebook также предоставляет отчет о прозрачности, и максимальное количество запросов на данные пользователей социальная сеть получает от США.

Правила Facebook, как и во многих других случаях, стандартно определяют возможный порядок доступа государства к регуляции пользования Сетью. Максимальная размытость формулировок, определяющих политику администрации сайта в этой области, дает почву для многих спекуляций на тему того, как Facebook ограничивает свободу слова и заставляет замолчать «тех, чьи речи не угодны правящему строю».

Очевидно, рассуждения о цензуре на Facebook небезосновательны. В то же время отсутствие точной информации о запросах извне по поводу блокировки тех или иных аккаунтов не позволяет достаточно точно локализовать источник такой цензуры. В частности, некоторые российские журналисты поддерживают администрацию ресурса в ее праве самостоятельно решать, каким должен быть контент сайта[89].

Куда интересней попытаться отследить механизмы, позволяющие ресурсу фильтровать контент в условиях, когда статус независимой площадки испытывает давление со стороны государственных структур. Здесь мы обнаруживаем прекрасный пример того, как максимальная обобщенность правил использования ресурса позволяет лавировать в рамках локальных ландшафтов законодательного регулирования деятельности сетевых ресурсов. С принятием в России нового законодательства, ограничивающего доступ детей к контенту определенного рода, Facebook проявил гибкость, удалив некоторые страницы, не соответствовавшие требованиям нового закона[90].

Подобная стратегия позволила сайту избежать запрета в России, но оставила ряд вопросов к тому, в какой мере Facebook готов вводить внутреннюю цензуру, ограничивающую контент площадки. В этом плане способы формулировки правил пользования ресурсом как раз особенно способствуют всевозможным манипуляциям, связанным с фильтрацией информации. Открывая доступ к контенту со стороны государственных структур, они легитимируют тем самым наличие некоторых сил, действие которых в поле распределения информации невозможно оспорить.

Зачастую эффектом подобной лояльности становятся протесты пользователей, на живых примерах наблюдающих то, как некоторые правила поведения, призванные обеспечить их комфорт и безопасность, параллельно становятся источником угрозы их приватности. Одной из возможных реакций на такую угрозу становится сопротивление, идущее снизу, — использование пробелов механизмов защиты системы для размещения контента, который признается администрацией как противоправный. Именно такую стратегию избрала группа Anonymous, готовящая акцию протеста, заключающуюся в заполнении Facebook противоправным контентом[91].