Дмитрий Сорокин - Закрепленный участок

• Название: Закрепленный участок
• Автор: Дмитрий Сорокин
• Жанр: Русская классическая проза

---

- Ты, козел до..ливый, канай на х.. с хай-спидом, если тебе дороги твои яйца! - прошипела "Гений чистой красоты" и я ретировался за свой столик в состоянии, близком к инфаркту. Конечно же, я поспешил расплатиться и уйти из кафе, но на душе было очень неспокойно. Как будто эта... уж даже не знаю, как ее и назвать-то теперь... протанцевала на своих тоненьких каблучках в самый центр моей души лишь затем, чтобы тут же навалить там огромную кучу дерьма.

Вернувшись в объективно воспринимаемую реальность, я нашел себя сидящим на лавочке на Тверском бульваре, почему-то с бутылкой крепкого пива в руках. Кажется, в полубессознательном состоянии я принял решение напиться. Уже совсем стемнело. Ну и вечерок... А с чего, собственно, я так разволновался? Ну, подумаешь, молодая и красивая сучка, не детей же мне с ней крестить... Обидно за несоответствие содержания форме? Да не будь наивным, Игорь! Это ж сплошь и рядом случается! Ну, что? Конец света отменяется? Вот и славно.

Мимо сомнамбулической походкой прошуршала цыганка с ребенком за плечами. На ходу равнодушно спросила:

- Хочешь, погадаю?

- Нет, не хочу.

Я закурил уж не помню какую по счету за день сигарету. И тут на моем горизонте возникло очередное мимолетное виденье. Виденье, одетое в драную джинсу, нетвердой походкой перемещалось в сторону метро "Пушкинская", на ходу довольно правильно напевая " I can get no satisfaction". При ближайшем рассмотрении оно оказалось подвыпившей хиппушкой. Не знаю, откуда они все еще берутся: по моим данным, хиппи вымерли примерно тогда, когда единый и могучий Советский Союз приказал долго жить.

- Отец, не в напряг, если рядом присяду? - спросила она.

- Дык! - ответил я в лучших питерских традициях.

- Ну, ёлы-палы! - расцвело это чудо. - Ты системный?

- Нет, просто в газете работаю. И потому многое знаю, о многом догадываюсь. - пиво отшлифовало виски, где-то там сбоку примостились последствия стресса, и все это вместе означало, что меня вот-вот понесет. И меня-таки понесло. Добрых полчаса я зачем-то рассказывал этой милой юной леди - она представилась, как Ящерка, - историю своей стажировки в Южно-Сахалинске. На самом деле романтики там было мало, но по пьянке этот Южно-Сахалинск из меня так и прет... Когда стрелки на циферблате близвисящих часов перевалили за полночь, Ящерка меня перебила:

- Игорь, ты это, извини, но я в принципе не местная. Из Харькова по трассе пришла. Ты не знаешь, где сейчас можно на ночь вписаться?

- А, пошли ко мне в студию. Это рядом. На Малой Бронной. - к этому времени я для себя решил, что домой не потащусь - далеко, лениво, и вообще, с утра на работу, а это, опять же, в этом районе.

- Кайф! А... а это не стремно?

- Абсолютно. Более того, я не злобный урел какой, и все будет о'кей.

Утро застало меня скорчившимся на суррогате кровати, наспех изготовленном в ночи из старого кресла и двух табуреток. Тело затекло, башка гудела. И никакого желания работать - доползти бы до дома, принять душ и поспать в комфорте еще часиков пять-шесть... Ящерку я, помнится, положил на диване. Диван тоже не бог весть какой, но, как говорится, дареному коню слезами не поможешь. Впрочем, на диване моей ночной знакомой не оказалось, а обнаружилась она перед зеркалом, совсем голая. Она старалась принимать всякие эффектные позы, типа как в разных там западных журналах, потом рассмеялась, показала язык собственному отражению и встала в совершенно естественную расслабленную позу. И именно в этот момент я, уже минуты три увлеченно ее рассматривавший, понял, до чего же красива эта девочка. Кресло заскрипело подо мной, она резко обернулась, инстинктивно прикрывая грудь. Потом, видимо вспомнив, какая она свободная и раскрепощенная, и вообще "Make love not war", опустила руки и посмотрела на меня с вызовом.

- Хочешь, фак-сейшн устроим? - спросила она, впрочем, без особого энтузиазма.

- Нет, не хочу. Я со своими моделями не сплю.

- А разве я - твоя модель? - удивленно спросила Ящерка.

- Нет, так сейчас станешь, я надеюсь. - усмехнулся я, встал и потянулся, с наслаждением похрустывая суставами. - Фотографироваться будем?

- Будем, будем! - она захлопала в ладоши, глаза загорелись. Ну, в точности как моя шестилетняя племянница, когда я ей "Барби" подарил.

Подготовка к съемке заняла пять минут - я настроил свет, зарядил камеры.

- Только давай, не строй из себя Джейн Сеймур или Амбер Смит, ладно? В естественном виде, если не будешь косить под крутую стейтсовую гирлу, получится значительно лучше. О'кей? Ну, начали.

Ее тело ни в коем случае нельзя было назвать эталоном: чуть пухловата, ноги не совсем, я бы сказал, правильной формы, грудь великовата, шея короткая, и, на мой притязательный взгляд, совсем заурядная... Но как-то так получилось, что она производила впечатление совершенной красоты, только, в отличие от той куклы в "Бегемоте", красоты одушевленной. Четыре пленки я отснял, потом пришлось нам спешно прощаться: я опаздывал на работу. Тем же вечером я проявил и отпечатал всю серию. До утра возился. . Но я готов поклясться, что лучших фотографий я в жизни не делал! Даже та замужняя обладательница шикарной шеи получилась не так классно. Вот эти снимки.

Вообще, Илья, это здорово, что мы соседи. Работаем на пару, живем рядом. После работы вполне можно вместе поехать домой и вместе же расслабиться, как вот сейчас. Главное, это проделывать такие штуки не слишком часто, чтобы не надоесть друг другу. Так, разливай это и пора переходить ко второй бутылке. Что? На кой хрен мне журналистика при таком таланте? Спасибо, польщен. А в газету пошел, потому что там - напряжение, ритм, бешеный пульс, постоянный адреналин. И, потом, иногда ведь и сенсации случаются, и очень приятно поприсутствовать в эпицентре... Кстати, о сенсациях: помнишь снимок лох-несского чудовища? Сам знаю, что липовая лажа. Но шея, какова шея, а?

УДАВ.

Сергей Николаевич проснулся в шесть утра, принял душ и долго царапал дряблые щёки старым "жиллетом". Когда он закончил терзать своё лицо, настроение его, и без того не радужное, испортилось окончательно. Шкворчащая яичница из двух яиц и заветренных останков докторской колбасы не способствовала прояснению, и, проглотив напоследок стакан остывшего чаю, Сергей Николаевич облачился в свой ещё какие виды видавший костюм и в пресквернейшем настроении отправился на службу в свой институт. Конечно же, лифт не работал, пришлось спускаться с пятнадцатого этажа пешком. Он шел, убеждая себя, что это всё неспроста, что это кому-то нужно, чтобы он, хороший, в общем-то человек, немолодой уже, правда, в это солнечное утро спускался по лестнице пешком в отвратительном состоянии духа.

Самое же удивительное было в том, что он ни капли не заблуждался, и кое-кому это действительно было нужно, в чём инженер Сергей Николаевич Чистотелов и убедился менее, чем через минуту. На площадке между седьмым и шестым этажами, свернувшись спиралью, возлежал здоровенный удав, и голова его покачивалась на уровне головы обалдевшего инженера, в полуметре от него.

- Чего это вы так на меня уставились, дражайший Сергей Николаевич? Вы никогда не видели удава?

- Н-н-ник-когда... - признался инженер.

- Тогда я охотно вас извиняю, тем более. что я и сам не успел толком с вами поздороваться, а так же представиться. Итак, доброе утро, почтеннейший Сергей Николаевич, позвольте представиться: Франциск Восемьдесят девятый, профессиональный .... удав. Вас я знаю, так что можете не тратить время на представление. Лучше пожелайте мне доброго утра, это, мне кажется, ещё не кому не вредило....

- Доброе утро... - механически, безжизненным голосом произнёс Сергей Николаевич, и Франциск тут же заметил эту механичность и безжизненность.

- Э-э, так не годится, друг мой. Да вы боитесь меня, я же вижу. Ай-ай, нехорошо. Я пока что не собираюсь вас есть. Скажу вам по секрету - только умоляю вас, никому ни слова! - я, на самом деле, очень голоден. Но с вами я хочу лишь поговорить, поговорить немного, ву компране? Не спрашивайте, с чего это вдруг с утра пораньше непьющему инженеру является на лестнице здоровая такая змеюка и вполне нормальным русским языком просит уделить немного времени для беседы. Объяснения последуют в процессе нашей беседы, в которой заинтересованы мы оба, уверяю вас. Посему предлагаю сразу перейти к делу. Вы со мной согласны?

- Да.

- Великолепно! Превосходно! Тогда начнем прямо вот сейчас. Да, кстати, вы можете присесть. Да, на ступеньку. Вот и газетка валяется... Разговор у меня совершенно личный. Я немного высокопарен, согласен, но это от волнения. У змей, знаете ли, нервы тоже есть. Не так много, как у вас, но все же... Дело в том, что я очень одинок. Также, как и вы. И я просто подыхаю от того, что у меня нет никого, с кем можно было бы обсудить последний роман Марининой или хотя бы в шахматы поиграть вечерком...

Родился я сорок два года назад в Амазонии. Еще в младенческом виде был отловлен жадными до денег змееловами и продан в серпентарий Нью-Орлеана. Оттуда для каких-то научных экспериментов, смысл которых непостижим для меня и поныне, был переведен в Европу, в Бельгию. Десять лет назад был подарен московскому зоопарку в рамках программы поощрения перестройки, но в зоопарке было уже не менее трех моих соплеменников, и оттуда меня определили в живой уголок одной из средних школ. Да, той, что во дворе этого дома. Знали бы вы, Сергей Николаевич, каким адом были для меня эти десять лет! Я страшно голодал, потому что эти дети кормили меня редко и мало, так, чтобы совсем не загнулся. Они постоянно издевались надо мной, а я был настолько слаб, что, даже основательно рассердившись, не мог ничем им ответить. Они постоянно вытаскивали меня из неуютного и тесного террариума, бывшего моей тюрьмой, и носились со мной по всей школе. А иногда брали за хвост и долго-долго крутили над головой, изображая из себя "ковбойцев", как они выражались... Так что полет в космос мне теперь вполне по силам. Но самый ужас настал позавчера, когда по телевидению начали показывать бесконечный мультфильм, где главный злодей - гигантский удав. Они уже строили планы кровавой расправы надо мной, а я терял последние остатки мужества. Не выдержал, и, собрав остатки сил, удрал. Целый день я прятался во дворе. Каюсь, сожрал двух собак - очень уж голоден был. Да и сейчас еще мне далеко до сытости... Теперь о том, почему мы с вами можем объясняться на вашем родном языке. Это вовсе не значит, что все змеи могут говорить. Просто так получилось, что я от рождения получил паранормальные способности, причем очень сильные. Мне подвластны гипноз, ясновидение, чтение и передача мыслей на расстоянии, возможность угадывать выигрышные номера в лотереях (представляете, как мы с вами можем разбогатеть?), и, наконец, человеческая речь. Я свободно изъясняюсь по-испански, по-английски, по-французски и по-русски. Немножко знаю фламандский. И, лежа во дворе, вечером я просто методично считывал мысли всех жильцов этого дома. Крайне занимательно, должен вам сказать! Я мог бы стать профессором психологии, с таким-то глубинным проникновением в души людей! И вот в один, как мне кажется, прекрасный момент, я добрался до вас. Я узнал, что вы всю свою жизнь такой же одинокий, как и я. Что вы любите детективы с лихо закрученным сюжетом и шахматы - я тоже большой любитель интеллектуальных загадок. Вот я и предлагаю: давайте дальше жить вместе, а? На жизнь себе я заработать смогу теми же лотереями. - Франциск явно начинал терять самообладание. - Сергей Николаевич, прошу вас, - заныл он, нежно обвивая инженера четырьмя кольцами, - будьте моим другом! Вы себе просто не представляете, каково это - быть никому на хрен не нужным старым удавом без перспективы вернуться на родину! Взгляните в мои глаза - это глаза честного пресмыкающегося. Я не обманываю вас, мне так плохо, так плохо...