Владимир Сорокин - Dostoevsky-Trip

• Название: Dostoevsky-Trip
• Автор: Владимир Сорокин
• Жанр: Русская классическая проза

---

Ж1. А я жила в большом старом доме.

M1. В котором желтая скрипучая лестница?

Ж1. Ага.

М2. И мраморный камин похож на плачущего старика? Ж1. Точно.

М3. А по стенам висят архитектурные проекты отца?

Ж1. Висят.

Ж2. И в твоей комнате стоит бронзовый мальчик с оленем?

Ж1. Да.

М4. И огромные часы в кабинете отца бьют и хрипят, бьют и хрипят?

Ж1. Бьют и хрипят.

М5. А стекла на веранде все разноцветные?

Ж1. Разноцветные и в форме листьев. Из веранды виден кусочек пруда. И я каждый день смотрела на этот кусочек сквозь разноцветные стекла. Мне больше нравилось, когда пруд был фиолетовым. Я думала - хорошо бы искупаться в фиолетовом пруду. Или - переплыть его и оказаться в фиолетовой стране. Там все будет фиолетовым - дом, отец, кошка, мать и ее бамбуковая палка. Мать била меня этой палкой за "плохое". Я ночью любила себя трогать между ног. Это очень приятно. И мать один раз заметила, как я это делаю. И побила меня палкой по рукам. Но я все равно трогала себя. И мать каждое утро, когда я просыпалась, смотрела мне в лицо. Она смотрела: есть ли синяки под глазами? Если есть - она говорила: "Ты опять ночью делала плохое?" Она уходила за палкой, возвращалась и била меня по рукам. Отец ни разу меня не ударил, но никогда за меня не заступался. Он чертил свои проекты и часто уезжал на стройки. Мы оставались с матерью. Я любила мать, и когда она уходила, сидела и смотрела на часы. А часы били и хрипели, били и хрипели. Я ненавидела суп из чечевицы и любила трогать себя между ног. И мечтать о фиолетовом доме. Однажды мать повела меня к врачу Он осмотрел меня и сказал: это очень плохо, что ты делаешь. Ты будешь болеть, когда вырастешь. А я сказала, что мне очень хочется. Тогда он сказал - каждый раз, когда тебе опять захочется это делать, - смотри в потолок. И у тебя пройдет желание. Я попробовала ночью смотреть в потолок. Но мне захотелось еще сильнее и рука сама залезла в трусики. Однажды я опрокинула тарелку с супом из чечевицы. И мать посадила меня в подвал. Она иногда меня сажала туда. Это была котельная. Там стояли два котла - один наш, другой соседа, который занимал вторую половину дома. Я сидела на ящике из-под консервов и смотрела на нашу дверь. Там была еще одна дверь - соседа. Она была всегда заперта. И вдруг она заскрипела и приоткрылась. Я вошла и поднялась вверх - по лестнице. Лестница вела в прихожую соседа. Он был тоже архитектор. Они с папой вместе купили этот дом. Сосед был лысый, в очках и очень скучный. Каждый раз, когда он приходил к нам, он всегда говорил про скучное. Я вошла в прихожую и уже хотела позвать соседа, но вдруг увидела его в гостиной. Он стоял на коленях перед каким-то рыжим парнем. А на ковре лежало женское платье. Парень отвернулся от соседа и смотрел в окно. А сосед целовал его руки и повторял: "Ты мне не веришь? Неужели ты мне не веришь?" Потом сосед зарыдал. И так сильно, что с него слетели очки. Он рыдал и обнимал ноги рыжего парня. А парень смотрел в окно. Тогда сосед схватил платье и стал рвать его и кричать: "Клянусь! Клянусь! Клянусь!" А парень нехотя обнял его. Сосед стал расстегивать джинсы парня. А парень засмеялся. Тогда сосед ударил парня по щеке и закричал: "Долго ты будешь мучить меня, свинья?!" Парень расстегнул джинсы и встал на колени. Сосед спустил свои пижамные брюки. Его писька торчала, как палка. Он вставил ее в попу рыжего парня и стал двигаться и кряхтеть. Потом он закричал: "Ты же молодой! Почему у тебя жопа, как у старого капеллана?! Ну, напряги, напряги свою жопу! Я не могу ебать пустоту!" Он трясся, двигался и кричал: "Я не могу ебать пустоту! Я не могу ебать пустоту!" А рыжий парень увидел меня в китайской вазе и обернулся. "Ты чего там стоишь?" - спросил он. И сосед тоже обернулся. Он был белый, как тесто, и без очков. Он двигал своим белым лицом и ничего не видел. Его глаза были тоже белые. И я обкакалась.

М3. А я жил на улице с 82 домами.

M1. В доме с 66 балконами?

М3. Точно.

М2. Там, где 42 квартиры?

М3. Да.

М4. И 125 жильцов?

М3. 123. Двое уже умерло.

Ж1. В квартире номер 35?

М3. 35.

Ж2. С тремя замками на двери?

М3. Ага.

М5. И от твоей двери до школы было 2512 шагов?

М3. 2512 - это в будни. А в воскресенье, когда я шел мимо школы - 2590. Считать я полюбил после того, как в 6 лет заболел полиомиелитом. Это несложная болезнь. У меня просто поднялась температура и отнялась левая половина тела. Я ее совсем не чувствовал. Меня сразу положили в больницу. На ночь меня привязывали к кровати, чтобы я во сне не лег на левый бок. Я бы тогда передавил какие-то важные вены и могла бы быть гангрена. Ночью я спал, привязанный, а днем я лежал и считал. Считал вещи, углы вещей, складки на простынях, мух, крошки, паркетины, уколы, которые мне делали. Я очень быстро считал. Через полгода я поправился и стал ходить. У меня был специальный ботинок для левой ноги. Он был на толстой подошве, потому что левая нога была немного короче правой. И она была вся в синих венах, словно с нее сняли кожу. Я носил этот ботинок всегда, в любую погоду. Летом в жару нога потела в ботинке. Там было мокро от пота. И я научился громко щелкать потными пальцами прямо на ходу. Громко щелкать. А прохожие не понимали, что это за звук. И смотрели на меня. Когда мне исполнилось четырнадцать, родители отправили меня на лето в спортивный лагерь. Чтобы я окреп. Я хорошо играл в шахматы. И все время в лагере ходил в штанах. Никогда не надевал шорты. Я не показывал свою ногу Однажды я сидел в туалете и какал. И спустил штаны сильно. И вошел мальчик из второго отряда и сел слева какать. Он увидел мою ногу и сказал: "Ух, ты! Синяя нога!" Я подтер попу, встал и подтянул штаны. А он стал громко какать и все повторял: "Синяя нога. Синяя нога". А вечером мы играли в настольный теннис со вторым отрядом. А этот мальчик увидел меня и громко сказал: "О, и Синяя Нога пришел!" Я подошел к нему и сказал: "Молчи". Он сказал: "А что?" Я ему: "Молчи, пожалуйста". А он сказал: "Почему?" Я сказал: "Я дам тебе швейцарский офицерский ножик". Он сказал: "Врешь". А я сказал: "Если никому не скажешь". А он сказал: "Хорошо". И я отдал ему отцовский ножик. Я пробыл в лагере два месяца. За это время я отдал этому мальчику майку с портретом Элвиса, авторучку, значок с бомбардировщиком В-52, восемнадцать сигарет, 21 жвачку и 42 булочки с маком. А в день отъезда этот мальчик написал калом на моей желтой сумке: СИНЯЯ НОГА.

Ж2. А я жила в большой дедушкиной вилле.

Ж1. Там, где спуск к озеру и лодочный причал?

Ж2. Да.

M1. И где пальмовая аллея?

Ж2.Ага!

М3. И где садовник с лошадиным лицом, короткими ногами и длинными руками?

Ж2. Точно!

МЗ. И где сад с персиковыми деревьями?

Ж2. Да.

М4. И где толстая служанка и худой повар?

Ж2. Худой, как щепка!

М5. И где коллекция жуков, которую собрал дедушка во время войны?

Ж2. Ну, он начал собирать жуков еще до войны, когда был простым майором. А когда война закончилась, он был уже генералом. Сейчас в его коллекции 532 жука. Когда я была маленькой, я одного не понимала - почему эти жуки мертвые? Они же такие красивые. Мой дедушка был не простым генералом. Он был Национальной Гордостью. Он прославился своим знаменитым Танковым Прорывом. Этот прорыв вошел во все учебники. И когда дедушка ушел на пенсию, к нему на виллу приходили разные люди, чтобы сказать, как они его уважают. Я тоже любила и уважала дедушку. И всегда помогала ему. А он гулял со мной, играл и читал мне детские книжки. Потом дедушку парализовало. Это случилось неожиданно. Он сидел в саду в шезлонге и чистил яблоко. И вдруг захрипел и задергался. Его положили в спальне. И он там пролежал 3 года. До самой смерти. Он не мог двигаться и говорить. Мог только смотреть, есть, пить, писать и какать. И мычать. Он был очень смешной, когда лежал. Когда родителей не было дома, я играла с дедушкой. Сначала я его щекотала. Но он не боялся щекотки. Потом я ему зажимала ноздри. И он дышал ртом, как рыба. Потом я подымала одеяло и трогала его письку. Писька была похожа на жабу. Дедушка вращал глазами, потел и мычал. Потом я придумала другую игру. Я брала палку для выбивания перин и кусочек сахара. Я била дедушку палкой по животу и командовала: "Голос! Голос!" И когда дедушка мычал, я клала ему в рот кусочек сахара. Родителям и сиделке он показывал глазами в мою сторону и мычал. Но они не понимали его. И я продолжала свою игру Я приходила из школы, обедала, потом говорила сиделке, что хочу почитать дедушке. Сиделка уходила, я входила к дедушке и закрывала дверь. Он сразу начинал мычать и вращать глазами. Я брала сахар, палку и играла с ним. Потом он привык и все делал как надо: мычал вовремя и сосал сахар. Иногда я его кормила вместо сиделки. И он почти всегда плакал. Ел и плакал. Когда он умер, я тоже плакала. Его похоронили рядом с премьер-министром. И солдаты дали три залпа из ружей так громко, что у меня заложило сразу оба уха.

М4. А у меня не было ни дедушки, ни бабушки, ни папы.

Ж1. У тебя была только мама?

М4. Мама.

M1. Она была невысокой?