Дженни Хан - Всем парням, которых я когда-либо любила (ЛП)

• Название: Всем парням, которых я когда-либо любила (ЛП)
• Автор: Дженни Хан
• Жанр: Современные любовные романы

«Всем парням, которых я когда-либо любила» – рассказ о девушке по имени Лара Джин, которая никогда открыто не признавалась в любви, а вместо этого писала каждому парню письмо, раскрывая в нем свои чувства, запечатывала и прятала его в коробке под кроватью. Но в один прекрасный день Лара Джин обнаруживает, что каким-то странным образом все ее письма из секретной коробки отправлены по адресатам. Это непредвиденное обстоятельство сталкивает девушку лицом к лицу со всеми ее бывшими возлюбленными: с мальчиком, подарившем ей первый поцелуй, с парнишкой из летнего лагеря и даже с бывшим бойфрендом ее сестры, Джошем. По мере того, как Лара справляется с нахлынувшими трудностями, она понимает, что из этой истории с письмами может получиться что-нибудь интересное и даже очень хорошее.

---

– Мы никогда не встречались за твоей спиной! Это было совсем не так.

– Тогда как это было? – требует знать она.

Рыдание вырывается из моего горла.

– Мне он первой понравился. Он нравился мне в то лето, перед девятым классом. Я думала… думала, что я тоже ему нравлюсь. Но в один прекрасный день ты заявила, что вы встречаетесь, так что я… я просто проглотила это. И написала ему прощальное письмо.

Лицо Марго искажается в усмешке.

– И ты всерьез полагаешь, что я тебя сейчас пожалею?

– Нет. Я просто пытаюсь объяснить, что произошло. Он мне разонравился, клянусь. Я никогда не думала о нем вновь в этом плане. Но потом, после того как ты уехала, я поняла, что глубоко внутри у меня все еще остались к нему чувства. А когда мое письмо было отправлено, и Джош узнал, то я начала притворяться, что встречаюсь с Питером…

Она покачивает головой.

– Просто прекрати. Я не хочу это слышать. Я даже не знаю, о чем ты сейчас говоришь.

– Мы с Джошем поцеловались только раз. Один раз. И это было огромной ошибкой, я даже не хотела этого делать. Нисколько. Он любит тебя. Не меня.

– Как я теперь могу верить в то, что ты говоришь?

– Ты должна, потому что это правда. – Дрожа, я продолжаю: – Ты понятия не имеешь, какой властью обладаешь надо мной. Сколько значит для меня твое мнение. Как сильно я на тебя ровняюсь.

Лицо Марго сморщивается, и она сдерживает слезы.

– Знаешь, что мама всегда мне говорила? – Она поднимает выше подбородок. – «Позаботься о своих сестрах». Что я и делала. Я всегда старалась ставить тебя и Китти на первое место. Ты хоть представляешь, как было тяжело находиться так далеко от вас, ребята? Как было одиноко? У меня было лишь одно желание – вернуться домой, но я не могла, потому что должна быть сильной. Должна быть… – она с трудом хватает воздух ртом, – хорошим примером. Я не могу быть слабой. Я должна показать вам, девочки, как быть храброй. Потому что… потому что мамы здесь нет, чтобы сделать это.

Слезы омывают мои щеки.

– Знаю. Тебе не нужно мне это говорить, Гоу-гоу. Я знаю, как много ты для нас сделала.

– Но потом я уехала, и… похоже, вы больше не нуждаетесь во мне так сильно, как я думала. – Ее голос срывается. – Вы прекрасно обходитесь и без меня.

– Только потому, что ты меня всему научила! – выкрикиваю я.

Лицо Марго смягчается.

– Прости, – плачу я. – Мне очень жаль.

– Ты мне нужна, Лара Джин.

Она делает шаг мне на встречу, и я отвечаю там же. Рыдая, мы падаем в объятия друг друга. Облегчение, которое я испытываю, неизмеримо. Мы сестры, и нет ничего, что она или я могли бы сказать или сделать, чтобы это изменить.

Папа стучится в дверь.

–Девочки? У вас все в порядке?

Мы смотрим друг на друга и одновременно произносим:

– Все хорошо, папочка.

71

Канун Нового года.

Новый год всегда был для нас семейным праздником. Вечером мы делаем попкорн и пьем игристый сидр, а в полночь выходим во двор и зажигаем бенгальские огни.

Несколько друзей Марго из старшей школы устраивают вечеринку в коттедже в горах. Однако она заявила, что не собирается ехать и лучше останется с нами, но мы с Китти заставили ее. Надеюсь, Джош тоже поедет, и они поговорят. И кто знает, что произойдет дальше. В конце концов, это же канун Нового года. Ночь для новых начинаний.

Мы отправили папу на вечеринку, устраиваемую кем-то из больницы. Китти выгладила ему рубашку, я подобрала галстук, и мы выпроводили его за дверь. Думаю, бабушка права – не хорошо быть одному.

– Почему ты до сих пор грустишь? – спрашивает меня Китти, когда я насыпаю для нас попкорн в миску. Мы на кухне. Она сидит на табурете у барной стойки и болтает ногами. Щенок свернулся клубочком под ее стулом, смотря на Китти с полными надеждой глазами. – Вы с Марго помирились. Чего горевать-то?

Я собираюсь отрицать, что грущу, но потом просто вздыхаю и говорю:

– Не знаю.

Китти хватает горсть попкорна и роняет несколько штучек на пол, которые тут же проглатывает Джейми.

– Как можно не знать?

– Ну, иногда ты грустишь, но не можешь объяснить почему.

Китти склоняет голову на бок.

– ПМС?

Я отсчитываю дни с момента последних месячных.

– Нет. Не ПМС. Просто потому, что девушке грустно, еще не значит, что это имеет какое-то отношение к ПМС!

– Тогда почему? – не унимается Китти.

– Я не знаю! Может быть, я по кому-то скучаю.

– Ты скучаешь по Питеру? Или Джошу?

Я колеблюсь.

– По Питеру. – Несмотря ни на что, по Питеру.

– Так позвони ему.

– Не могу.

– Почему нет?

Не знаю, что ей ответить. Все так неловко, а я хочу, чтобы она могла на меня ровняться. Но Китти ждет, ее маленький лоб сморщился, и я понимаю, что должна рассказать ей правду.

– Китти, все это было обманом. Абсолютно все. Реально мы никогда не были вместе. Я ему никогда по-настоящему не нравилась.

Китти морщится.

– Что ты имеешь в виду? Что значит «это было обманом»?

Вздыхая, я отвечаю:

– Все началось с тех писем. Помнишь, как пропала моя коробка из-под шляпы? – Китти кивает. – Внутри были письма. Письма, написанные мною всем парням, которых я когда-либо любила. Они должны были быть личными и никогда не должны были быть отправлены, но потом кто-то их разослал… и все пошло кувырком. Джош получил одно и Питер, я была так унижена… мы с Питером решили притвориться, что встречаемся, чтобы я могла сохранить лицо в глазах Джоша, а Питер мог заставить ревновать свою бывшую. А потом все просто вышло из-под контроля.

Китти нервно покусывает губу.

– Лара Джин… если я скажу тебе кое-что, ты должна пообещать не злиться.

– Что? Просто скажи.

– Сперва пообещай.

– Хорошо, обещаю, я не буду злиться. – Мурашки пробегают по спине.

В спешке Китти выпаливает:

– Это я разослала письма.

– Что?! – кричу я.

– Ты пообещала, что не будешь злиться.

– Что?! – вновь вскрикиваю я, но менее громко. – Китти, как ты могла так со мной поступить?

Она опускает голову.

– Я была на тебя зла. Ты дразнила меня тем, что мне нравится Джош. Ты сказала, что я собиралась назвать собаку в его честь. Я была ужасно на тебя зла. Поэтому, когда ты спала… я пробралась в твою комнату и украла коробку. Я прочла все твои письма, а затем отправила их. Я сразу же об этом пожалела, но было уже слишком поздно.

– Как ты вообще узнала о моих письмах? – кричу я.

Она украдкой поглядывает на меня.

– Я иногда перебираю твои вещи, когда тебя нет дома.

Я собираюсь еще раз накричать на нее, а затем вспоминаю, как сама прочла письмо Марго от Джоша, и прикусываю язык. Так спокойно, как только могу, я произношу:

– Ты хоть знаешь, сколько хлопот ты мне доставила? Как ты можешь так ко мне относиться?

– Извини, – шепчет она. Крупные слезы собираются в уголках ее глаз, и одна слезинка плюхается, словно капля дождя.

Мне хочется обнять ее, чтобы утешить, но я все еще злюсь.

– Все хорошо, – произношу я голосом, который говорит обратное. Ничего бы этого не произошло, если бы она не разослала мои письма.

Китти вскакивает и убегает наверх. И я думаю, что она отправилась в свою комнату поплакать в одиночестве. Знаю, что я должна сделать. Мне следует пойти и утешить ее, по-настоящему ее простить. Теперь моя очередь быть хорошим примером. Быть хорошей старшей сестрой.

Я уже собираюсь пойти наверх, когда она прибегает обратно на кухню. С моей коробкой из-под шляпы в руках.

72

Когда были только мы с Марго, мама покупала все в двух экземплярах: голубое для Марго и розовое для меня. Одеяла, мягкие игрушки, пасхальные корзинками – все в двух различных цветах. Все должно было быть по-честному. У нас должно было быть одинаковое количество морковных палочек, картофеля фри, шариков, ластиков в форме кексов. В общем, всего. Однако я постоянно теряла свои резинки или слишком быстро съедала морковные палочки, а потом выпрашивала одну у Марго. Иногда мама заставляла ее поделиться, что (даже я понимала) было не честно. Марго явно не должна была быть наказана за слишком медленное поедание закусок или отслеживания своего ластика. После рождения Китти, мама старалась покупать голубые, розовые и желтые вещи, но найти одну и ту же вещицу в трех разных цветах было гораздо сложнее. К тому же Китти была намного младше нас, так что нам не хотелось те же игрушки, что и ей.

Коробка из-под шляпы, возможно, была единственным подарком от мамы, который был только для меня. Мне не нужно было делиться ею – она была моей и только моей.

Когда я открыла ее, то ожидала найти там шляпу, может быть, соломенную шляпку с мягкими и гибкими краями или кепку, как у мальчишки, доставляющего газеты, но она была пуста.