Авва Дорофей - Аскетика. Том I

• Название: Аскетика. Том I
• Автор: авва Дорофей
• Жанр: Религия
• ISBN: 978-5-91362-011-8

Душеполезные поучения и послания преподобного аввы Дорофея с присовокуплением вопросов его и ответов на оные Варсонофия Великого и Иоанна Пророка «Руководство к духовной жизни».

Также в этой книге находятся такие сокровища святоотеческого учения, как:

«Лествица», прп. Иоанн Лествичник;

«Слова подвижнические», прп. Исаак Сирин;

«Духовные беседы», прп. Макарий Египетский;

«Устав о скитской жизни», прп. Нил Сорский.

---

Печатью Лествичник называет или крещение, или покаяние, очищающее человека; щитом — удаление от мира, совершаемое через беспристрастие; мечом — веру к пастырю; оружием — отвержение своей воли; луком — молитву, которою демоны низвергаются; воинскою одеждою — одеяние добродетелей.

Патрология. Т. 88. С. 760.

Слово 4,121– (и)

Когда израильтяне, слив себе золотого тельца, впали в грех идолопоклонства, то Господь, прогневавшись, хотел совершенно потребить их; но по молитвенному ходатайству за них Моисея умилостивился над ними, то есть хотя подвергнул некоторому наказанию народ Свой за его нечестие, но не истребил (Исх, гл. 32). Когда же Дафан и Авирон восстали против Моисея, он, преогорченный их безумным противлением, уже не ходатайствовал за них перед Богом, то они со всеми сообщниками и семействами их были совершенно потреблены гневом Господним и умерли не обыкновенною смертью всех людей, но поглощены были землею (Чис. гл. 16).

Заголовок Слова 5 — (1)

Кто, читая в сем Слове описания Темницы кающихся, впал бы в сомнение о справедливости сего повествования или о согласии сих чрезвычайных суровостей с духом Евангелия, тот может к освобождению своей души от сомнения употребить следующие соображения.

1. Преподобный Иоанн, как вообще в сей книге, так особенно в повествовании о Темнице покаяния, говорит Иоанну, авве Раифскому, и всем его братиям, которых обитель была ближе к Александрии, нежели Петербург к Москве. Он говорит, что сам ходил посетить один знаменитый монастырь, который находился не в дальнем расстоянии от сего большого города, в Фиваиде, и что авва сего монастыря, о котором рассказывает повести столь назидательные муж удивительный по добродетели и премудрости, имел в своем руководстве две другие обители: одна была лавра, устроенная для тех, которых Бог возводил на высоту безмолвия, а другая — монастырь кающихся, или обитель покаяния, названная Темницею, которая была назначена для монахов, нарушающих святость обетов своих тяжкими грехопадениями. По всему этому невероятно, чтобы преподобный Иоанн в повествовании о сей Темнице выдавал несправедливое за истину.

2. Не один Иоанн Лествичник повествует о сей обители кающихся. Блаженный Иероним также упоминает о ней в предисловии к правилу святого Пахомия, говоря, что он перевел сие правило на латинский язык, потому что человек Божий Сильван, пресвитер, приславший ему сие правило из Александрии, уведомил его, что в Фиваиде, в монастыре, который некогда назывался Танобом и который благоприличным изменением Слова назван впоследствии монастырем покаяния, находятся многие раифские иноки, не понимающие ни греческого, ни египетского языка. Итак, прежде нежели преподобный Иоанн Лествичник посетил сию обитель, она уже не менее двух веков существовала, хотя и могло случиться, что она уже после блаженного Иеронима присоединилась к тому великому монастырю, о ко тором говорит Лествичник, и получила особенное назначение для монахов, падших в тяжкие преступления и имевших нужду в чрезвычайном покаянии для своего восстановления.

3. Преподобный отец сам уверяет раифских братьев, что его повествование совершенно искреннее, что он пишет о том, чему сам был очевидным свидетелем, что он рассказывает не вымысл и басню, но истинную историю: «Стекитесь, — говорит, — все прогневавшие Господа и приступите; приидите и услышьте, что я поведаю вам; соберитесь и увидите, что Господь показал мне в назидание души моей» (Слово 5, 2). Он говорит, что пребывал в сей обители целый месяц и что потом, возвратившись к настоятелю великого монастыря, не мог довольно выразить перед ним свое удивление, возбужденное всем виденным и слышанным в оной Темнице (Слово 5, 26). Итак, нравственная невозможность запрещает помыслить, будто преподобный отец мог обманывать братьев или, лучше сказать, всю Церковь и так далеко простирать обман.

4. Нельзя обвинять в жестокости настоятеля «сих неповинных и блаженных осужденников», как называет их преподобный, потому что их заключали в сию Темницу покаяния по усерднейшему желанию и усильному прошению их самих; и все жестокости тамошнего пребывания были совершенно произвольные муки, которые они воспринимали для избавления от муки вечной. «Что в сравнении с ними, — говорит преподобный, — злострадания беснующихся или плачущих над мертвецами, или пребывающих в заточении, или осужденных за убийства? Поистине невольное мучение оных есть ничто в сравнении с произвольным страданием сих. Часто они умоляли сего великого судию, то есть пастыря своего, сего ангела между человеками, и убеждали его наложить железо и оковы на руки и на шеи их, а ноги их, как ноги преступников, заключить в колоды и не освобождать от них, пока не сойдут во гроб. Но иногда они и гроба лишали сами себя… умоляя и заклиная великого авву, чтобы он не сподоблял их человеческого погребения, но подобно скотам выбрасывал бы тела их или в реку, или в поле на съедение зверям» (Слово 5, 19–21).

5. Но все жестокости их покаяния происходили из любви к Богу и из ненависти ко греху, которая по видимому похожа была на самоненавидение; но в самом деле эта была та нелюбовь к душам своим, которая ублажается в Апокалипсисе (гл. 12, ст. 11), и та святая ненависть к своим душам, которой требует Господь наш Иисус Христос от хотящих сделаться учениками Его. Душа, уязвленная огненною стрелою любви Божественной, питается страданиями; слезы и подвиги умерщвления суть ее утешения в скорбях. «Кто мя устроит, — пишет святой Григорий Назианзин к Василию Великому, — кто мя устроит по месяцам преждних дней… (Иов. 29, 2), в которые я увеселялся с тобою злостраданием; потому что скорбное, но добровольное предпочтительнее приятного, но невольного» (св. Григорий Богослов. Творения. М., 1848. Ч. 6. С. 103).

6. Надлежит взять в рассуждение, что здесь речь идет об одних монахах, которые, вкусивши дара небесного и соделавшись причастниками Духа Святаго (Евр. 6, 4), ниспали с высоты добродетели. Посему тем, для которых болезни и труды их кажутся странными, ответствует сам преподобный сими словами: «…что для иных неудобно и неприятно, то любезно и приятно для тех, которые ниспали из состояния добродетели и лишились духовного богатства. Ибо когда душа лишилась первого дерзновения перед Богом, потеряла надежду бесстрастия и сокрушила печать чистоты, когда она позволила похитить у себя сокровища дарований, сделалась чуждою Божественного утешения, завет Господень отвергла и угасила добрый огонь душевных слез, тогда, пронзаемая и уязвляемая воспоминанием об этом, она не только вышеописанные труды возложит на себя со всяким усердием, но и тщится благочестно умерщвлять себя подвигами покаяния, если только в ней осталась хоть искра любви или страха Господня. Поистине таковы были сии блаженные…» (Слово 5, 23).

7. История церковная представляет нам и в других памятниках древности удивительные примеры чрезвычайного покаяния, не только не уступающие Темнице, описанной Лествичником, но и превосходящие всю жестокость и весь ужас ее. Вспомним о подвигах столпников, Симеонов и Даниилов, вспомним о чудесах благодати Божией, прославляющейся в немощи немощнейшего пола, например о покаянии Марии Египетской, и повторим за Господом: невозможное для человека возможно для Бога (Лк. 18, 27). «Никто, — говорит преподобный Иоанн Лествичник, — по неразумию да не впадет в неверие, видя или слыша в монашеской жизни случаи и действия вышеестественные; ибо где Бог, превысший естества, являет Свое присутствие, там много бывает вышеестественного» (Слово 26, 5).

8. Богу, благоволившему показать Антонию Великому преподобного Павла Фивейского, чтобы пером блаженного Иеронима сделать известною в Церкви жизнь первого анахорета, сокровенную и ангелоподобную, Богу было угодно, чтобы преподобный Иоанн Лествичник посетил сей монастырь в Фиваиде и передал всей Церкви чудный образец духодвижного покаяния и показал, как Духу Божию противен грех, и что мы должны ненавидеть его совершенною ненавистью (Пс. 138, 22). Здесь является также слава покаяния, которым побеждается праведный гнев Божий и которое так освящает грешников, что, по мнению Иоанна Лествичника, «сии падшие и плачущие блаженнее непадших и неплачущих о себе». «Знаю, — говорит наконец преподобный, — знаю, досточудные, что рассказанные мною подвиги кажутся для одних невероятными, для других — превосходящими надежду, а для иных — приводящими в отчаяние. Но мужественный муж, от сего уязвленный, как острием, отходит с огненною стрелою и ревностью в сердце. Низший же сего познает свою немощь и, через самоукорение удобно стяжав смиренномудрие, устремится вслед за первым, но не знаю, настигнет ли его. Нерадивый же пусть и не касается того, что здесь писано, чтобы ему, отчаявшись, не расточить и того, что делает…» (Слово 5, 27).